События

Зачем Европейскому Союзу, имеющему массу внутренних проблем, бывшие постсоветские страны?

Таким образом, сегодня и Республика Молдова, и Украина оказались в необычайно сложной политической и экономической ситуации. С одной стороны, декларируемый их правящей элитой курс на «евроинтеграцию» не просто не дает желаемых результатов, но и, более того, «де-факто» ведет к уничтожению экономического потенциала этих стран. С другой стороны, образование Таможенного Союза и неучастие в нем Республики Молдова и Украины фактически ликвидирует реально существующие экономические взаимоотношения, перекрывает им доступ к традиционным рынкам сырья и сбыта молдавской и украинской продукции в желаемых формах.

27 ноября 2013 года в Кишиневе, в конференц-зале отеля «Jolly Alon», посетившая по приглашению Международного медиа-клуба «Формат-А3» Республику Молдова известный российский политолог Карине Геворгян выступила перед молдавской общественностью, просто, доходчиво и убедительно раскрыв исключительно важную и интересную для неё тему встречи: «Современная Европа: что стоит за её стремлением к расширению?», и ответив на вопросы о том, насколько совпадают задачи и устремления членов ЕС и тех стран, которые хотели бы ассоциироваться в это геополитическое объединение, в том числе, какие сценарии возможны в этом контексте для Молдовы?

Заявленная тема выступления известного российского эксперта вызвала значительный интерес у молдавской общественности, о чём свидетельствует большое количество и активность участников встречи, прежде всего, потому, что она оказалась чрезвычайно актуальной и важной в связи с тем, что Республике Молдова, участвующей в программе ЕС «Восточное партнерство», 28-29 ноября на саммите в Вильнюсе предстоит принять решение о парафировании Соглашений с Евросоюзом об ассоциированном членстве, доступе к Зоне свободной торговли и облегченном визовом режиме, что крайне неоднозначно воспринимается гражданами страны – примерно половина из них, как показывают результаты последних опросов, поддерживают решение правящей коалиции о продолжении интеграции РМ с ЕС, в то время как другая половина категорические не приемлет этот курс и требует вступления РМ в Таможенный союз России, Белоруссии, Казахстана на Востоке, а затем и в Евразийский Союз.
Начиная общение со своими молдавскими слушателями и собеседниками, российский политолог Каринэ Александровна Геворгян рассказала им вкратце о себе. Она родилась в 1956 году в Москве. В 1980 году закончила Институт стран Азии и Африки при МГУ. В 1979 году работала переводчиком в Кабуле (Афганистан). Преподавала персидский язык. Работала редактором в Главной редакции Восточной литературы издательства «Наука», в Отделе СНГ Института востоковедения РАН. С 1993 года - эксперт Верховного Совета, с 1994 года - эксперт Комитета по делам СНГ Государственной Думы России.

С 2007 года Каринэ Геворгян - заведует Отделом политологии журнала «Восток» («Oriens») Академиздатцентра «Наука» РАН. Основные темы, которые она изучала и разрабатывала, это конфликты на Кавказе, коммуникационные и энергетические проекты, перспективы развития Каспийского региона, страны СНГ в формате международного сотрудничества, страны СНГ и Средний Восток, «политический ислам», политика и вопросы безопасности (Кавказ, Средний Восток, Центральная Азия).

Параллельно с этим Каринэ Геворгян активно общалась, особенно в постсоветское время, со своими коллегами в странах Запада, что, с одной стороны, обогатило её знаниями о современных процессах, происходящих в Западном мире, а с другой стороны, позволило ей довести до представителей западного политологического сообщества ту информацию о процессах в Восточном мире, которой она обладала. Этот обмен выводами и наблюдениями на международном уровне политолог Каринэ Геворгян считает исключительно важным для достижения лучшего взаимопонимания, налаживания более плодотворного в практическом плане сотрудничества между Востоком и Западом.

На встрече с молдавской общественностью в Кишиневе политолог Каринэ Геворгян изложила свой взгляд на текущую ситуацию в Республике Молдова, соседней Украине и в других странах СНГ, которым «пообещали» ассоциированное членство в ЕС, но при этом вполне умышленно не до конца объяснили совершенно кабальные условия и правила, на которых их будут готовы принять. Ссылаясь на опыт своего личного общения со сторонниками евроинтеграции в различных постсоветских странах, в том числе с участниками проекта «Восточное партнерство», Каринэ Геворгян с недоумением заметила, что никто (в том числе в Республике Молдова!) из них не имеет сколько-нибудь четкого и ясного представления о содержании тех документов, которые их страны должны будут подписать с ЕС, а потому остаются в полном неведении относительно того, какая перспектива ожидает их страны после саммита в Вильнюсе и последующей реализации взятых на себя там обязательств.

