События

Статья газеты "Телеграф" за 19 марта -"За что можно любить современную Россию", Чаcть 1.(pdf)

Статья газеты "Телеграф" за 19 марта -"За что можно любить современную Россию", Чаcть 2.(pdf)

Игорь Угольников перед встречей с ри­жанами в синематог­рафе K. Suns отпра­вился прогуляться под дождиком по улице Марияс. «Я же на Су­ворова прожил все дошкольные годы, и в первый класс в Ри­ге пошел. На фильмы бегал в «Палладиум», первый широкофор­ матный кинотеатр. У нас было шесть ком­нат. Дедушка — воен­ный».

— Начать хотелось бы с ин­формационных войн. Сейчас в Латвии собираются россий­ские телеканалы прижать. Как вы к этому относитесь?

— Насколько мне известно, не в одной Латвии, но во мно­гих странах нашего ближнего зарубежья. Я, конечно, против антироссийской истерии, все это образует очень нехорошую тенденцию, но поделать ничего невозможно.

— Вам не кажется, что Москва в этом плане сама по­казала не очень хороший пример — с отключением ка­нала «Дождь», пусть даже и проводившего провокацион­ный опрос?

— Сейчас для всех россий­ских СМИ такое время, что не нужно раскачивать ситуацию и провоцировать. Нам брошен вызов — понятно кем. Мы его вынуждены, увы, принять. На­ция должна объединяться в по­добные моменты своей исто­рии. Очень трудный период, тревожный.

— А кем вызов­то брошен?

— Как говорят сейчас — «нашими партнерами». Как это было и 100 лет назад.

— Сейчас ведь вы как раз заканчиваете фильм о Пер­вой мировой войне и жен­ском «батальоне смерти».

— В Питере идут съемки сбора и тренировок батальона. Все самые трудные, батальные кадры уже сняты. Остались все внутренние перипетии этих де­вушек, жизнь батальона, пока он не оказался на фронте в Бе­лоруссии.

— Все­таки крайне проти­ воестественно — женщины берут оружие, убивают в бою.

— Вот именно! До чего надо было дойти, чтобы, поднимая дух армии, послать на фронт женщин. Единственное, что они пошли на это искренне, осознавая необходимость. Они были подлинными патриотка­ми и шли на смерть — потому батальон так и назывался, — чтобы поднять в мужиках бо­евой дух.

— Но им это не удалось...

— К сожалению. Они прош­ли еще и через предательство мужчин. Их бросили, не желая воевать. Трагическая история эта меня очень заинтересовала.

(Зво­нит те­ле­фон, и Уголь­ни­ков пе­ре­го­ва­ри­ва­ет­ся с Пе­тер­бур­гом — там вы­пал снег,съ­ем­ки при­ос­та­нав­ли­ва­ют­ся.)

— Bы как продюсер, на­верное, уже думаете о про­катной судьбе картины. Хотя вам государство выделило деньги, и, наверное, голова меньше болит?

Было ощущение гордости россией, которое мы давно потеряли. вот это чувство
расправленных плеч — оно возвращается.

— Государство выделило всего 1/5 бюджета картины, остальное надо возвращать. Есть спонсорские деньги, слава богу. Но, естественно, я обязан планировать, как фильм лучше показать зрителю — иначе за­чем мы работаем?

— Предыдущие ваши две работы тоже о войне. Понят­но, что для таких духоподъ­емных лент, как «В июне 41­го» и «Брестская кре­пость», бокс­офис не являет­ся самымкорректным кри­терием, но все­таки — как они прошли?

— С «Брестской крепостью» прокатчики убоялись, сделали всего 500 копий. Никто не ве­рил в успех военной картины. Были причины, отрицатель­ный опыт. Сейчас вот фильм «Сталинград» (давайте его не будем обсуждать) прошел очень хорошо, а с «Брестской крепостью» вышло не так, как могло бы.

