События

- Иван, не как эксперт СМИ, а как обычный житель Москвы, достаточно получаете информации о Крыме из российских массмедиа?

— Мне о Крыме больше рассказал фильм Сергея Лобана «Шапито-шоу», чем все информагенсва вместе взятые. Автономия не генерирует никаких новостей. Мы не знаем ни о каких проблемах Крыма. Наше ощущение: Крым счастлив, самодостаточен и все там в порядке. Иногда к нам доходят какие-то новости о флоте. Ну еще мы знаем, что русские байкеры ездят в Севастополь и что Путин сначала встречается с ними, а потом с Януковичем. Это все, что мы знаем о Крыме.

— Возможно такая скудная подача от того, что россиянам теперь куда ближе курорты Турции…

— Это временно и ненадолго. В Египет будут ездить, потому что там есть кораллы и рыбки, а в Турции что? Единственная причина, по которой русский турист все еще мчит к туркам, это — цена. А в Крыму не самые лучшие условия. Курортом нужно заниматься. А у вас тут кому-то кажется что это пустое, что все сделается само, что промышленность важнее.

— Но ведь промышленные предприятия приносят республике деньги.

— Какие? Это очень важно знать. Отдыхающие в Крыму оставляют за неделю около тысячи долларов.

— Так эти деньги от туристов практически всегда мимо кассы и налогов...

— Это не имеет значения. Частные дома — это в гораздо большей степени Крым, чем владельцы предприятий, которые могут даже налоги платить в других местах. Неизвестно, остается ли от крымской промышленности хоть что-то в автономии, кроме не самых высоких зарплат заводчан и отходов, после которых озера становятся фиолетовыми? Гораздо больше можно сделать для республики, если развивать туризм, потому что для России это по-прежнему один из основных курортов, у вас нет конкуренции. И все еще можно людей, которые привыкли ездить сюда когда-то, вернуть обратно. Этим должны заниматься университеты. Роль действующей силы в обществе всегда принадлежала либо университету, либо церкви. Церковь была действующим лицом тысячу лет назад, но не сейчас. Сегодня это всего лишь еще одна система. А вот университеты своего слова еще не сказали. Вопрос: насколько здесь Вернадский жив? И кто здесь помнит его идеи о биосфере и ноосфере? Они очень важны для Крыма, неспроста ведь главный университет автономии называется его именем. Кто-то мудрый давно сделал такой ход, чтобы четко на будущее людям расставить приоритеты, но пока не нашлось человека, который бы этим воспользовался. Крым — промышленная зона? А зачем тогда вся эта восточная Украина? Чем они там будут заниматься? Здесь нужно экосельское хозяйство с супердорогими продуктами, которые никогда не видели удобрений, которые втридорога продаются в Киеве и Москве. Здесь должны быть супертуристические места. Кто этим должен заниматься? Местная власть, а не русская и не украинская. Власть должна быть этнически нейтральной. Но не думаю, что и с крымскими татарами по вопросам экологии у власти будут какие-то противоречия.

— Вы в Крыму отдыхаете?

— Ну, конечно! Мне очень нравится Ай-Петри, нравится, что есть канатная дорога, по которой можно вниз попасть, но мне совсем не нравится то, куда попадаешь по ней. Мне совсем не нравится Ялта. Больше по душе Симеиз, Гурзуф, Судак. Кстати, повторюсь: для продвижения автономии в туристическом направлении больше, чем любые госпрограммы, сделал один из лучших фильмов прошлого года — «Шапито-шоу». Это кино вернуло Крым в повестку России. Вам нужно сделать этот фильм культовым. Он очень убедительно и качественно продает полуостров. Вообще, Крым для нас очень много значит. Но проблема в том, что он с каждым годом отплывает понемножку. Он как бы дрейфует, не очень понятно куда, но совершенно точно, что не в нашу сторону, поэтому причин ездить к вам больше не становится. Полуостров не похож на какой-то действующий субъект.

— Считаете, у Крыма нет своей идентичности?

— Именно. Если не считать каких-то армейских полковников да старых отставников. Кто такой крымчанин? Татарин? Наверное, здесь есть кто-то и что-то еще. Для того чтобы вы стали кем-то, нужна очень серьезная инвестиция в историю, кто-то должен раскапывать, изучать. Крыму самому не интересно, что он такое. Нужен новый крымский миф. Крым должен стать украинской Калифорнией, где либеральные законы и кайфово. Взять, например, и разрешить здесь анашу. Вы ведь курорт, у вас должно быть такое преимущество (смеется). Сейчас Крым — это категория российских туристов «70+», если ты пенсионер — тебе здесь комфортно.

— Вам здесь комфортно?

— Да, но я по делам. Это другое. Крым для меня — это одно из самых приятных мест на земле. Древнейшее, с очень сложной запутанной историей. Место очень перспективное. Но сегодня Крым оказался в постсоветской ситуации, когда приватизация везде закончилась, а его по-прежнему пилят. Ну а любое место, которое пилят — не способно действовать, оно не субъектно, а объектно. Конечно, Крым для Украины — это очень важно, но у этих двух территорий немножко разные истории.

— В детстве доводилось ли вам бывать в «Артеке»?

— Нет. И я даже не мечтал об этом (смеется). У меня было отличное детство. И я никогда не верил в коллективную историю, в то, что можно куда-то поехать и там будет круто. Всегда знал, что круто там, где нахожусь я. Потому как все хорошее, что может быть в этой жизни, человек должен сделать сам. Мы все в скафандрах. Химическая фабрика человека внутри.

— Вас называют одним из лучших российских теоретиков, практиков и идеологов сетевых СМИ, но ведь интернет — это тоже коллективное, то, чего вы так не любите с детства...

— Кому как. Для меня — наоборот возможность почти ни с кем не общаться. В интернете люди создают ту информацию, которую сами же и потребляют. И в конце концов они сами себя съедят, что, впрочем, весьма гармонично.