События

Для одних во всем виноваты «черные» или евреи. Для других во всем виноваты русские. И нет конца и края взаимным обидам и оскорблениям….

По приглашению Международного Медиа-Клуба «Формат-А3» Кишинёв посетил доктор философских наук, главный научный сотрудник Института экономики РАН, комментатор и постоянный участник политических теле - и радиопрограмм ВГРТК «Вести – 24» Александр Сергеевич Ципко, который 25 августа 2010 года встретился в конференц-зале гостиницы «Jolly Alon» с представителями молдавского политологического сообщества, в том числе с журналистами многочисленных местных печатных и электронных СМИ.

Практически все приглашённые на встречу постарались использовать эту уникальную возможность личного общения с гостем молдавской столицы из Москвы, а потому вместительный конференц-зал гостиницы«Jolly Alon» ещё задолго до её начала, назначенного на 17.00, был полон, что и неудивительно. Ведь имя Александра Ципко стало широко известно в Советском Союзе, в том числе и в Молдавии, ещё в 1980 году, начиная с серии его статей в журнале «Наука и Жизнь», опубликованных под общим названием «Истоки сталинизма», положивших начало легальной критике марксизма в СССР.
Остаётся и старается быть активным участником идейной борьбы Александр Ципко и сегодня, в посткоммунистической России. Он является также частым и желанным гостем в столицах новых государств на постсоветском пространстве.

Александр Ципко может считаться нашим земляком, так как родился 15 августа 1941 года в Одессе, в молодости часто бывал в Молдавии, имеет в Кишинёве много друзей и знакомых. Поэтому многие участники нынешней встречи в Кишинёве, хорошо знающие его лично, подходили к нему до начала официальной части, дружески беседовали, дарили ему свои книги, изданные в Молдове, и расспрашивали о его новых публикациях.

На встрече Александр Ципко презентовал свою новую книгу «Ценности и борьба сознательного патриота», пять экземпляров которой были презентованы им с его автографом тем участникам дискуссии, чьи вопросы показались ему наиболее интересными.

Кстати, отвечать на вопросы, касающиеся оценки политической ситуации в Молдове, а также тех или иных молдавских политиков во власти и в оппозиции, Александр Ципко, как истинный учёный, дипломатично, но твёрдо отказался, указав на что, что не занимался специально изучением этой тематики, знаком с ней недостаточно глубоко, а потому не хочет показаться дилетантом. К тому же он считает, что никто, кроме самих местных, молдавских политологов, экспертов и представителей СМИ, не может более объективно оценить ситуацию в своей стране и расставить все акценты.

Отчётливо проявившиеся в ходе встречи в Кишинёве острый аналитический ум, обширные знания в области истории и философии, недюжинный журналистский талант и ярко выраженная культура полемики вновь подтвердили репутацию Александра Ципко как одного из самых оригинальных и острых философов и публицистов на постсоветском пространстве.

Говоря об особенностях своего мировоззрения и того, что до революции 1917 года называли «сознательным патриотизмом», и что, по его словам, с большим трудом приживается в новой посткоммунистической России, Александр Ципко подчеркнул, что так называемая «веховская» идеология, которую он исповедует, не сводится целиком к антикоммунизму или антимарксизму.

Хотя, на его взгляд, никто так глубоко не вскрыл научную и, самое главное, моральную несостоятельность марксизма, как авторы «Вех», и прежде всего Николай Бердяев, Семен Франк, Сергей Булгаков, Петр Струве, он уточнил, что критика коммунистической мифологии в сегодняшней «якобы посткоммунистической» России не менее актуальна, чем в СССР. Либеральный консерватизм или сознательный патриотизм, считает Александр Ципко, это, прежде всего, русская идеология, ответ на извечную борьбу между патриотами-государственниками, настаивающими, что свобода русскому человеку во вред, и русскими либералами, страдающими национальным, государственным и религиозным «отщепенством».

Но соединить в России любовь к своей Родине с любовью к свободе чрезвычайно сложно, отметил Александр Ципко. То, что является естественным, к примеру, для поляков, слияние национального чувства с жаждой свободы, в России до сих пор удается немногим.

Либералы видят в любом патриоте националиста. А патриоты, в свою очередь, видят в западничестве, в отстаивании ценностей свободы и самоценности человеческой личности нечто предательское.

Отсюда, сказал Александр Ципко, и исходный драматизм его личной авторской судьбы. Патриотам очень нравилось, когда он разоблачал национальный нигилизм либералов, когда он боролся с теми, кто пытался и до сих пор пытается доказать, что старая, досоветская Россия – одно «пустое место».