— Расскажите о вашей те­левизионной составляющей, канале ТРО.

— Телерадиовещательная организация Союзного госу­дарства — это совместный межгосударственный россий­ско­белорусский телеканал, я работаю там генеральным ди­ректором. Нашу идею общес­твенного телевидения поддер­жали и Лукашенко, и Путин.

В первую очередь, конечно, это информационный канал о сот­рудничестве двух стран, доку­ментальное и игровое кино. Это очень позитивный канал. Он есть во всех кабельных и спутниковых сетях. На канал работает около 40 человек, бюджет совсем небольшой по сравнению с коллегами. Нам уже 7 лет, и есть свыше 50 мил­лионов абонентов, которые ка­нал смотрят.

— Рекламы, как можно по­нять, у вас нет, и финансиру­ет канал бюджет Союзного государства.

— Только. Хотя, конечно, надо было бы уже вводить рек­ламу. Но есть проблемы виде­ния канала, того, как мы дол­жны выходить на коммерчес­кие рельсы.

— Все-таки достаточно разный, скажем так, социально-экономический уклад в России и Белоруссии. Как вам удается сочетать такие дискурсы?

— В этом и прелесть. Есть, конечно, различия и в полити­ке, и в экономике. Но все рав­но, надо понимать, мы абсо­лютно братские народы, и это ощущается во всем.

— И с украинцами — братские народы?

— Всегда были и будем. Только кому­то хочется, чтобы это было не так.

— Есть все-таки контраргументы. Вот Галичина со Средних веков и до середины XX века развивалась в весьма ином религиозном, языковом, культурном контексте. И эта разница, по-моему, в Москве недопонимается.

— Они хотят быть разны­ми с нами. Они так этого хо­тят! А мы — не хотим. Исто­рически, конечно, было мно­го всякого. С Западной Укра­иной всегда были проблемы, во время той же Второй ми­ровой. Но все равно, нужно людям успокоиться и не впа­дать в истерику.

— Мне кажется, они входят в раж в первую очередь из-за Крыма. Понятно, что он чей угодно, только не западноукраинский. Но, по-вашему, каковы причины «крымского решения», «крымского проекта» Путина? Вы ведь недавно сыграли с хитрецой роль президента в хорошем фильме «Рассказы». Вам не кажется, что есть такая идея, сделать из Крыма новый Сочи, еще одну стройку века, с большой коррупционной составляющей.

— Я был на открытии Олим­пиады. И был потрясен не столько его красотой, масштаб­ностью сооружений, четкостью организации — я был поражен духу людей. Было ощущение гордости Россией, которое мы давно потеряли. Вот это чув­ство расправленных плеч — оно возвращается. Что касается Крыма, то нуж­но, конечно, решать пути дипломатические... Но там все просто! Сколько бы ни кричали со стороны, там люди, которые хотят быть с Россией. И всегда были. Это их решение. Коль скоро на Украине случилась — называйте, как хотите, кто­ то революцией, кто­то переворо­том…

— Смена власти.

— Да, при этой смене влас­ти люди определяются. Что тут такого?

— Но вот на смену неэффективной киевской бюрократии придет эффективная московская, и начнутся все нюансы с землей, собственностью, смена кадров сверху донизу.Пускай в украинском Крыму была система уродливая, но ее слом займет немало времени, и это создаст проблемы для России.

Что касается Латвии, то здесь у меня все очень просто.Фашисты были оккупантами, и Советский Союз. Другое дело, что нужно извлечь из этого уроки (что касается  национализма), и быть очень аккуратными и толерантными.

