События

А. Самолетов: «Риск штука просчитываемая»

Мантас Купстас, "Литовский курьер" Источник (ссылка откроется в новом окне)

«Я никогда не позволяю себе врать. Есть у врачей прекрасная клятва Гиппократа: «Не навреди!» И для журналиста это первая заповедь», – говорит известный российский тележурналист, кинодокументалист, сценарист и режиссер Алексей Самолетов, который по приглашению медиаклуба «Формат – А3» в конце мая гостил в Вильнюсе. Во время встречи с вильнюсцами он показал два своих последних фильма: «Алексей Леонов. Прыжок в космос» и «Юрий Гагарин: семь лет одиночества».

Счастливый человек

Для А. Самолетова телевидение – не полжизни, а вся его жизнь. Впервые он оказался на телевизионной студии еще ребенком, его выбрали на роль ведущего детской программы. Потом учеба в театральном училище в Новосибирске и служение в театре, но любовь к журналистике, к реальным событиям, к такой динамичной и сложной новейшей истории страны в конечном итоге победила.

А. Самолетов – один из первых российских экстремальных журналистов. В 1992 году у него было трое друзей, которые, как и он, решили себя попробовать в экстремальной журналистике. Сегодня из них в живых остался только он.

За его плечами работа во многих горячих точках не только России, но и всей планеты – в Таджикистане, Афганистане, Абхазии, Дагестане, Чечне, Колумбии.

С 1993 по 2005 год он был корреспондентом, редактором и продюсером программы «Вести» ВГТРК, автором программы «Мир на грани», в рамках которой снял около сотни документальных фильмов и более десяти тысяч телесюжетов, съемки которых зачастую были связаны с риском для жизни. Поэтому среди его наград не только премии Союза журналистов и «ТЭФИ», но и ордена «За личное мужество» и «За заслуги перед Отечеством», имеет множество профессиональных наград.

«Риск штука просчитываемая. Надо лишь все учитывать и знать, куда лезешь: кто такие сунниты, кто — шииты, какая роза ветров под слезоточивым газом, как найти общий язык, чтобы тебя понимали даже без знания языка. У журналистов и врачей права на ошибку нет», – считает А. Самолетов. На встрече в Вильнюсе он рассказал случай, когда работал военным корреспондентом в Таджикистане. «Это была моя первая война. Ехал с идеалистической сверхзадачей: попытаться объяснить людям, что нельзя убивать друг друга. Я добился потрясающего доверия у одной из противоборствующих группировок. Дошло до того, что один из руководителей и полевых командиров Народного фронта Таджикистана Сангак Сафаров разбудил меня утром со словами: «Пойдем, специально для тебя я сейчас расстреляю трех бандитов». Я осторожно ответил: «Сангак-ака, не могу сейчас пойти — у меня аккумулятор сел». — «Ну ладно, этих я все равно расстреляю, — сказал он. — А когда у тебя с камерой будет все хорошо, только скажи, я еще троих для тебя расстреляю»… Для меня это был шок», – вспомнил бывший военный корреспондент.

Алексей считает себя счастливым человеком: «Меня родили приличные люди. Меня воспитали приличные люди. И смею надеяться – вырастили приличным человеком. Круг друзей родителей был моим кругом. В доме не было запретов на вопросы. На любой вопрос я получал ответы. От родителей и от их друзей. Я понимаю сейчас, что меня воспитывали ученики Михаила Ромма, ученики Марии Кнебель. Дяди – академики, тети – доктора наук. Я рос в кругу людей, вписанных в мировую историю. И что вы от меня хотите сегодня получить? Чем поливали, то и выросло. Как мы воспитываем своих детей, такими они и вырастают», – считает мастер кинодокументалистики.

Журналистика – не профессия

А. Самолетов подчеркивает, что никогда в жизни не работал, а деньги получал за удовольствие — и в театре, и на телевидении, и в кино. У него очень высокая актерская ставка, он получает колоссальное удовольствие на площадке, когда снимается в сериалах.

Тележурналист считает, что журналистика – не профессия, это способ существования, и выбирать его надо осознанно.

«На заблуждения журналист не имеет права — он должен сто раз все перепроверить, а если не уверен — не давать информации. От каждого твоего шага и кадра зависит, что будет происходить в огромной стране с населением 140 млн человек. Ты отвечаешь за это своей головой, жизнью, совестью. У меня за более чем 30-летнюю профессиональную карьеру не было ни одного судебного иска. Чтобы сделать один 26-минутный фильм, я трачу полгода на подготовку. Каждый сюжет — а их у меня более 10 000 — требует горы перелопаченной информации и общения со специалистами. В результате, когда я разговариваю с конструктором, он спрашивает: «Вы Бауманку когда оканчивали?» А у меня образование «артист театра и кино».

С информацией надо работать очень аккуратно, необходим ее анализ, то есть профессиональная работа журналиста. Сейчас поток информации настолько мощный, что люди ее не усваивают. Я, например, уже не смотрю телевизор – это долго, я использую Интернет. Но для обычного рядового жителя телевидение очень важно, потому что там хоть что-то объясняется. А в Интернете очень многое вырвано из контекста, подтасовано, переврано, снято на мобильный телефон не с начала и не до конца, так что у того, кто это видит, возникает неправильное представление о том, что произошло», – делится секретами профессии А. Самолетов.

