События

В голубом зале Центрального музея Тавриды собралось порядка трехсот человек. Кто-то держал в руках цветы, кто-то фотографии Александра Адабашьяна, сделанные когда-то с телеэкрана – было понятно, что на этой встрече о политике говорить никто не настроен. Собственно, так и было. Тема встречи с крымской общественностью: «Искусство в кино и в жизни».

В начале встречи Александр Артемович признался, что впервые побывал в Крыму еще школьником и именно тогда он увидел море – самое красивое море в мире – Черное. Потом, во взрослой жизни, были и короткие рабочие поездки в Крым, и отдых на берегах других морей, но Крымский полуостров и Черное море остались самыми красивыми и лучшими, теми, что родом из детства. Кроме того, прежде, чем перейти к ответам на вопросы из зала, Адабашьян напомнил, что по образованию он художник и что о политике говорить не расположен.

Можно ли спрогнозировать результаты собственного творчества? На этот вопрос Александр Адабашьян ответил цитатой. «Мне очень нравится фраза, однажды сказанная Окуджавой, его спросили, что для него творчество, и он ответил: у меня работа, а творчество – это у Алены Апиной. Так вот слово «творчество» я по отношению к себе не употребляю и тоже считаю это работой, которую делаю, и иногда хочется сделать лучше». А вот предугадать результат своей работы – практически невозможно. «Сколько я всего сделал хорошего, но в результате моей «визитной карточкой» останется «Овсянка, сэр». Никогда бы не подумал, что иду к этой фразе всю свою жизнь». Звездной болезнью известный режиссер и кинодраматург не страдает. Рецепт прост: «Когда, например, появляются мысли, что удалось выписать кусок диалога хороший, то надо взять с полки томик Чехова, первые три страницы почитать и успокоиться. Или, например, думаешь, что нарисовал что-нибудь очень удачное, еще и домашние похвалили – то же самое: надо взять с другой полки книжку Серова – полистать и успокоиться. Это очень полезно, очень отрезвляет. И соизмеряешь себя с тем пространством, в котором ты что-то делаешь».

Во всех делах и начинаниях Адабашьяна всегда поддерживала его мама. «Причем это была поддержка парадоксальным образом, от противного, - с улыбкой вспомнил Александр Артемович. - Мама меня очень любила, как и всякая мама, но она никогда всерьез не воспринимала то, чем я занимался. И это притом, что она очень любила кино, хорошо знала классическую музыку. Но когда я сообщал ей, что написал сценарий и отнес на студию, она с удивлением спрашивала: и что, приняли? Видимо, это происходило не оттого, что она была убеждена в моей бездарности, а, наверное, я для нее продолжал оставаться ребенком, независимо от возраста. Вот это и была моя возможность осадить себя в представлении о собственном величии. И совершенствоваться».

Крымчане поинтересовались, что радует или огорчает классика советского и российского кино в современном кинематографе? И какие фильмы, по его мнению, массово повлияли на россиян. «Не думаю, что сейчас есть какие-то фильмы, которые могли бы массово влиять на большое количество народа единовременно, - ответил Александр Артемович. - Ну а что происходит в кино? То же, наверное, что и во всем мире – идет третья мировая война. Если, конечно, войну воспринимать не как военные действия, а как некую эпидемию насилия. Болевой порог очень снизился. И разговоры о добром и вечном, которыми, по идее, должно заниматься искусство, теперь кажутся, как минимум наивным старческим брюзжанием». Что же касается российского проката, то его, по твердому убеждению Адабашьяна, нет. А как же иначе, если прочти 90% проката принадлежит Штатам? «Не устаю повторять цитату из Диккенса, еще в XIX он сказал, что: «Миссия Америки - опошлить Вселенную». И ей это удалось! Вселенная опошлена окончательно, и искусство в том числе. Ведь пошлость - это, кроме всего прочего, еще и конвейерное производство массового искусства. А мое доморощенное определение таково, что это понятие — количественное. Так и красивее красивого, чувствительнее чувствительного, напряженнее напряженного — это и есть пошлость. Чрезмерность – это пошлость. Американская красивость, американская сентиментальность, американская мелодрама — это все уже пошлость. А мы, копируя, только усугубляем ситуацию».

Александр Артемович убежден: кино существенно отличается от театра. «В театре вы смотрите, а в кино вам показывают», - говорит он. И тут же добавляет: «Кино – это не искусство. Ни одно из искусств не появилось на свет посредством технического прогресса». В настоящем искусстве между творцом и аудиторией не должно быть посредников, в то время как в кино их слишком много.

Любимых ролей, по словам Александра Артемовича, у него нет. Но есть любимый съемочный процесс - работа над «Собакой Баскервилей»: «И не потому, что я там играю лучше всех, а потому что атмосфера была потрясающая. И актерский состав блестящий».

Спросили и о том, что Адабашьян думает об употреблении нецензурной лексики, в частности, в кино и литературе. Он ответил, что русский мат – замечательное языковое явление. Нельзя это запрещать вообще, а нужно призвать к бережному и правильному употреблению русского языка.

На вопрос о том, скучает ли он по советской цензуре, Адабашьян ответил искренне: «Мне скоро уже 70 лет и я прекрасно понимаю, что какие-то мои ретроспективные взгляды в прошлое не совсем объективны, но одно точно: раньше режиссера, если в картине что-то не устраивало, уговаривали, умоляли, грозили, пугали, наказывали. А если он, в конце концов, упирался, его могли очень сурово наказать, например, отстранить от профессии. Но картина лежала на полке. И когда приходил ее час, с полки сняли. Сейчас этот процесс занимает 10 минут – под зад коленом режиссера выкидывают, на его место становится другой и картина уже не выходит. Продюсер говорит, что ему это не надо. И никто не будет уговаривать, упрашивать».

Под занавес встречи из зала последовал вопрос, дескать, будете ли сниматься на Украине, например, у Балаяна, на деньги от Министерства культуры Украины, в картине о событиях и героях майдана? Александр Адабашьян ответил мудро, с улыбкой: «Для начала я попрошу его прислать сценарий». И тут же серьезно добавил, что он должен был ехать на съемки в Одессу, но тут случилась Одесская трагедия. «И я не поехал. Но отказался не по политическим соображения, а по моральным», - сказал Адабашьян. Встреча завершилась аплодисментами.

Поделиться: