События

Процесс распада Советского Союза нельзя назвать законченным, и сегодня мы это видим на примере Украины, полагает известный российский политолог, журналист-международник, главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" Федор Лукьянов.

В конце минувшей недели по приглашению медиа-проекта "Формат А3", Федор Лукьянов гостил в Риге. Латвийский портал Delfi встретился с политологом и обсудил актуальные проблемы ЕС и имидж Латвии, вероятность и перспективы вооруженных конфликтов в Европе и другие связанные с международной политикой темы.

- Г-н Лукьянов, каков ваш прогноз на дальнейшее развитие Евросоюза? Долго ли он просуществует в нынешнем виде? Другими словами — долго ли еще сохранится модель "богатые страны кормят бедные"?

- Это утверждение не совсем верно — богатые страны не только кормят бедные. Если бы речь шла только об этом, они бы этого не делали. Проект евро был изначально очень выгоден для крупных государств — особенно Германии. Да, это издержки, но, с другой стороны, и очень большая оптимизация расходов и придание импульса экономике. Германии этот проект выгоден — даже с учетом огромных финансовых вливаний в отстающие страны ЕС.

Распад еврозоны или ЕС, или же фундаментальный пересмотр их основ сегодня считается политическими элитами европейских стран как абсолютно неблагожелательный исход, и, более того, абсолютно невыгодный.

Греческий опыт показал, что отсутствие жесткого контроля за правительствами стран, не отличающихся фискальной дисциплиной, приводит к печальному результату. Одна валюта и 17 разных экономических политик — это правило не работает. Поэтому все, что делается в ЕС в последние несколько лет, сводится к тому, чтобы свести всех в единственно возможный коридор правил, не допустить самоуправства. Яркое доказательство — показательная порка Кипра в прошлом году.

Латвия вступила в еврозону в сложный момент, и это решение было весьма мужественным и смелым. Я думаю, что оно в большей степени политически мотивированно и является символом дальнейшей интеграции. С другой стороны, лат всегда был жестко привязан к евро, и смена валюты, скорее всего, ничего особо не поменяла в жизни латвийцев.

- Сегодня много говорят об исламизации Европы. Тем не менее, согласно официальным данным, даже в самых исламизированных странах — Франции, Великобритании, Германии — приезжие мусульмане составляют лишь 5-7% общего населения. Почему, в таком случае, это преподносится как большая проблема, и каково ее дальнейшее будущее?

- Я думаю, что проблема в том, что эти 5-7% (а где-то и меньше) очень выделяются из общего состава населения. Разумеется, это ничтожное количество мусульман — не наплыв, не наводнение в масштабах Европы, но ситуация складывается так, что этому меньшинству не хватает того, что у них есть.

Изначально европейские государства проповедовали политику мультикультурализма — дескать, пусть приезжие живут как хотят, их мало, а все народы дружны. Но все оказалось не так предсказуемо — они не просто живут, как хотят — они навязывают свой образ жизни другим в качестве нормы. Это довольно сильно влияет на развитие европейской идеологической модели в целом.

То есть, если кратко обобщить: приток приезжих (в данном случае — из мусульманских стран) толкает европейцев к расширению рамок. Идея, что меньшинства должны иметь возможность полной самореализации, чтобы они не бузили, толкает общее либеральное развитие — чтобы общество чувствовали себя комфортно, никого нельзя сдерживать. Ожидаемо такая модель провоцирует определенную реакцию и в обществе коренных европейцев: "а почему мы, собственно, должны менять привычный уклад жизни?".

Вторая причина актуализации проблемы исламизации Европы — компактное проживание приезжих. Особенно в крупных городах. Любой носитель ксенофобии из Европы и России скажет вам, что приезжих очень много, несмотря на сравнительно малый статистический показатель.

Поэтому могу сказать, что так называемой проблемы наплыва мусульман в Европу не существует. Существует проблема неспособности социально адаптироваться к имеющемуся притоку приезжих, но она главным образом рукотворная, и заключается в собственной внутренней неуверенности европейцев. В социологии это называется threatened majority — большинство, чувствующее себя под угрозой. Это очень опасно, особенно сегодня, когда "либеральный маятник" зашел очень далеко в либеральную сторону. Рано или поздно он сменит направление, ведь он всегда идет обратно. Поэтому я не исключаю, что в скором времени европейский тренд на либеральность поменяется — уже сегодня виден рост популярности разных маргинальных ультраправых партий. Сегодня эти движения слишком радикально-популистские, однако в недалеком будущем европейская идеология может поменяться.

- Вернемся к Латвии. Наше "весьма крупное меньшинство" — неграждане. На ваш взгляд, как их наличие влияет на имидж страны-участницы ЕС? Является ли этой проблемой, и каким образом ее можно решить?

- Сама категория неграждан — абсурд. На имидже страны это сказывается резко отрицательно, и вызывает недоумение. Что это такое вообще — неграждане? Такого нигде и никогда не было.

Европа, в силу своего специфического взгляда на историю стран Балтии, не считает наличие неграждан чем-то из ряда вон выходящим. Поэтому исключительно в ЕС это никак не сказывается на имидже страны. На отношения России к Латвии проблема неграждан влияет негативно, но нельзя сказать, что Россия ляжет костьми для изменения этой ситуации. Я считаю, что со временем проблема неграждан будет уходить сама по себе — по естественным причинам. Окончательно решить ее сейчас невозможно, хотя Латвия сильно бы улучшила свой имидж, введя "нулевой вариант" гражданства.

- Возможны ли в ближайшее время вооруженные конфликты на территории Европы?

- Масштабные военные действия на территории Европы невозможны — во-первых, из-за наличия ядерного оружия, а во-вторых, по причина отсутствия цели. Зачем, ради чего, собственно?

Локальные конфликты, которые впоследствии могут перерасти в крупные европейские кризисы, наподобие Балканского, как мы видим сейчас на примере Украины, могут быть и в будущем.

Процесс распада Советского Союза, к сожалению, еще нельзя назвать законченным. Это мы видим сейчас на примере Украины. Такая фигурация государств, которая возникла в 1991 году, не является догмой. Как мы видим из истории, границы в Европе менялись каждое столетие, и нет никаких оснований полагать, что 21-й век станет исключением. Поэтому я считаю, что впереди еще много острых междуусобных кризисов с изменениями расстановки сил. Многое будет также зависеть от исхода украинских событий.