Происходит это, по большей части потому, что брюссельская администрация под надуманными предлогами не торопится знакомить своих «новых партнеров» с содержанием документов, которые им будет предложено подписать. Вполне очевидно, что в Брюсселе отлично понимают, какой будет реакция общественности этих стран на эти документы, если она с ними ознакомится в полном объёме ещё до их подписания.

Доказательством этого является сегодня всё то, что происходит в Украине после того, как стали известны некоторые сведения о кабальных условиях, ведущих к большим экономическим потерям и социальным проблемам, которые ЕС ставит перед этой страной. Очевидным проявлением «двойных стандартов» у чиновников из Брюсселя в подходе к странам на постсоветском пространстве Каринэ Геворгян считает также тот факт, что их совершенно не беспокоит то обстоятельство, что в этих странах местные власти отказываются провести референдум о вступлении в ЕС, в то время как для стран «старой Европы» такой референдум был обязателен.

Причины такой вызывающей двойственности в политике еврочиновников по отношению к бывшим советским республикам, ставшим после 1991 года суверенными государствами, вполне понятны – перед ними поставлена задача любой ценой вовлечь постсоветские страны в орбиту ЕС, а потому они, зная, что значительная часть их граждан по-прежнему тяготеют к России, хотят быть в составе Таможенного, а затем и Евразийского союза, не желают рисковать, позволяя народу самому решить свою судьбу.

Одним из важнейших исторических парадоксов политической ситуации, возникшей в результате активного «расширения ЕС» за счёт вовлечения в свой состав постсоциалистических и постсоветских стран Каринэ Геворгян считает то обстоятельство, что политическая элита этих стран, до 1991 года добивавшаяся обретения независимости (от СССР и России), увлекавшая своих сограждан идеей обретения «полного суверенитета», практически сразу же после того, как это свершилось, взяла курс на фактическую ликвидацию независимости и суверенитета, согласившись на участие в проектах «евроинтеграции», поскольку, вступая в ЕС, эти страны, фактически, соглашаются на свою десуверенизацию, со всеми вытекающими отсюда крайне неблагоприятными для них политическими, экономическими, социальными, а также культурными и моральными последствиями. Если национальная элита в результате этой политики что-то для себя выигрывает, и то далеко не всегда, то основная масса народа этих стран принимает всю тяжесть этих проблем на свои плечи, что обрекает многих людей на необходимость покинуть родные края и отправляться в другие страны в поиске работы и заработка.

Сама по себе идея «Единой Европы», по словам политолога Каринэ Геворгян, далеко не нова. Ещё в 1713 году французский аббат Шарль-Ирине де Сен-Пьер (1658-1743) предложил Утрехтскому конгрессу, завершившему «войну за испанское наследство», свой проект «вечного мира», который исходил из возможности прогресса в международной политике на основе усовершенствования правового урегулирования отношений между государствами.

Он предложил ряд принципов установления «вечного мира»: гарантию государствам их территориальных владений, уважение территориальной целостности государств, использование арбитража международных судебных трибуналов, ограничение вмешательства государств в дела друг друга. Он также предложил отказаться от принципа «jus ad bellum» - права на войну - исконного права государства на применение силы, ввести в международные законы положение об ответственности государств за подготовку и развязывание войн, и применение коллективных санкций, включая военную силу. В этой части идеи французского аббата-миротворца не имели шансов воплотиться в международной практике XVIII столетия, так как они намного превосходили даже всё то, что смогла сделать за несколько десятилетий Организация Объединенных Наций уже в ХХ веке.

Три четверти века спустя английский философ и юрист Иеремия Бентам (1748-1832) также предложил свой план воцарения международного мира, во многом сходный с проектом Ш.-И. Де Сен-Пьера. Размышляя об «общем благосостоянии цивилизованных наций», Иеремия Бентам говорил о возможности рациональной политики, сочетавшей собственную пользу и интересы других с помощью нравственности. Однако, мораль и нравственность Бентама, в первую очередь, вдохновлялись его заботой о национальных интересах Великобритании.