Но он стал для них заклятым врагом, как только начал наступать на больную мозоль сторонников «особого русского пути», сторонников «русского коммунизма», настаивающих на том, что Запад «существенно враждебен России», что свобода и частная собственность не входят в реестр так называемых «базовых ценностей россиян».

История, сказал Александр Ципко, повторяется. Сто лет назад была подобная же идейная ситуация. Сознательный патриотизм был вынужден бороться одновременно с коммунистическим проектом большевиков, и с национальным и религиозным отщепенством кадетов, и с наследством реакционного народничества.

Говоря о Владимире Путине, к которому он относится с явной симпатией, Александр Ципко подчеркнул, что он был вначале «президентом ожиданий» и просто говорил людям то, что они от него хотели услышать. На Путина, особенно в момент его прихода к власти, работали и настроения послереволюционной стабилизации, и идущий снизу запрос на укрепление властной вертикали, и усталость от хаоса и пораженческих настроений первой половины 90-х годов.

Уже во второй половине 90-х годов, сказал Ципко, возникло и ширилось понимание того, что даже плохое и неэффективное государство лучше, чем его полное отсутствие, возникла идеология, которую позже назвали идеологией суверенной демократии. О том, что в обществе доминируют настроения «собирать камни», о том, что консервативная, патриотическая парадигма вытесняет либеральную парадигму начала 90-х, писали многие социологи накануне прихода Путина к власти.

Разорванное катастрофами начала 90-х годов российское общество само искало ценности, которые могли бы его сплотить. Борьба либералов с «государственничеством» и патриотизмом как якобы «последним убежищем негодяев» в условиях послереволюционной стабилизации была на самом деле политическим самоубийством. Реанимация традиционализма, - подчеркнул Александр Ципко, - неизбежна в условиях послереволюционной стабилизации всегда и везде. Столь же естественен в этих условиях выздоровления и запрос на позитивный образ своей национальной истории.

Сомнения по поводу ценности национального государства и его суверенитета, считает он, провоцируют на другой стороне баррикад не только патриотическую страсть, но и соблазн легкой победы над «неразумными либералами», которые покушаются «на святое», на естественное право человека любить свою Родину.

Правда, отметил Ципко, люди, называющие себя патриотами, в этих комфортных условиях борьбы с «неразумными либералами» не задумывались о самом главном – о человеческом облике своего национального и суверенного государства и о человеческой цене побед и свершений, и самое главное – о культурном, цивилизационном наполнении возрождающегося из руин 90-х государства.

Тогда, на рубеже нового тысячелетия, казалось, что самое главное состоит в том, чтобы, как обещал Путин, «Россия поднялась с колен», чтобы, как пели в 40-е, «жила бы страна родная…». Тогда, на рубеже нового тысячелетия, многим казалось, что мобилизационный ресурс, питающийся патриотическими чувствами, неисчерпаем.

И надо признать, считает Александр Ципко, что этот патриотический энтузиазм начала путинского президентства много дал для укрепления духовного здоровья страны. Самое главное достижение путинской эпохи – это постепенная духовная интеграция этнических русских в новое русское государство. Стало меньше характерных для эпохи Ельцина разговоров о «колониальном правительстве», об «антирусской политике» власти, об «угнетенном положении русского народа» и т.д. Все же власть Путина при всем критическом отношении к ней части населения воспринималась как «своя власть».

Но люди, сказал Александр Ципко, вообще легко привыкают к хорошему. Независимость СССР и его державную мощь российские люди, пошедшие, обманувшись, за Ельциным, начали ценить только после распада Великой Советской страны. Повторение же и сегодня, после восьми лет президентства Путина, слов о том, что Россия должна подняться с колен или что все её граждане являются наследниками великой русской культуры, уже не дает былого мобилизационного эффекта.

Для нищего Родина – мачеха, подчеркнул Александр Ципко, а потому граждане начинают сегодня задавать власти в России всё более острые вопросы социального характера, легко переходящие в политическую плоскость: Почему в стране так много нищеты? По какому праву национальное богатство разграблено и поделено между олигархами? Почему не искореняется коррупция?

И дело не в том, считает он, что шкурничества в нынешней «послепутинской» России стало больше, чем в утомленной нищетой и хаосом ельцинской России, а в том, что на самом деле не духом единым жив человек, тем более в условиях массового соревнования за более высокую зарплату.

