– Сколько копий ломали местные «недобрые люди», утверждая, что памятнику Пушкину в Риге не место, обливая его краской, подрезая трость, накидывая петлю изваянию на шею и прочее. Что бы вы на это ответили?

– Смехотворно и нелепо делать такие заявления. Потому что Пушкин – мировой символ. Хорошо, он не имел прямого отношения к Риге. Но в Москве, например, стоит памятник Шота Руставели. В знак культурной солидарности у гостиницы «Украина» в Москве стоит большой памятник Тарасу Шевченко, который в Москве никогда не бывал. Это знаки культурного уважения и присутствия того или иного поэта или деятеля культуры в искусстве и культуре того или иного государства. Когда Пушкин говорит: «Слух обо мне пройдет по всей Руси великой…», он имеет в виду не только то, что его будут переводить на эти языки, но по-древнеславянски язык – это народ, поэтому естественно, что бюст или памятник какому-то великому мировому поэту или писателю может стоять в другой стране. Тем более там, где есть много русскоязычных. Это органично.

Те, кто это делает, сами себя марают подобными заявлениями и действиями. Бог поругаем не бывает. Бог искусства также поругаем не бывает. Это поругание самих себя – такие акции. Конечно, это вандализм. Сейчас вообще идет период иконоборчества по всему миру.

Многие говорят: «Ты не был на войне»… Это правда. Но все равно существует некая генетическая память. Так или иначе мы все воспитаны на советской литературе и советских фильмах, а поэтому ощущение того, что тогда происходило, у меня присутствовало. Более того, когда снимаешь о войне, невольно задаешь себе вопрос: кем бы ты лично стал в той ситуации? Героем? Предателем? Что бы чувствовал? Как переживал?

Я против искусственного поливания патриотизмом, на уровне жесткой пропаганды, когда люди не понимают, о чем говорят… Я дико против, чтобы в детском садике малышей одевали в военную форму, да еще с медальками. Я знаю ценность этим медалькам, потому что это всего лишь костюмы… Патриотизм — чувство очень личное, оно есть у всех. Задача — не превратить его в общее место. Это что-то необъяснимое порой. Ты имеешь возможность уехать и жить в другой стране, но понимаешь, что уже через десять дней тянет домой… Ты любишь родителей, семью, Родину – и это так естественно…

 – На ваш взгляд, каких сегодня программ не хватает на российском телевидении. На каждом канале буквально засилье политических ток-шоу. Российский зритель не устал от них?

– Они имеют колоссальный успех, у них огромные цифры рейтинга. Людям нравится, когда шум, гам, вопли. Такие ток-шоу присутствуют не только на российском телевидении, это мировая практика. Мы же не сами это придумали, просто поняли, если идёт такой «баттл» (битва) между людьми, он всегда вызывает огромный, я бы сказала, дикий интерес. Неважно даже, сколько времени ты его посмотрел, но ты его посмотрел. И таких людей очень много.

– При этом зрителям не важно, какое это ток-шоу?

– Не важно. Но политика - самая любимая, и если вы заметили, в этих программах обсуждаются абсолютно все точки зрения, абсолютно все темы, ничто не запрещается, всё вываливается в жизнь. В эфире участвуют самые разные люди, с самыми разнообразными позициями. И они, эти серьёзные люди, стремятся попасть в программу. Что поразительно и что в принципе держит стабильность этих программ, – то, что они самоигральные и, соответственно, очень мощные программы.