События

Interviu: Profesia „reporter în zona de risc”.

Ce înseamnă să fii reporter într-o situaţie atît de critică cum este războiul, actele teroriste sau catastrofele naturale? Şi cum să-ţi menţii verticalitatea şi să fii obiectiv atunci cînd tu, sau compatrioţii tăi, se află sub ploaia de gloanţe? Am reuşit să-i provoc la această discuţie exclusivă pe reporterii speciali ai publicaţiei „Komsomolskaia Pravda”, Dmitrii Steşin şi Alexandr Koţ, dar şi corespondentul special în zonele de conflict al televiziunii ruseşti „Pervîi Canal”, Anton Stepanenko, cu ocazia participării lor la o întrunire cu colegii lor de breaslă din Republica Moldova.

În ce conflicte armate Dumneavoastră aţi fost şi cum e să te afli şi să munceşti acolo?

Anton Stepanenko (AS) – Eu am fost în Tadjikistan, Dagestan, Cecenia, Iugoslavia, Afganistan, Irac, Osetia de Sud etc. Personal consider că lucrul pe care-l fac eu, sau colegii mei, este un egoism al nostru pur. Pentru că dintr-o parte mie asta îmi place – îmi place să reflectez aceste evenimente, îmi place să ştiu că alţii află de la mine cele ce se întîplă undeva în lume –, dar din altă parte acesta este egoismul meu vizavi de familia şi părinţii mei. Pentru că dacă se va întîmpla ceva, atunci ei sînt cei ce o să sufere aceste consecinţe. Şi asta doar pentru că mie îmi place să fac ceea ce fac.

Alexandr Koţ (AK) – Tadjikistan, Afganistan, Kosovo, Cecenia, Dagestan, Inguşetia, Osetia, şi parcă-i tot. În genere, după mine, e superb să te ocupi cu ceea ce-ţi place şi pe lîngă toate să şi mai primeşti bani pentru aceasta. În faptul de a fi reporter de război mai este şi un element de „narcomanie”, în sensul bun al cuvîntului. Pentru că, atunci cînd munceşti în asemenea condiţii, tensionate, cu risc pentru viaţă, toate acestea te atrag, fără ca să-ţi mai dai seama de consecinţele, fizice sau psihice, cu care se poate solda această muncă. Toate acestea te atrag şi sînt absolut de acord cu Anton. Un element de egoism în toată treaba asta este, şi procentul acestuia este destul de mare.

Dacă este să punem în dezbatere: să lucrezi pentru bani, sau pentru plăcerea primită cînd anume tu eşti cel care transmite publicului tău informaţia din centrul unui eveniment de importanţă mondială, atunci într-adevăr procentul de egoism este mult mai mare, faţă de certitudinea că această muncă va fi plătită. Pentru că de fapt, banii care se plătesc pentru acest risc, nu sînt chiar atît de mari.

Dmitrii Steşin (DS) – Eu am fost practic peste tot pe unde a fost şi Alexandru, doar că am mai lucrat şi la revoluţiile din Mongolia, Kirghizstan, am mai lucrat şi la dezastre tehnologice cum ar fi Cernobîl, taigaua din Permi unde au avut loc incendii masive sau „Nevskii Express” – trenul explodat etc.

Bine, dar războaiele nu se continuă la nesfîrşit, ele se încep şi se termină. Cum e să munceşti pe timp de pace?

DS – Pot să spun că este greu să schimbi această profesie. Adrenalina primită în conflicte o porţi în sînge oricînd şi oriunde. Şi chiar dacă la timpul meu am fost redactor-şef al filialei din Sanct-Petersburg al ziarului „Komsomolskaia Pravda”, oricum nu-mi pot imagina cum aş sta în fotoliul de redactor, fără ca să mă deplasez în zonele fierbinţi. Cred că e mai uşor să merg prin punctele fierbinţi şi să răspund doar pentru mine şi greşelile mele.

AS – La drept vorbind, ştirile ca atare nu-mi plac. Nu-mi place să spun lumii ce, unde şi cînd a avut loc. Mai mult îmi place să transmit sentimentele şi senzaţiile oamenilor care au nimerit în situaţii nestandarte, fie ele conflicte armate, dezastre naturale, acte teroriste sau oricare alte situaţii. Tocmai de aceasta atunci cînd nu sînt războaie, în principiu se pot găsi şi alte teme care să reflecte retrăirile persoanelor aflate în diferite situaţii eşite din comun. Ca de exemplu veteranii, invalizii, diferite probleme de ordin social, pentru că şi acestea se pot referi la oamenii aflaţi în situaţii neobişnuite.