Надо знать и помнить, указал Ципко, что всплески недовольства и вызванные ими кризисы и бунты возникают не тогда, когда люди бедствуют, а когда благосостояние начинает приходить в их дом, когда абсолютно у всех просыпается вкус к комфорту и благополучию.

Вообще, честно признался Ципко, даже ему иногда трудно понять, как в условиях российского дичайшего социального расслоения и постоянно растущего разрыва в доходах между самыми богатыми и бедными, Владимиру Путину все же удалось консолидировать нацию вокруг идеи воссоздания независимой и сильной России.

Наверное, полагает он, это происходило потому, что рана, нанесенная распадом СССР, была очень сильна, и идущие из нее боли были сильнее других болей, сильнее неудобств нищеты и ощущения себя изгоем в этой богатой стране. Но была надежда на улучшение ситуации, и это давало многое. Рост патриотических чувств и гордости за державу в годы президентства Путина подпитывались ростом благосостояния.

Но сегодня, когда растет и в российских мегаполисах количество людей, потерявших работу, не знающих, как жить дальше, когда многим становится ясно, что былым надеждам на то, что река благосостояния доберется и до закоулков российской провинции, не суждено сбыться, качественно меняется и восприятие своей собственной жизни и своей собственной страны. Трудно прошибить патриотической фразой, призывами к долгу и служению Отчизне человека, для которого Родина – не мать родная, а мачеха.

В это трудное для власти и для страны время, сказал Александр Ципко, искусство управления духовными, идеологическими процессами столь же необходимо, как и проявленное российским руководством искусство «ручного управления» финансовыми потоками. По крайней мере, очень важно считаться и с исчерпанием возможностей патриотической риторики, и с исчерпанием ресурсов «разоблачительного патриотизма».

Конечно, еще можно возбуждать патриотические страсти, расширяя круг врагов Отчизны, добавляя к закоренелым «космополитам» противников идеи «особого русского пути», особых «незаемных русских ценностей». Но все же надо признать, что на самом деле общественный интерес ко всем этим баталиям между нынешними расплодившимися патриотами приближается к нулю.

Объективно, с точки зрения национальных интересов, утверждал Ципко, сам перехват бывшими либералами патриотических ценностей является благом. В конце концов, что плохого в том, что вся элита прониклась ценностью государственничества?

Но надо понимать, что у сознательной, образованной России, которая многое помнит, превращение бывших апологетов «идеи мирового правительства» в яростных врагов «загнивающей Америки» вызывает отвращение не только к идеям патриотизма, но ко всей российской идеологической жизни в целом.

Вообще, как кажется Ципко, тотальная победа патриотической идеи, когда вся публичная политика в России свелась к борьбе за право быть самым верным и истинным государственником, оказалась пирровой. Лестно быть патриотом, сказал он, и защитником национального достоинства, когда есть люди с противоположными тебе убеждениями.

Но когда все в России стали патриотами, когда этим понятием объединены и бывшие борцы с империей, и монархисты, и поклонники «красного проекта», и поклонники «особой православной цивилизации», то тогда уже нет никакого смысла в самом «отечестволюбии».

Все дело в том, что для каждого из этих патриотов благо Отечества видится не только по-разному, но и противоположным образом, сказал Ципко.

Образованная Россия, по его мнению, уже устала от яростных разоблачителей «загнивающей Америки» на телеэкране. Долго поддерживать общество во взбудораженном состоянии нельзя, оно может устать от напряжения и сделать врагом саму власть. Надо знать, что подсознание российского человека многослойное и в нем соседствуют самые разные страхи. Есть страх потерять привычную Державу, но есть и страх перед очередными русскими потрясениями. Долго поддерживать общество во взбудораженном состоянии нельзя, оно может устать от напряжения и сделать врагом саму власть.

Александр Ципко считает, что активная кампания по разоблачению и осуждению экстремизма на национальной почве оправдана, так как в последние годы наблюдается одичание национальных чувств, оживление расистских настроений.

С одной стороны, отметил Ципко, в России и даже в Москве наблюдается заметный и опасный рост «антикавказских» настроений, которые заметно потеснили все другие проявления ксенофобии среди русских, в том числе и юдофобии.

С другой стороны, в национальных республиках России, и не только в республиках Северного Кавказа, наблюдается рост антирусских настроений, представителей не титульной нации часто вытесняют из структур власти, расцветают формы национализма, которого не было ни в царской, ни в советской России.