Великий немецкий философ Иммануил Кант (1724-1804) написал небольшое сочинение «К вечному миру» (Кенигсберг, 1745), также отдав дань миротоворческим исканиям европейских мыслителей. Политические идеи Иммануила Канта, высказанные им в последние годы жизни, отражали философию «критического» или «трансцедентального» идеализма. Он считал, что «государство, имеющее возможность не подчиняться никаким внешним законам, не будет ставить в зависимость от суда других государств тот способ, каким оно отстаивает по отношению к ним свои права; и даже целая часть света, если она чувствует свое превосходство над другой, ни в чем ей, впрочем, не препятствующей, не замедлит ограбить или даже поработить последнюю для усиления своего могущества». Будучи поклонником Ж.-Ж. Руссо, Кант верил, в отличие от своего вдохновителя, в возможность установления с помощью всеобщей воли «общественного договора» между государствами, но признавал, что «на практике нельзя рассчитывать на иное начало правового состояния, кроме принуждения». В этом пункте обнаруживалась слабость его проекта вечного мира в части гарантии его реализации.

Что же касается практических шагов к объединению Европы, то нелишне напомнить о том, что, как свидетельствует история, в прежние времена Западная Европа объединялась чаще всего для того, чтобы идти войной на Восток, причём агрессии со стороны объединённых сил «просвещенной Европы» подвергались чаще всего Россия Украина, Белоруссия и другие восточно-европейские страны, как это было при реализации проекта «Единой Европы» французского императора Наполеона в начале XIX века, а затем при установлении «нового порядка» в Европе нацистской Германией в 1938 – 1945 г.г.

Можно считать, что и нынешнее объединение Европы, так называемая «евроинтеграция», несмотря на то, что методы и средства ведения войны сейчас совсем иные, так как вместо пушек и штыков используется другое оружие - деньги, информация, в том числе и дезинформация, агрессивное навязывание так называемых «европейских ценностей» и т.п., также является ничем иным, как всё тем же «походом на Восток» с теми же самыми задачами и целями, причём на этот раз он реализуется под видом чрезвычайно разукрашенного и разрекламированного западными пропагандистами политического проекта, якобы гарантирующего «светлое будущее» для стран бывшего Советского Союза, разработанного и курируемого стремящимися к удержанию возникшей после 1991 года системы «однополярного мира» монополистическими кругами США.

Однако, большую опасность при реализации этого проекта Каринэ Геворгян видит в том, что не только большинство граждан в Украине и Молдове, но, судя по всему, даже многие политики, в том числе и находящиеся во власти, не понимают истинный смысл подписания ассоциированного членства с ЕС.

Политическая элита этих стран всё ещё не конца осознала, что прежняя Вестфальская система самостоятельных государств в Европе в настоящее время практически полностью демонтирована, что уже полным ходом идет процесс десуверенизации, причём всё это происходит на фоне объявленного после развала Советского Союза в 1991 года «строительства национальной независимости и государственного суверенитета».

Они всё ещё продолжают идти в своих наивных мыслях и недальновидных мечтаниях в ту, весьма благополучную, сытую и богатую Европу семидесятых годов, не желая считаться с суровыми реалиями, суть которых состоит в том, что, на самом деле, они идут в Европу сегодняшнюю, находящуюся в состоянии усиливающегося экономического, финансового и социального кризиса, способов противодействия которому она пока так и не нашла. В общем, как говорили философы прежних веков, настоящее всегда хуже того, каким оно представлялось вчера.
Невозможно совместить, считает Каринэ Геворгян, молдавскую или украинскую идентичность с некоей «европейской идентичностью», когда правящие элиты молдавскому и украинскому народу фактически предлагают «задрав штаны, рвануть в Европу» прошлого, которая уже ушла, а на её место пришла Европа нынешняя - с экономическим, социальным, культурным и духовным кризисом, мигрантами из разных стран, с совершенно другими, чем прежде, культурными кодами.

«Я не говорю, что она, эта нынешняя Европа, плохая, - сказала Каринэ Геворгян, но она совершенно другая, в отличие от той, какой она была в 60-х, 70-х, 80-х годах ХХ века. Кстати, в той Европе, пока существовал Советский Союз, действительно развивали «социалку». Но как только Советский Союз развалился, так в той же Франции стали урезать «социалку». Всё то, что сегодня называют финансовым кризисом в странах ЕС, это не столько финансовый кризис, сколько кризис политической философии, кризис всей финансовой парадигмы, которая развивалась лет пятьсот. Вот именно в этот мир, реальный, Республика Молдова и Украина и попадут - на периферию ЕС, будучи ослабленными экономически, потерявшими большую часть своего населения, которое, с одной стороны, сохраняет еще немалую часть советской образованности, а с другой стороны, вынуждено заниматься неквалифицированным техническим трудом, не соответствующим своему уровню культуры и образования».