— А что, этого надо боять­ся? Проблем у России всегда было много и будет. И каким­ то образом она их решает. Я поддерживаю своего прези­дента, чувствую, что он делает крайне необходимое дело. Можно сколь угодно ругать его за внутриполитический курс, за коррупцию, за что угодноно упрекнуть, что наш прези­дент не является патриотом страны, невозможно. Я точно это знаю и понимаю его моти­вацию с Крымом. Другое дело, что нужно быть очень осторожным, крайне дипломатичным — хотя и силь­ным. Нужно, чтобы мир вошел в диалог, а не ставил барьер и не грозил нам кулаком. Необ­ходимо разговаривать. И мне кажется, Владимир Владимиро­вич за всю свою политическую жизнь умел договариваться обо всем, что касается международ­ных отношений. У нас большая страна. Вот вы говорите — Белоруссия и Россия разные. Конечно, Алек­сандру Григорьевичу проще на­водить порядок в небольшом государстве. А у нас оно — ог­ромное, здесь труднее.

— Ваша точка зрения экспертная, ведь вы входите в совет «Единой России» по СМИ.

— Да, я член этой партии. Участвовал в создании еще под именем «Единства». Поймите правильно — государство надо строить. Оно — мое. Мои пред­ки, если хотите, воевали за Крым. И я прекрасно понимаю, что угроза России — существу­ет. Потому что, отдадим своих — враг придет. Есть такая пого­ворка: если ты выглядишь, как еда, тебя обязательно съедят.

— По статистике, в Латвии русских в процентах больше проживает, чем на Украине. Следует ли ожидать продолжения банкета?

— Не думаю. Что касается Латвии, то здесь у меня все очень просто. И фашисты были оккупантами, и Советский Со­юз. Другое дело, что нужно из­влечь из этого уроки (что каса­ется национализма), и быть очень аккуратными и толе­рантными. Думаю, Латвия как раз та страна, которая это уже много раз переварила, если можно так сказать. С другой стороны, конечно, неприятен этот марш...

— Это политические маргиналы. Вот с другой стороны вопрос — должны ли быть нормы на прокат национального кино? В Латвии сейчас это тоже дебатируется.

— Если сейчас не начнется огромный социально­полити­ческий кризис в связи с собы­тиями на Украине и ситуация будет развиваться нормально, то киноиндустрия российская продолжит подниматься. То есть продюсер сможет вложить деньги в фильм, вернуть их, а то и заработать. Хотя без при­нятия закона о едином элек­тронном билете — от Калинин­ града до Владивостока — цель­ная киноиндустрия будет не­возможна. Мы столько лет это пробиваем. Вроде бы и есть би­лет, но он не стал номерным, проверить ничего невозможно.А тогда можно будет четко уз­нать, сколько картина зарабо­тала. Сейчас зритель идет на российское кино. Мы постепен­но возвращаем доверие, утра­ченное 10—15 лет назад.

— А пираты?

— Да, можно из Интернета взять любое кино и смотреть его дома. Но это — не страшно. Все равно зритель пойдет в ки­нотеатр. Во­первых, большой экран, а во­вторых — я же смотрю не один!

— Учитывая послужной список ваших телепроектов, начиная с «Оба-на» и «Угол-шоу», не хотели ли бы вы попробовать себя в сериальном жанре?

— У меня же был еще период ежедневного «Доброго вечера», с 1997 года — не могу сказать, что на износ, поскольку все было правильно организовано. За пос­леднее время получил три пред­ложения плотно заняться сери­альным делом. И все это я отмел. Конечно, если буду умирать с го­лоду, займусь сериалами… Может, я мыслю «коротким метром». Или не хочу тратить время, вместо проектов, адре­сованных в головы и сердца людей. А сериал — это такой плевок в вечность.

ФАКТЫ
Игорь Станиславович Угольников родился в 1962 г., закончил режиссерский факультет ГИТИС. Автор многих телевизионных передач, кинопродюсер. В настоящее время — актер Московского академического театра сатиры. Удостоен специальной Благодарности президента России и премии ФСБ за фильм «Брестская крепость». Подписал обращение деятелей культуры в поддержку политики Путина в Крыму. Женат вторым браком, имеет дочь.