Ксенофобией, по мнению Ципко, страдают представители люмпенизированной части русского народа. Но ксенофобией, то есть антирусскими настроениями страдают и представители малых народов. Надо понимать, что ксенофобия, то есть подсознательный страх перед представителями других рас и культур, всегда сильнее выражена у представителей малых народов, тем более у представителей малых народов, переживших рассеяние, геноцид.

Именно от ксенофобии малых народов, утверждал Ципко, идут все мифы о культурной несостоятельности русских, об их традиционной лени, якобы неумении работать. «Недавно занимающийся извозом грузин убеждал меня, - сказал Ципко, - что русские от природы глупы, ленивы, не умеют думать практически».

«Вот такая у нас сейчас ситуация, отметил Александр Ципко. - Для одних во всем виноваты «черные» или евреи. Для других во всем виноваты русские. И нет конца и края взаимным обидам и оскорблениям. Ситуация, конечно, нездоровая и опасная».

Несомненно, что это одичание людей на национальной и расовой почве, считает Ципко, не просто опасно, а смертельно опасно для России как многонациональной страны, как уникального, выдержавшего испытания веков союза многих народов, и прежде всего славян и тюрков.

Цивилизационный, культурный смысл России, ее уникальная роль в развитии человеческой цивилизации как раз и состояла, до сих пор состоит в объединении, мирном сотрудничестве русских, тюрков, угро-финнов, в союзе и сотрудничестве всех традиционных конфессий, и прежде всего православия и ислама. Национальная вражда в рамках такого государства просто смерти подобна. Вне этого союза, сосуществования народов Россия и как страна, и как цивилизация не имеет смысла.

Нынешнее одичание на национальной почве, идея создать «чистую в расовом отношении» Россию, то есть «Россию для русских», подчеркнул Александр Ципко, связаны с утратой у бывших великороссов традиционной имперской, культурной и конфессиональной идентификации. Нынешние люди не знают, что русские никогда прежде не определяли свою национальную принадлежность по крови.

Все дело в том, сказал он, что в условиях нынешней культурной и умственной маргинализации населения и прежде всего для вступающих в жизнь новых поколений теряется понимание культурного и исторического смысла самой России. Люди, называющие себя русскими, очень часто не знают, не понимают не только природы, сути своего государства, но и сути своей национальности.

Распад СССР, по мнению профессора Ципко, произошел также по этой же причине, из-за всего того же национал-изоляционизма, прежде всего из-за стремления русских избавиться и от украинцев, и от белорусов, и от казахов и т.д. Им специально внушили тогда «доброжелатели», что все другие народы СССР для них, русских, «обуза», и они тогда взяли, да и выгнали из СССР всех тех, кто не хотел сам добровольно уходить.

«Лично я, - сказал Александр Ципко, - пытался называть вещи своими именами и разоблачить антирусскую, предательскую суть этого сепаратизма ещё при Горбачёве и Ельцине. Русский национал-изоляционизм – тогда я писал о «великорусском сепаратизме» – это откровенная национальная измена, предательство по отношению к делу наших предков, которые завоевывали Крым и Кавказ, Бессарабию, которые прорубили через Балтийское море «окно в Европу», это откровенное предательство по отношению к героям Полтавы, Измаила, Севастополя».

Сегодня всё тот же национал-изоляционизм, сказал Ципко, пытается вытолкнуть из России татар, чеченцев, башкир. Если дать волю этому самоубийственному национал-изоляционизму, то от России не останется ровным счетом ничего.

Александр Ципко считает совершенно правильным, что российская власть решительно пресекла попытки некоторых политиков от «Родины» создать «Москву для москвичей», объявив её исключительно «русским городом».

Он считает, что, учитывая уроки распада СССР, национал-изоляционизм нужно преследовать в законодательном порядке. Надо бороться за подлинную, многонациональную Россию, «которая для русских, татар, мордвы, осетин, евреев, чеченцев, для всех народов бывшего СССР, для всей русской нации».

Отвечая на вопрос о том, можно ли называть все видимые проявления национального экстремизма «фашизмом», Александр Ципко сказал, что называть «фашизмом» можно только те проявления национализма, который перерос в откровенный, биологический, звериный расизм, откровенно заявляет о своей солидарности с расизмом национал-социализма Гитлера, с антисемитизмом Третьего Рейха.

Но борьба с проявлениями фашизма, подчеркнул Александр Ципко, не должна носить огульный, упреждающий характер. Нет никаких оснований – ни содержательных, ни юридических – ставить знак равенства между проявлениями ксенофобии, проявлениями национализма и проявлениями фашизма.