Он рассказал и о самом дорогом своем сюжете, цена которому 6 млн долларов: «Помню, делали сюжет про Кабульский зоопарк, который пережил такое, что не приведи господь. Его бомбили, дети взрывали животных… Каким-то чудом выжили директор и раненый медвежонок. Сюжет показали все ведущие мировые каналы, зоопарку стали помогать, в течение нескольких дней было собрано 6 миллионов долларов пожертвований. Потом директор благодарил нас со слезами на глазах».

Сейчас А. Самолетов работает на телерадиостудии Российского федерального агентства «Роскосмос».

Из рассказа А. Самолетова

Афганистан, 1993 год, первые заложники из Таджикистана

Первые в истории бывшего СССР заложники — казахский майор и два пацана-солдатика из российского миротворческого корпуса — попали в Афганистан. Прямиком к Гульбеддину Хекматияру (афганский полевой командир, премьер-министр Афганистана в 1993-94 и 1996 годах, лидер Исламской партии Афганистана. — Прим. ред.). И Ахмад Шах Масуд (афганский полевой командир, экс-министр обороны Афганистана. — Прим. ред.), который фактически победил Советскую армию в Панджшерском ущелье, за что его назвали Панджшерский Лев.

Надо вытаскивать людей. Иду к президенту Таджикистана Эмомали Рахмонову и говорю: «Можно мы поедем с вами?» Прилетаем в Афганистан и попадаем на прием к Хекматияру. Переговоры тянулись бесконечно: церемонии, церемонии… В какой-то момент у меня сорвало ширму — я начал орать на Хекматияра, пытаясь вталдычить, насколько он не прав и насколько неприлично так делать. Тишина вокруг стояла звенящая. Не получив ответа, я покинул зал. Стою под дверью, курю. Выходит Хекматияр и уезжает. Возвращаюсь и вижу ошарашенного экс-министра иностранных дел Хедайята Амина Арсалу (сегодня он первый помощник президента Хамида Карзая). Он шепчет мне: «Я первый раз в жизни вижу, чтобы кто-то повысил голос на Хекматияра и ему за это ничего не было».

Выезжаем мы из того дома, едем мимо мечети. Тут переводчик говорит: «Здесь обычно молится Ахмад Шах Масуд». Тормозим, выходим, снимаем людей. Вдруг в толпе возникло шевеление — быстро заскакиваем в мечеть, не успев даже снять обуви, входит Ахмад Шах. Я цепляюсь с ним глазами, к нам кидается его охрана… Он ее останавливает, здоровается с нами и начинает молиться. Это были первые в истории кадры, когда Ахмад Шах Масуд позволил малознакомым людям другой веры снять, как он совершает дневной намаз, — та картинка обошла весь мир.

После намаза Ахмад Шах вышел, мы пообщались. Почему он нам доверился? Не понимаю до сих пор. Может, до него донесся слух о скандале с Хекматияром? Так или иначе, но после этого случая, как сказал бывший главред «Вестей»: «И дальше Самолетов стал ездить в Афганистан, как в Малаховку на дачу».

На другой день нам отдали заложников. Позже мы опять общались с Ахмад Шахом Масудом. Я попросил у него разрешения на интервью — он сказал: «Прилетай». Мы были первыми в мире, кто это сделал.

Это был интеллигентный, умный, воспитанный человек, который очень сожалел о том, что произошло в Афганистане с 1979 по 1989 годы. Он водил меня по Панджшерскому ущелью и рассказывал, как в свое время почти договорился с Борисом Громовым (командующим советскими войсками в Афганистане. — Прим. ред.) о прекращении войны. Но случилась провокация, на которую он ответил…

Когда мы прощались с Ахмад Шахом, он протянул мне полотняный мешочек. «Что это?» — спросил я. «Открой». Я высыпал на ладонь… изумруды: «Не могу это взять!» — «Почему?» — «Во-первых, я не заслужил, во-вторых, я не провезу это ни через одну границу, в-третьих, у меня нет денег, чтобы заплатить таможенную пошлину за это». — «Тогда пусть это будет здесь. Приедешь — все твое».

Увы, больше мы не виделись. Через полгода после нас к Ахмад Шаху приехала другая телевизионная группа, он им поверил и пригласил в тот же дом, что и нас, — давать интервью. Но это были два смертника — они взорвали его. В некоторой степени я чувствую себя виноватым перед этим человеком, который хотел изменить ситуацию и остановить войну. Он поверил мне и перенес эту веру на других.

Справка «ЛК»:

* Родился в 1963 году в Новосибирске.

*Был театральным артистом и режиссером.

*В журналистике с 1989 года.

*Сейчас работает над документальным фильмом об ученом в области механики и процессов управления В. Челомее.

*Жена – тележурналист Ирада Зейналова (ведущая «Воскресного времени»).

*Двое сыновей.

Ваш комментарий

Чтобы оставить комментарий

войдите через свой аккаунт в соцсети:

... или заполните форму:

Ваше имя:*

Ваш адрес электронной почты (на сайте опубликован не будет):

Ссылка на сайт:

Ваш комментарий:*


Алексей Самолетов

26 мая, по приглашению Международного медиа-клуба «Формат - А3» в Вильнюсе выступил известный российский тележурналист, сценарист и режиссер Алексей Самолетов. Признанный мастер…… →

Фото
Видео
Статьи