DS – Eu cu Alexandru am aşa un hobby sufletesc, de a face materiale despre sihaştri şi pustnici, care locuiesc în locuri slab accesibile de prin toată Rusia.

Chiar nu demult, am vizitat un ascet din provincia Kostroma, care locuieşte de unul singur într-un sătuc părăsit de peste 25 de ani şi păzeşte acolo una din cele mai frumoase biserici. Am putut ajunge pînă la el doar cu snow-mobilul. În rest teme ne ajung.

AK – Aşa cum a spus şi Anton, în această profesie nu trebuie să menţii un stil telegrafic, ci trebuie să prezinţi totul prin prisma unor oameni, destine, viaţă, prin exemplele unor locuitori separaţi ai planetei noastre, astfel ca toate cele spuse să fie interesante şi accesibile unui public cît mai mare.

Cum sînt războaiele din ziua de azi, că doar ele nu mai sînt duse prin lupte corp la corp?

DS – Acum războaiele i-au forma unor „războaie informaţionale” şi am văzut acest lucru prin exemplul conflictului dintre Gruzia şi Osetia de Sud, cînd vestul era absolut convins că conflictul dat a început atunci cînd Rusia neavînd ce face a atacat Gruzia. Parcă toţi au internet, wi-fi la fiece colţ, dar iată un exemplu elocvent al unui război informaţional bine-pus la cale.

AK – Ştiţi, nu prea iubesc să asociez conflictele cu razboaie informaţionale, pentru că mi-i greu să mă asociez cu un „soldat informaţional”. Sînt reporter, care descrie evenimentele pe care le vede. Nu pot să născocesc ceva de la mine şi nu pot spune ceva pe jumătate – nu-mi permite conştiinţa să fac acest lucru. Dar din discuţiile cu alţi jurnalişti, da, într-adevăr esenţa acestui război, războiului osetino-georgian, s-a dus anume prin ecranele televizoarelor.

La aceste conflicte probabil că de mai multe ori aţi văzut moartea cu ochii voştri. Ce amprente lasă ele asupra sorţii Dumneavăastră de după ele?

AS – Din punct de vedere uman, am observat că am devenit mai cinic în viaţă. În acel sens că, am văzut moartea altora, am văzut ce se poate întîmpla cu viaţa omului, că viaţa este foarte firavă… Mi-am dat seama că în viaţă poţi să schimbi tot şi să aştepţi binele, doar datorită faptului că noi sîntem vii – ceea ce nu o pot face cei decedaţi într-un conflict sau altul.

Dar cum să numim ocupaţia voastră? Pentru că ceea ce faceţi este greu de numit jurnalism de informare, ci mai repede unul publicistic…

AK – Noi ne considerăm a fi reporteri – „ce văd, aceea cînt”. Evident oferim unele sensuri tuturor celor petrecute, dar totodată fără a ne impune poziţiile personale. Adică, noi oferim cititorilor sau spectatorilor noştri posibilitatea de a gîndi şi înţelege singuri cele ce se întîmplă.

Noi moldovenii avem aşa un obicei de a întreba ce cunoaşteţi despre noi, ţara noastră, modul de viaţă. De la voi însă vreau să aflu dacă aţi fost sau auzit despre evenimentele din din luna aprilie a anului trecut?

DS – Da am fost, am văzut. Ce-i drept am venit pe data de 8 aprilie, dar am văzut multe.

Şi ce senzaţii aţi avut cînd aţi văzut cele petrecute? Totuşi se consideră că este prima revoluţie „twiter” din lume…

DS – Da, ne-am mirat şi am reflectat în materialele noastre, despre cum cu tehnologiile secolului XXI poţi să manipulezi oamenii prin ele, sau să urmezi anumite scopuri. Mai ales că după cum mi s-a părut mie, personal la un moment dat, organizatorii acestor evenimente au pierdut controlul asupra lor şi nu aveau scopuri clar definite. Pe urmă aceste scopuri au apărut că doar aţi schimbat după aceasta conducerea în ţară, dar în acele zile mi s-au părut neclare şi aceasta era enigma faţă de alte revoluţii „orange”.

AK – Într-adevăr, dacă e să privim la Ucraina sau Gruzia, acest lucru era clar din start. Dar aici, aşa un monolit precum este Partidul Comuniştilor, totuşi era greu de crezut că este posibil ca acesta să fie schimbat. Nici acum nu se ştie cu ce se vor termina toate aceste schimbări, fiindcă nu se vede o linie clară, şi nici nu cred că într-un viitor apropiat, un an-doi, aceasta să se facă văzută. Nu e de ajuns să schimbi preşedintele şi conducerea pentru a distruge toate negativele sociale şi economice dintr-o ţară. Dar tot acest tam-tam cu referendumul sau modificarea constituţiei, este o eschivare de a rezolva problmele reale, şi o spun nici nu ca jurnalist, ci ca simplu cetăţean de rînd.