«Европейцы тоже не дураки, - отметила Каринэ Геворгян, - у них есть определенный лимит для мигрантов, а потому в ситуации, когда политика мультикультуризма «накрылась медным тазом», лимит на пакистанцев, афганцев, африканцев и так далее ЕС обязательно установит и для Республики Молдова, и для Украины. Вот для этого, собственно говоря, они и нужны сегодня ЕС».

Большую опасность для будущего Европейского союза, по мнению Каринэ Геворгян, представляет тот факт, что миграционные процессы в странах ЕС к настоящему времени практически вышли из-под контроля, в связи с чем их граждане начинают испытывать всё больший дискомфорт, а некоторые, как, например, ультраправый националист Андерс Брейвик в Норвегии, даже всё чаще берутся за оружие.

Они читают себя националистами, заявляют о ненависти к современным мультикультурным системам и к мусульманам, которые, по их мнению, разрушают европейское общество. Сегодня уже сами многие признанные европейские специалисты в области миграции, которые ранее пренебрежительно отмахивались от предостережений от своих, более объективных и проницательных, коллег – политологов и социологов из России, также вынуждены признать, что широко разрекламированная политика «мультикультурализма» в странах ЕС полностью провалилась.

Можно себе представить, например, как «безумно рады» будут граждане недавно принятых в члены ЕС стран Прибалтики, которым чиновники ЕС предложили разместить у себя примерно 600 тысяч мигрантов - палестинцев, африканцев, арабов. Та же самая судьба будет ожидать, несомненно, и Республику Молдова, и Украину после ассоциирования с ЕС: в ситуации экономического и социального коллапса их граждане в массовом порядке выедут за рубеж в поисках работы и средств к существованию, а вместо них «добрые дяди» из Брюсселя направят в эти обезлюдевшие постсоветские страны потоки мигрантов из Африки, Ближнего Востока, Азии, которые принесут с собой множество острейших проблем, не желая, как показывает печальный опыт стран «старой Европы», интегрироваться в местное общество, следовать принятым в нём нормам поведения, культурным обычаям и традициям.

Всё это, безусловно, ожидает Республику Молдова и Украину, если они будут однажды ассоциированы с ЕС, а затем станут его членами. Конечно, ЕС даст им какие-то деньги на эти программы, но они не смогут полностью покрыть все негативные последствия такого «переселения народов», которое угрожает коренным образом изменить политический, экономический, социальный и культурный ландшафт этих стран.

О том, что становящиеся всё более многочисленными и острыми миграционные проблемы Евросоюза беспокоят сегодня не только рядовых граждан, но и ведущих политиков входящих в него стран, свидетельствует также позиция премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона, который в своей статье, опубликованной 26 ноября 2013 года в газете «The Financial Times», предложил пересмотреть принцип свободы передвижения внутри Европейского союза и сделать миграцию «ограниченной». По словам Кэмерона, фундаментальный принцип ЕС о свободе передвижения привел к масштабным переселениям внутри Европы, поэтому его нельзя принимать «безоговорочно».

Согласно заявлению Кэмерона, ограничения внутриевропейской миграции хотят не только в Великобритании, но и в Австрии, Германии и Нидерландах. Лондон собирается разрабатывать новые принципы миграционной политики вместе с ними. Премьер-министр Дэвид Кэмерон также рассказал, как его Правительство и Консервативная партия в случае победы на выборах 2015 года собираются бороться с мигрантами из ЕС на территории своей страны. В частности, он предлагает сократить выплаты безработным мигрантам, недавно приехавшим в страну, а также отказать им в ряде пособий, полагающихся гражданам Великобритании, так как многие британцы озабочены тем, что 1-го января 2014 года истекут сроки ограничений на трудовую миграцию из Румынии и Болгарии. Как сообщает «BBC News», в Великобритании ожидают, что ежегодно в страну будут приезжать по 50 тысяч человек из этих недавно присоединившихся к ЕС государств.

