События

«Молдова была и продолжает оставаться неотъемлемой составляющей единого Русского мира. Это данность, так сложилось исторически, и нельзя лишать людей своего прошлого в попытке скрыть данный факт от будущих поколений», - считает известный российский философ Александр Ципко, приехавший в эти дни в Кишинев по приглашению Международного медиа-клуба «Формат – А3».

Себя Ципко в последнее время называет «философствующим политологом», объясняя это тем, что современные люди схожих с ним интересов не должны оставаться в стороне от бурной социально-политической жизни, царящей на территории как России, так и Молдовы, других бывших союзных республик.

Александр Сергеевич Ципко родился в 1941 году в Одессе. Его детство пришлось на годы румынской оккупации области. Ципко – выпускник МГУ, в 60-е работал в «Комсомольской правде», вот уже много лет – сотрудник Института международных экономических и политических исследований при Российской академии наук. В разные годы преподавал в Польше, Японии и США, автор 11 книг и более 200 научных и публицистических статей, многие из которых изданы в шести странах мира.

Живой интерес к происходящему в мире сочетается у Ципко с подлинно академическим подходом ко всему, что становится сферой его исследований.

Ципко стал известен в широких кругах представителей гражданского общества во времена перестройки, в первую очередь, как публицист. Именно тогда он начал выступать с критикой российских радикальных реформаторов, позиционируя себя как сторонника широкого межнационального сотрудничества и считая, что на сегодняшний день безопасность России – это целостность всех народов, населяющих ее, а также тесное сотрудничество с народами стран постсоветского пространства.

– Мы, представители всех без исключения постсоветских стран, должны вместе, сообща отвечать за нашу общую безопасность, - говорит Ципко в интервью корреспонденту мультимедийного агентства Новости-Молдова. – Эта необходимость продиктована историческими, социально-культурными и, главное, геополитическими реалиями, которые мы не имеем право не учитывать.

– Но разве эта тема у руководства государств-участников СНГ и стран Балтии не вызывает одобрительную реакцию только на словах, тогда как на деле все обстоит абсолютно по-другому? И не является ли зачастую главной причиной этого вопрос этнический?

– Совершенно верно! Россия и Молдова похожи в этом плане своей полиэтничностью. И российский патриотизм, равно как и молдавский, ни в коем случае не должен носить этнический характер. Будучи сторонником Перестройки в конце 80-х, я был категорически против суверенитета РСФСР и создания этнического русского государства. Посчитайте, сколько народов населяет Россию, – со счету собьетесь! Причем почти что каждый из них с момента включения в состав единого государства и по сей день спокойно сосуществует со всеми остальными этносами.

В случае с Россией свести «русскость» исключительно к понятию крови – значит разрушить огромное государство. Что тогда делать с миллионами татар, чувашей, осетин, эвенков, чукчей и многих-многих других?! Куда деть в этом случае былинного Илью Муромца: ведь мурома – финно-угорское племя. Также Москву ни в коем случае нельзя делать чисто русским городом. Это политический и культурный центр многоэтничного государства, и туда, как и в любую другую столицу, всегда будут приезжать люди из самых отдаленных уголков страны в попытке найти себя, проявить, закрепиться.

Россия, как и Молдова, изначально складывалась как многонациональная страна. Это даже можно проследить еще со времен создания Новгородской Руси, образовавшейся на базе симбиоза двух этносов – восточнославянского и финно-угорского, призвавших на княжение варягов. Кстати, по большому счету для современной русской национальной идеологии абсолютно не имеет значения, был ли Рюрик скандинавом или, как утверждают некоторые, балто-славянином. Тогда скандинавские дружины контролировали практически всю Европу, а также торговые пути по Днепру и Волге – вплоть до Каспия. Поэтому стремление в те времена опереться на дружины викингов было для молодого государственного образования более чем оправданным.

Русское государство, равно как и любое другое, строилось на многоэтничной базе, и мы всегда должны об этом помнить. Кстати, о понятии «русский». Термин «русский народ» и как этноним, и как обозначение нации, появился уже после революции. Был единый российский народ, куда входили великороссы, малороссы и белорусы, между которыми не было разительных отличий за исключением локальных влияний на малороссов и белорусов более западных государств, таких, как, например, Польша.

– Но разве мы в нвстоящее время не наблюдаем попытки возвести подобное локальное влияние чуть ли не в степень национальной идеологии?

– Увы, но это действительно так. Прежний официальный Киев, например, всячески пытался избавиться от русского наследия, присутствующего на Украине вот уже 350 лет - еще со времен Переяславской рады. Взамен бывшая украинская власть давала идеологию, которая не устраивала подавляющее большинство населения страны – тех, кто еще помнит, как оно было на самом деле. Скажите, как житель Донецкой области, или Крыма, или той же самой Одессы может считать Степана Бандеру национальным героем?! Да, для некоторых жителей Западной Украины он действительно борец за свободу, но далеко не для всех. Не стоит ли в этом случае оставить подобные попытки строительства государственной идеологии и попытаться найти в историческом наследии страны то, что будет устраивать всех, то, что объединит людей разного этнического происхождения, противоположных политических взглядов и духовно-нравственных ориентиров?

Молдову связывают с Россией 200 лет почти непрерывного взаимодействия и еще несколько столетий предшествовавших этому культурных и экономических контактов. Эта страна представляет собой уникальный сплав культур, где местное, автохтонное органично слилось с русским духом, и вот уже два столетия непрерывно взаимодействует.

Мне, например, Кишинев стал настолько же любим, как и моя малая Родина - Одесса. Раньше я бывал здесь довольно часто и очень хорошо знаю этот город. Кстати, большая часть старого Кишинева построена по образцу российских уездных городов. Исторический центр молдавской столицы один в один похож на исторический центр Краснодара, Николаева, Ставрополя. В Одессе таких построек нет – ее проектировали французы.

В Молдове, как и в России, решены еще далеко не все этнические проблемы, но я больше чем уверен, что обе наши страны, пусть не сразу, пусть через 10-20 лет, но все-таки справятся с этими трудностями и продолжат строить крепкие многонациональные государства, где главным будет верность и любовь к своей Родине.