AS – Şi eu am fost în Chişinău în acele zile, dar încerc să evit problemele politice, altfel risc să fiu subiectiv. Consider că aşa cum cred cetăţenii unei ţări, aşa procedează, dar din punct de vedere omenesc nu pot să înţeleg care este sensul de a distruge clădirile Preşidinţiei şi a Parlamentului, a le incendia şi jefui. Răspunsuri le aceste întrebări eu nu am primit, pentru că aceste clădiri vor fi restabilite din banii aceloraşi distrugători, incendiatori, jefuitori.

Vă mulţumesc mult pentru timpul acordat.

(Перевод на русский)

Что значит быть репортёром в таких сложных условиях, как военные действия, террористические акты или природные катаклизмы? И как сохранить твёрдость взглядов и объективность, когда ты, или твои соотечественники, находятся под градом пуль? На эксклюзивный разговор на эту тему мне удалось вызвать специальных корреспондентов газеты «Комсомольская правда» Дмитрия Стешина, Александра Коца, а также, специального корреспондента «Первого Канала» в горячих точках – Антона Степаненко, по случаю их встречи с молдавскими коллегами.

В каких горячих точках Вы бывали и каково было находиться и работать там?

Антон Степаненко (АС) – Я был в Таджикистане, Дагестане, Чечне, Югославии, Афганистане, Ираке, Южной Осетии и др. Я лично считаю, что работа, которую делаю я или мои коллеги - это чистый эгоизм. По тому, что, с одной стороны, мне это нравится- нравится освещать все эти события, нравится сознавать, что люди узнают от меня о том, что происходит где-то в мире – но с другой стороны, это чистый эгоизм с моей стороны по отношению к моим родителям и моей семье. По тому, что если что-то случится, они будут отвечать за последствия. И всё по тому, что мне нравится то, чем я занимаюсь.

Александр Коц (АК) – Таджикистан, Афганистан, Чечня, Дагестан, Ингушетия, Осетия и пожалуй, всё. Вообще, по-моему, это потрясающе заниматься тем, что тебе нравится и ещё получать за это деньги. В этом деле военного репортёра присутствует и некий элемент «наркомании», в хорошем смысле слова. Потому что, когда работаешь в таких сложных условиях, с риском для жизни, всё это притягивает тебя и ты больше не отдаёшь себе отчёт о возможных последствиях этой работы, с физической или психологической точки зрения. Всё это притягивает тебя, я абсолютно согласен с Антоном. Элемент эгоизма во всём этом присутствует и его доля достаточно велика.

Но если рассмотреть: работать за деньги или ради удовольствия, которое получаешь, являясь именно тем человеком, который сообщает людям новости из центра событий мирового значения, тогда, несомненно, составляющая эгоизма гораздо больше, чем уверенность в том, что работа будет оплачена. Потому, что, в общем, при риске, который предполагает эта работа, деньги, которые за неё платят не такие уж и большие.

Дмитрий Стешин (ДС) – Я был, практически, везде где бывал и Александр, только я работал и во время революций в Монголии и Кыргызстане, а также во время техногенных катастроф, таких как в Чернобыле, в Пермской тайге или в «Невском Экспрессе» - поезде, которые взорвался и т.д..

Хорошо, но войны ведь не бесконечны, они начинаются и заканчиваются. Каково работать в мирное время?

ДС – Могу сказать, что эту профессию трудно менять. Адреналин, который получаешь во время конфликта, остаётся в крови везде и всегда. И даже когда я был главным редактором Петербургского филиала газеты «Комсомольская правда», я не представлял себе, как бы я мог сидеть в кресле редактора и не направляться в горячие точки. Думаю, мне проще ездить в зоны конфликтов и отвечать только за себя и за собственные ошибки.

АС – Честно говоря, новости как токовые я не люблю. Не люблю рассказывать людям что, где и когда произошло. Мне больше нравиться передавать чувства и ощущения людей, попавших в нестандартную ситуацию, будь-то вооружённый конфликт, природный катаклизм, террористический акт или любые другие. Именно по этому, когда нет военных действий, в принципе, можно найти и другие темы, которые бы отражали переживания людей, попавших в разного рода неординарные ситуации. На пример ветераны, инвалиды, различные социальные проблемы, так как это может касаться людей, находящихся в нестандартных ситуациях.

ДС – У меня, как и у Александра, есть душевное хобби, делать материалы об отшельниках, живущих в глухих, отдалённых уголках по всей России.