Правительство Дэвида Кэмерона и раньше предлагало изменить законодательство, чтобы ограничить приток мигрантов как из бедных стран ЕС, так и из государств за пределами Евросоюза. Звучали даже инициативы взимать специальный залог с въезжающих в страну граждан, в отношении которых существует «повышенный риск нарушения иммиграционного законодательства». В последнее время уровень иммиграции в Великобританию значительно повысился. По данным переписей населения, с 2001 по 2011 год число мигрантов в Англии и Уэльсе возросло на 2,1 миллиона человек.

Вполне очевидно, что в этой связи более чем призрачны надежды властей Украины и Молдовы на то, что ЕС будет готов предоставить их гражданам в обозримом будущем такую же свободу въезда в страны Евросоюза и передвижения по его территории, какую имеют сегодня (пока ещё имеют, во всяком случае) граждане стран «старой Европы».

Развал Советского Союза на пятнадцать «суверенных» осколков привел к стремительному демонтажу политической системы социализма на одной шестой части планеты. Трагедия великой державы СССР превратила первую в мире Страну Советов в «постсоветское» пространство. За этим последовал «крестовый» поход американского империализма против бывших советских республик. Новые «крестоносцы» взяли на вооружение старый как мир буржуазный лозунг «разделяй и властвуй» и претворяют его в жизнь на протяжении всего времени после 1991 года.

В конечном итоге, все составляющие американской «стратегии перемалывания» осколков СССР – экономическая, политическая, военная – подчинены одной-единственной цели: укреплению мирового господства США. В качестве пропагандистского прикрытия этой империалистической практики интенсивно используется идеология глобализации как естественно-исторического процесса, который якобы носит объективный, необратимый и безальтернативный характер. Над закреплением этого штампа в массовом сознании миллионов людей 24 часа в сутки трудится научная обслуга международной буржуазии.

В действительности за кулисами глобализации скрывается политический проект США, направленный на тотальное порабощение стран, вытесненных «золотым миллиардом» планеты на обочину мирового развития. Американский империализм использует огромные силы и средства в целях продвижения и закрепления интересов транснациональных корпораций и банков США в планетарном масштабе.

Для достижения этой цели США намерены использовать и «мягкую» и «жесткую» силы. Первая сводится к экономическому давлению на страны, вышедшие из-под влияния США, в виде санкций, блокад, эмбарго. Стоило, например, Узбекистану выйти из ГУАМ и потребовать вывода военной базы США со своей территории, как на него обрушились экономические санкции США, перекрытие кредитных линий и прочее. Примером применения «жесткой» силы служит печальная участь Югославии, которую США вместе с другими странами НАТО «вбомбили» в каменный век, а ее лидера Милошевича уморили в гаагской тюрьме. Причиной этой расправы послужили отнюдь не «этнические чистки» косоваров, а отказ Милошевича следовать в русле политики Вашингтона на Балканах. 

Претворение в жизнь американских установок развеяло эйфорию многих политологов в отношении глобализации и привело их к выводу, что за этим новым термином скрывается старая политика империализма. Глобализация современного мира по американским шаблонам все отчетливее приобретает характер глобального социал-дарвинизма. Этого не скрывает, например, известный американский социолог и политик Збигнев Бжезинский, который заявил: «Пора понять, что глобальный мир мы рассматриваем как пространство нового естественного отбора, призванного расширить границы обитания и возможности наиболее приспособленных стран за счет менее развитых; а вот если не поймут – потесним силой».

«Мне, например, пришлось общаться в Литве и Латвии с националистами, людьми, с которыми я была дружна еще при советской власти, – рассказала Каринэ Геворгян, - и они осознали свое разочарование в связи с тем, что у них происходит после вступления в ЕС, потому что они очень любят свои страны, свои народы, свою культуры. Тем более, что им придется вскоре принять около шестисот тысяч мигрантов из бедных стран (такой прописан лимит по Прибалтике), притом, что молодежь уехала в огромном количестве.

В этом смысле я не уговариваю ни за русских, ни за советскую власть, но на этом фоне русские перестали казаться им такими противными и гадкими, какими казались при советской власти. Нужно было искать какие-то новые парадигмы, потому что было общее советское пространство, а все решили атомизироваться. Но хорошо: вы атомизировались, но в экономике идет процесс глобализации, который в политике обозначает десуверенизацию. То есть вы суверенитет строите, когда весь мир лишают суверенитета? Это как? Это два взаимоисключающих процесса. И Республика Молдова строит свой суверенитет, когда всё десуверенизируется. Иными словами, она что, опять хочет потерять свой суверенитет?»