Ксенофобия как подсознательные, племенные страхи перед чужими существовала всю известную историю человечества, она появилась задолго до национализма и тем более задолго до национал-социализма Гитлера.

Национализм вырастает из ксенофобии, опирается на нее, но сама по себе ксенофобия не ведет к национализму, к идеологии превосходства своего народа. Кстати, опыт показывает, что чаще всего говорят об угрозе ксенофобии люди, пораженные различного рода этническими страхами. И тем более национализм не всегда ведет к откровенному расизму, к идее превосходства расы, к идее чистого национального государства, которые исповедовал национал-социализм Гитлера.

Очевидно, сказал Ципко, что нельзя допускать ни при каких условиях, ни в коем случае какой-либо привязки проявлений национализма и национального эгоизма, а тем более фашизма к народам России. Недопустимы разговоры ни о так называемом «русском фашизме», ни о «чеченском терроризме», ни о «еврейских олигархах», ни о «татарском сепаратизме».

Надо понимать, отметил профессор Александр Ципко, и то, что нынешний опасный рост национализма и ксенофобии всех мастей, в том числе и антисемитизм, был заложен в самой политике распада СССР по национальному признаку.

«Раньше мы все были гражданами СССР, - сказал Ципко, - советскими людьми. А когда мы начали реализовывать бредовую идею создания русского этнического государства на манер латышского или литовского, то мы тем самым обострили у этнических русских потребность национальной идентификации, обособление себя, русских, от других, от евреев, армян, татар...

Распад СССР, создание государства, где, как тогда говорили, этнические русские будут составлять большинство, как раз и привел к появлению так называемой «национальной розни», к обособлению самосознания этнических русских как государственно-образующего этноса от самосознания других народов.

В свою очередь, это самосознание приобретало болезненные экстремистские формы в силу того, что за реформы платило прежде всего большинство, то есть русские, осознавшие себя русскими. Юдофобия или антикавказские настроения были спровоцированы не книгой «Майн Кампф» Гитлера или антисемитскими сайтами, а прежде всего социальными причинами, ущемленным, подавленным национальным самосознанием».

Хотя, считает Ципко, литература, сеющая национальную вражду, призывающая к насилию на национальной почве, должна быть действительно запрещена.

«Беда наша не в том, что мы в чем-то разные, - сказал Александр Ципко, - беда в том, что мы это скрываем, что мы лицемерим, тем самым закрывая путь к национальному миру, к согласию. В нашей послевоенной Одессе никогда не было даже бытового антисемитизма потому, что мы, русские, евреи, украинцы, молдаване, сохраняя свою разность, свои разные имена и фамилии, были чисты, откровенны друг с другом».

Решающая роль в лечении любой страны от проявлений национализма и ксенофобии, считает процессор Ципко, должна принадлежать государству. Надо осознавать, что запретительные, карающие меры, конечно, необходимы. Особенно для борьбы с проявлениями откровенного фашизма. Но сами по себе они не устраняют ни одну из главных причин этого бедствия. Если перегибать с запретами, не устраняя подлинных причин национализма и ксенофобии, то можно получить взрыв, который похоронит любое новое постсоветское государство.

Александр Ципко, завершая своё выступление, подчеркнул, что является сторонником широкого межнационального сотрудничества, считает, что настало время приводить его в соответствие с реальными результатами миграционных процессов, вызванных распадом СССР.

«На сегодняшний день безопасность России - это не только безопасность русских, но теперь и безопасность миллионов армян,
азербайджанцев, таджиков, сотен тысяч молдаван. Ответственность за процветание и безопасность народов постсоветского пространства должна носить коллективный, взаимный характер», - сказал Ципко.

Он считает, что всё постсоветское пространство – это бывший Русский мир, а потому Россия несёт особую ответственность за то, чтобы политическая элита в новых государствах – бывших союзных республиках СССР – это учитывала, с этим считалась, не препятствовала культурной интеграции.

В ходе завязавшейся после выступления Александра Ципко свободной и заинтересованной дискуссии представители молдавского политологического сообщества выразили, в основном и целом, согласие с его позицией и его оценками патриотизма и национализма, а также отметили непреходящую важность расширения культурного присутствия России в Молдове, более активных контактов молдавских и российских интеллектуалов в деле сохранения и приумножения общих культурных и духовных ценностей на постсоветском пространстве, в борьбе с проявлениями ксенофобии и национализма.