Буквально недавно я был в гостях у одного отшельника, он живёт один в заброшенной деревушке уже больше 25 лет и охраняет там одну из самых красивых церквей. Добраться туда мы смогли только на сноумобиле. А вообще, тем нам хватает.

АК – Как сказал Антон, в этой профессии не надо придерживаться телеграфского стиля, а нужно показывать всё с точки зрения отдельных людей, судеб, жизней, по средством примеров отдельных жителей нашей планеты, таким образом, чтобы всё показанное было интересно и доступно как можно более широкому кругу людей

А каковы сегодняшние войны? Теперь они уже не ведутся путём рукопашного боя.

ДС – Сегодня войны принимают форму «информационных» и мы могли в этом убедиться на примере конфликта между Грузией и Южной Осетией, когда Запад был абсолютно уверен в том, что конфликт вспыхнул в тот момент, когда Россия, от нечего делать, атаковала Грузию. И вроде бы у всех есть интернет и wi-fi на каждом углу, но вот прекрасный пример хорошо спланированной информационной войны.

АК – Знаете, я не очень люблю ассоциировать вооружённые конфликты и информационные войны, так как мне трудно ассоциировать себя с «информационным солдатом». Я – репортёр, который описывает события, которые наблюдает. Я не могу сочинять что-то от себя или говорить что-то на половину, мне совесть не позволяет. Но судя по тому, что мне рассказывали другие журналисты, да, в сущности, эта война, грузино-осетинская война, велась именно на экранах телевизоров.

Во время этих конфликтов, Вы, должно быть, часто видели смерть собственными глазами. Какой отпечаток оставляет это в Вашей дальнейшей судьбе?

АС – С человеческой точки зрения, я заметил, что стал более циничным по жизни. В том смысле, что я видел смерть других людей, видел, что может случиться в жизни, понял, что жизнь очень хрупка... Я понял, что в жизни можно изменить всё и ожидать лучшего, лишь по той простой причине, что мы живы. А те, кто погиб в результате того или иного конфликта этого сделать не могут.

А как можно назвать то, чем вы занимаетесь? Потому, что то, что вы делаете, с трудом может считатьсяинформационной журналистикой, скорее это – публицистическая журналистика…

АК – Мы считаем себя репортёрами, «что вижу – то пою». Естественно, мы придаём новые значения происходящему, но при этом, не навязываем собственную точку зрения. То есть, мы предоставляем нашим читателям или телезрителям возможность самим думать и понимать происходящее.

У нас, у молдаван, принято спрашивать приезжих о том, что они думают о нашей стране, о нашей жизни. Но у вас я бы хотел узнать о другом, присутствовали ли Вы или слышали что-либо о событиях в апреле прошлого года?

ДС – Да, я был. Видел. Правда я приехал 8 апреля, но многое увидел.

И какие ощущения у Вас вызвало увиденное? Всё-таки эти события считаются первой в мире Twitter революцией …

ДС – Да, нас удивило и мы это отразили в своих материалах, как, с помощью технологий XXI-го века можно манипулировать людьми и достигать определённых целей. Тем более что, как мне лично показалось, в какой-то момент сами организаторы этих событий потеряли контроль над ситуацией и у них уже не было чётких целей. Потом эти цели появились, вы же сменили, в результате, руководство страны, но в те дни цели мне показались неясными и в этом была загадка, по сравнению с другими «оранжевыми» революциями.

АК – Действительно, если посмотреть на Украину или Грузию, там это было понятно сразу. Но здесь, такой монолит как Партия Коммунистов, трудно было поверить в то, что его будет возможно сменить у власти. Даже сейчас ещё не ясно чем закончатся все эти перемены, так- как не видно ясной, чёткой линии и я не думаю, что она будет видна и в скором будущем, в ближайшие год-два. Не достаточно сменить президента и руководство страны для того, чтобы избавится от всех отрицательных моментов в социальной и экономической сфере страны. И вся эта шумиха вокруг референдума и изменения конституции - ни что иное, как уклонение от решения реальных проблем, и я это говорю даже не как журналист, а как рядовой гражданин.

АС – И я был в Кишинёве в те дни, но пытаюсь избегать политических проблем, иначе рискую быть субъективным. Я считаю, что граждане страны поступают так, как считают нужным, но, с человеческой точки зрения, я не могу понять в чём смысл крушить здания Президентской Администрации и Парламента, поджигать и разграблять их. Ответы на эти вопросы я не получил, так как эти здания будут восстановлены за счёт тех кто их поджигал, разрушал и грабил.

Спасибо Вам большое за время, что Вы мне уделили.