Россия восстановила сегодня свой потенциал и продолжает наращивать темпы своего развития. А что сегодня происходит в США? В США наблюдается мощный системный кризис. После победы над мировым коммунизмом произошел вакуум идей. Не нашлось точки опоры, вокруг которой можно было бы выстроить новую идеологическую модель для концентрации усилий. Образ врага исчерпал себя.

Сегодня Россия поменяла свой имидж. Для мирового сообщества именно Россия является последней надеждой на лучшую жизнь, именно в России они видят «свет в конце туннеля». Когда нет идей развития или идеи борьбы, появляется идея войны. Это происходит всегда, когда политика входит в тупиковое состояние, а экономика требует своего развития, постоянно проваливаясь в рецессию. Простые локальные войны, после схватки двух титанов на глобальном уровне, бесполезное занятие и трата времени и средств. США нужен был новый план возрождения и его нашли – это план «золотого миллиарда».

Республики некогда единого Советского Союза сегодня сколачиваются в единую систему отчуждения. Западному сообществу необходим послушный механизм, своеобразный буфер из покорных государств. Им необходимо создать постоянно действующий фронт борьбы за свое выживание. Для того чтобы этот фронт был послушен хозяину и выполнял все его требования, эти разные в культурном, этническом и финансово-экономическом уровне государства уже объединили в единую систему, осталось малое, довести эти государства до банкротства, до полной зависимости, оторвать от любого другого влияния и вывести на уровень обыкновенного рабского бесправного состояния. Все это сейчас успешно реализуется, как на территории Украины, Молдовы так и в других республиках бывшего СССР и других государств некогда единого Варшавского договора.

Конечно, в этом процессе не все так однозначно как хотелось бы Вашингтону. Появляются национальные проблемы, люди не хотят для себя скотского существования, понимая, что жизнь в других государствах строится совершенно по-другому. Строительство нового мира предполагает и неминуемые жертвы в составе самого Евросоюза и его главных опорных игроков, таких как Германия и Франция. США не терпят многообразия. Новый рейх может строиться только по образу и подобию предыдущего. Отсюда и жесткое навязывание законов «о равенстве шансов» и ювенальной юстиции. По их плану Европа не должна быть многообразной.

И тут, вдруг, как гром среди ясного неба, ключевой игрок в будущей геополитической схватке — Евросоюз узнает, что является лишь малой частью в глобальной игре США за свое мировое господство, лишь серая масса, пушечное мясо. ЕС узнает о том, что все разговоры и планы высокопоставленных чиновников, а также президентов суверенных государств Евросоюза подсушиваются спецслужбами США. Что они лишь обыкновенные сателлиты, статисты в будущей глобальной войне за право быть хозяевами мира. А как же единое экономическое пространство между США и Евросоюзом, а также построение из бывших советских республик санитарного кордона между Евросоюзом и Россией? Западная Европа уже осознала, что стала заложницей НАТО, что США просто использовали ее в своих геополитических играх.

Мировая экономика под грузом накопленных структурных дисбалансов и противоречий скатывается в новую фазу глобальной рецессии, несмотря на непрекращающийся поток оптимистичных заверений должностных лиц США и ЕС. Колоссальные дисбалансы между избыточным потреблением в экономически развитых странах и огромными сбережениями в «азиатских тиграх» и «нефтяных республиках», избыточное долговое бремя и беспрецедентные бюджетные дефициты в США и ЕС на фоне усиливающейся деиндустриализации и роста безработицы лишь усиливают перекосы в глобальной экономике.

На этом фоне особенную озабоченность вызывает ситуация в охваченной долговым кризисом Еврозоне, которая под бременем внутренних противоречий и дисбалансов скатывается в рецессию. Нынешний кризис со всей очевидностью выявил провал самой модели Европейской интеграции, носившей явно выраженный колониальный характер и реализовывавшейся в интересах крупнейших западноевропейских корпораций и международных банков. На протяжении последних 40 лет под красивые лозунги о необходимости либерализации внешнеэкономических отношений и снятия ограничений на трансграничное движение капитала крупнейшие международные монополии проникали на ранее находившиеся под контролем Советского Союза рынки и скупали наиболее рентабельные и конкурентоспособные производства. Одновременно с этим шёл активный процесс банкротства и уничтожения конкурентов в смежных и поддерживающих отраслях.

Речь идёт о современной форме экономического колониализма более изощрёнными методами – за страной закрепляется чётко определённое место в системе международного разделения труда, технологическое развитие и реализация НИОКР блокируется транснациональными корпорациями, не заинтересованными в возникновении конкуренции, все более-менее конкурентоспособные и рентабельные компании либо переходят под контроль глобальных ТНК и встраиваются в глобальные производственно-технологические цепочки, либо банкротятся за неимением возможности устоять в борьбе с промышленными гигантами.

Таким образом, по мнению эксперта Каринэ Геворгян, «постсоветский американский проект «светлого будущего» оказывается системно несостоятельным, а суверенным народам стран бывшего СССР и их политическим лидерам остался весьма небогатый выбор. Либо - жизнь в формате нарождающегося (скорее всего, непростого и неидеального) «русского проекта», которому необходимы стратегические союзники. Либо - роль расходного материала и возможная смерть за изрядно дискредитировавшие себя «общечеловеческие ценности».

Сама по себе модель «европейской интеграции», реализовавшаяся в интересах наднациональных европейских элит, подразумевала резкую переориентацию моделей экономического роста новых стран-членов Евросоюза. Главным условием была повсеместная либерализация экономической деятельности, одномоментное снятие всех ограничений на трансграничное движение капитала, товаров, услуг, и масштабная приватизацию. После развала Советского Союза страны европейской периферии были втянуты в Европейский Союз на крайне неудобных для себя условиях - без учёта разницы в уровне социально-экономического развития, а также специфики структуры экономики и промышленности, что повлекло разрушение существовавших производственно-технологических связей с бывшими странами СССР и сильнейший упадок промышленности.

Предотвратить массовое обнищание населения в странах ЕС некоторое время удавалось лишь благодаря краткосрочному притоку спекулятивного финансового капитала, раздуванию бюджетных дефицитов, росту долговой нагрузки на экономику и масштабным программам помощи Брюсселя и Вашингтона. Но как только западноевропейские промышленные гиганты успешно решили задачу установления контроля над наиболее рентабельными и конкурентоспособными отраслями экономики Южной и Восточной Европы, а поток финансовой помощи из Германии и Франции иссяк на фоне падения объёмов экспорта в США, глубинные противоречия и дисбалансы Евросоюза проявились со всей пугающей очевидностью. Оказалось, что критически значимая часть европейской периферии является банкротом и в принципе не способна существовать без постоянного наращивания долговой нагрузки и получения подачек из Вашингтона и Брюсселя. Она просто не имеет средств к существованию.

Основная проблема Греции, Италии, Испании, Португалии, Ирландии и прочей периферии Еврозоны состоит в том, что они не имеют источников для существования – они просто не в силах предложить какую-либо конкурентоспособную продукцию на едином европейском рынке. Что же тогда, спрашивается, говорить о «евроинтеграционных перспективах» Республики Молдова, когда промышленные гиганты Германии и Франции на фоне усиливающегося охлаждения мировой экономики и падения платёжеспособного спроса делают всё возможное, чтобы ограничить доступ продукции своих конкурентов из слабо развитых стран Европы и на корню давят любые попытки европейской периферии пробиться на ёмкие рынки центральной Европы!? Они как воспринимали, так и продолжают рассматривать периферию Евросоюза исключительно в качестве своего поставщика дармовой рабочей силы и рынка сбыта для своей продукции.

Совершенно очевидно, что нынешняя модель «европейской интеграции», носившая ярко выраженный колониальный характер и реализовывавшаяся в интересах крупнейших западноевропейских монополий, международных банков и контролируемых ими евробюрократов, окончательно и бесповоротно исчерпала себя.

Да, можно ещё на какое-то время отсрочить крах Еврозоны и имитировать бурную деятельность – списывать долги и реструктурировать задолженность евро-банкротов, уничтожать научно-производственный потенциал слаборазвитых стран, урезая бюджетные дефициты и сокращая расходы на науку, образование, медицину, а также поддержку малого и среднего бизнеса. Но закончится это лишь перерастанием вялотекущей рецессии в полноценный обвал экономической активности, погромом промышленности, деградацией структуры экономики и разрушением научно-технического и производственного потенциала страны.

Наднациональные элиты Старого Света всеми силами пытаются не допустить развала Еврозоны и выхода отдельных стран из состава валютного блока – для многотысячной армии евро-бюрократов это будет означать элементарную потерю рабочих мест, а крупные западноевропейские промышленные монополии и международные банки, колонизировавшие европейскую периферию, сделают всё возможное, чтобы сохранить контроль над уже сформировавшимися и поделёнными рынками сбыта для своей продукции. Особенно актуальной данная задача становится в условиях усиливающегося охлаждения мировой экономики, которое грозит перерасти в полноценную рецессию и под грузом структурных дисбалансов ввергнуть мировую экономику в новую, ещё более масштабную рецессию, нежели имевшую место в 2008-м году.

Что касается создания программы «Восточное партнерство», то инициатива об этом исходила от Польши при поддержке Швеции. Совместными усилиями в мае 2008 года они разработали проект этой программы и, заручившись поддержкой стран Балтии и других членов ЕС, преодолели сопротивление скептиков, в первую очередь - Германии. Принципиально проект был одобрен в июне 2008 года на заседании Европейского совета и отправлен на доработку в Еврокомиссию. Министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский именно тогда заявил, что развитие «Восточного партнерства» будет приоритетом для его страны во время ее председательства в ЕС во второй половине 2011 года.

8 декабря 2008 года министры иностранных дел ЕС утвердили предложенную Еврокомиссией политику «Восточного партнерства» по формуле «27+5(6)». То есть в программу были включены кроме 27 стран-членов ЕС пять постсоветских республик: Грузия, Украина, Азербайджан, Молдавия и Армения. Цифра «6» в этой «уникальной» формуле означала возможное участие в данном проекте Республики Беларусь. Возникает вопрос, зачем Европейскому Союзу, имеющему массу внутренних проблем, бывшие постсоветские страны?

Ответ прост – всё дело в непреодолимом желании расколоть СНГ, ослабить перспективы Таможенного и Евразийского союза и минимизировать геополитический вес России. Именно для этого обязательными условиями полноценного участия в политике «Восточного партнерства» Еврокомиссией были определены следующие требования: перенять все законодательные акты ЕС; привести национальное законодательство в соответствие с нормами ЕС; привести национальные экономики к стандартам ВТО и ЕС; признавать вердикты Европейского суда. Причем все требования – без оглядки на то, что многие постсоветские республики уже состоят в других международных организациях (в СНГ, в ТС) и живут в определенном правовом и экономическом поле.

Таким образом, сегодня и Республика Молдова, и Украина оказались в необычайно сложной политической и экономической ситуации. С одной стороны, декларируемый их правящей элитой курс на «евроинтеграцию» не просто не дает желаемых результатов, но и, более того, «де-факто» ведет к уничтожению экономического потенциала этих стран. С другой стороны, образование Таможенного Союза и неучастие в нем Республики Молдова и Украины фактически ликвидирует реально существующие экономические взаимоотношения, перекрывает им доступ к традиционным рынкам сырья и сбыта молдавской и украинской продукции в желаемых формах.

В то же время, тем молдавским и украинским политикам, которые утверждают, что интеграция Республики Молдова и Украины с Россией и другими странами Таможенного союза якобы «отдалит их от Европы», не следует забывать, что Европейский союз (ЕС) и Россия являются естественными партнерами. Их общий интерес состоит в укреплении мира, стабильности и благополучия в Европе и за ее пределами. К тому же Европа не ограничивается Евросоюзом.

Несмотря на свой возраст, Европа продолжает динамичное развитие. Не следует ожидать, что изменения окажутся столь же значительными, как те, которые произошли в конце ХХ века, и всѐ же системе европейской безопасности, по-видимому, предстоит существенно поменяться. Эти изменения могут оказаться и негативными, обостряя противоречия между странами Европы. Но задача заключается в том, чтобы предложить и реализовать такую архитектуру безопасности, которая была бы более сбалансированной и эффективной, чем сегодняшняя.

Пока эта задача для Евросоюза оказывается непосильной – продолжается мелкий ремонт и приспособление существующих механизмов к новым вызовам. Возможно, этот метод оптимален – ведь накопленный действующей системой безопасности опыт ценен и начинать с чистого листа нет необходимости. Однако процесс приспособления должен происходить максимально инклюзивно – предоставляя возможности для воздействия на него всем заинтересованным демократическим государствам региона.

Архитектура европейской безопасности – это не только институты, но и определенный тип поведения участников, определенные долгосрочные характеристики политических курсов. Следует учесть, что меняться способен каждый из этих элементов, и изменение поведения подчас проще и эффективнее, чем изменение всего института.