События

Без малого полтора года назад крымчане сделали свой выбор и вернулись в родную гавань. События, предшествовавшие референдуму, будоражили кровь. С замиранием сердца и верой в успех все ждали итогов всекрымского волеизъявления граждан. Потом были радость, крепкие объятия и рукопожатия, счастье сбывшихся надежд. Эти сильные переживания, увы, стали меркнуть под грудой пусть и мелких, но всё-таки многочисленных бытовых проблем. Крымчане учились жить по-новому. Оторваться от повседневной суеты и вспомнить со всей яркостью события «Крымской весны» удалось в день первой годовщины со дня воссоединения Крыма с Россией. В этот день состоялась премьера фильма «Крым. Путь на Родину». Документальная лента, повествующая о событиях, разворачивающихся на территории полуострова в феврале-марте 2014 года, вызвала настоящий ажиотаж и волну одобрительных отзывов миллионов россиян. В минувшую среду нам удалось встретиться и пообщаться с автором фильма, известным российским журналистом, политическим обозревателем и ведущим программы «Вести» на ВГТРК Андреем КОНДРАШОВЫМ.

- Андрей, думаю, не открою большой тайны, если скажу, что ваш фильм «Крым. Путь на Родину» посмотрело подавляющее большинство крымчан. Интерес к фильму понятен, но ещё более интересно то, как он снимался. Расскажите немного об этом и том, с какими трудностями пришлось столкнуться на съёмках в Крыму.

- Самая неожиданная проблема, с которой мы столкнулись при съёмках фильма, заключалась в том, что крымчане ни за какие коврижки не соглашались надеть украинскую форму для наших реконструкций. Вторая колоссальная проблема, с которой мы не готовы были встретиться, состояла в том, что в Крыму невозможно найти даже 20 комплектов старой украинской униформы. Это удивительно: вчера огромное количество народа ходило в украинской форме, а сегодня спрашиваем, ни у кого нет.

В итоге почти всю форму пришлось везти с «Мосфильма», потому что найти её в Крыму у нас так и не вышло. А когда она появилась, люди наотрез отказывались её надевать. Мне говорили: «Да ты что, хочешь, чтобы мои внуки увидели меня в этой форме что ли? Вы лет через 10-20 покажете этот фильм снова, а я, как дурак, стою там с трезубцем? Нет!».

Я понимаю их мотивацию. На тот момент уже случился Донбасс, и единственное, с чем ассоциировалась украинская форма, - это кровь и боль. А хотите ещё одну историю вам расскажу о крымчанах?

- Конечно.

- Помните в фильме сцену про генерала Коваля, который ехал на ялтинскую погранзаставу с приказом из Киева открывать огонь на поражение? Специально для этой сцены мы привезли актёра из Москвы, которому было всё равно, какую форму надевать, и который был очень похож на реального генерала Коваля. Настолько похож, что в аэропорту от него люди шарахались. Привезли мы его в Ялту, одели в форму, посадили в «мерседес». Тем временем под зданием погранзаставы уже собрались для участия в массовой сцене человек 250-300. Я объясняю им, что хотелось бы сделать всё так, как это было на самом деле. То есть: подъезжает машина, вязнет в толпе пикетирующих, «Ночные волки» раскачивают «мерседес» и разбивают стекло, после чего вытаскивают генерала Коваля из машины и волокут в другую машину. «Всем понятно?» - спрашиваю. «Да!» Занимаем исходную позицию, мотор, начали! «Мерседес» подъезжает, блокируется пикетчиками, открывается дверь, из машины вытягивают генерала Коваля, и я понимаю, что больше одного дубля мы сделать не сможем. Бедного актёра, похожего на генерала Коваля, начинают натурально избивать. Сколько тащили его к другой машине, столько и пинали. Оказалось, что большинство людей, игравших пикетчиков, были реальными очевидцами тех событий и реально участвовали в том самом пикете, сцену о котором мы и снимали. Поэтому, когда увидели актёра, похожего на генерала Коваля, одетого в украинскую форму, то его просто начали избивать. Успокаивать несчастного актёра потом пришлось всей съёмочной командой. Конфликт, к счастью, уладили, но, учитывая капризность артистов, сделать это было непросто.

- За те месяцы, что провели в Крыму, вам удалось отснять огромное количество материала, но далеко не всё вошло в фильм. Есть ли эпизоды и герои, которых вы хотели бы показать, но по тем или иным причинам не смогли?

- Однозначно мне было очень больно вырезать момент, где настоящий ветеран, спецназовец Владимир Крашевский показывал портрет Путина, который 12 лет провисел в небольшом служебном кабинете. Есть много севастопольских моментов, которые не вошли в фильм. Есть моменты с ранеными «беркутовцами». Есть удивительные моменты с юмором и троллингом наших западных партнёров из интервью президента, которые так же не вошли. Было очень много материала, который не удалось вместить в хронометраж. Что об этом говорить, если даже интервью президента было сокращено процентов на сорок.

- Вы очень кстати вспомнили о президенте. Многим было бы интересно узнать о том, как вам работалось с Владимиром Владимировичем?

- Я вам скажу, что президент в жизни мало отличается от того президента, которого вы привыкли видеть по телевизору. Может быть, он гораздо более острый с точки зрения юмора, оценок, подбора слов. Они могут быть более точными и, может быть, менее дипломатичными при оценке каких-то событий. Никаких дублей не было. У меня было такое впечатление, что каждый день «Крымской весны» он знает не то что по часам, но и по минутам. Более того, когда мы встречались уже второй раз на втором интервью, я думал, что мне придётся напомнить какие-то его слова для того, чтобы узнать, не изменилось ли его мнение за прошедшие полгода. В итоге вышло так, что это он напоминал мне свои слова. Он говорил: «А помните, я вам говорил такую фразу? Могу её сейчас дополнить».
У президента совершенно потрясающая, невероятная память на факты, даты.
У него была абсолютно уникальная по объёму осведомлённость.

- Он знал то, о чём другие могли и не догадываться?

- Конечно. Когда мы приехали на Черноморский флот, то у нас был разговор с командующим. Мы ему говорим, что нам известен такой-то факт. Как нам было сказано, около 16 часов здесь произошло вот такое событие. Офицеры переглянулись: «А вам это вообще откуда известно? Кроме нас четверых этого никто не может знать. Откуда вы это знаете?». Пришлось признаться, откуда. Вообще осведомлённость президента, количество тех информационных стрелочек, которые сходились к нему, впечатляет. Эта осведомлённость позволяла ему принимать решения. Он единолично отдавал команды и он же одновременно просил только об одном: «Не дай Бог пролить кровь. Это наши люди. Главное - не допустите кровопролития. Действуйте уверенно, жёстко, но без крови. Надо, чтобы сначала сдались, а потом обнялись». Приблизительно такие сохранились ощущения от общения с президентом.

- А отношение к Крыму после съёмок как-то изменилось?

- У меня появилось здесь очень много друзей, и теперь я смотрю на Крым, как на дом, в котором мы все вместе живём. Это теперь действительно другой взгляд, гораздо более рачительный. Взгляд не наблюдателя, а участника.

- Андрей, в своём доме всегда хочется что-то улучшить, подремонтировать, поправить. Если говорить о Крыме как доме, то что вы хотели бы тут изменить?

- Вы знаете, хочется чтобы Симферопольский аэропорт перестал быть «подъездом» и стал, как говорят в Петербурге, «парадной» Крыма. Чтобы тебя не дёргали за рукава добрейшие таксисты и не предлагали тебе ехать в Саки, когда тебе туда совершенно не нужно. Чтобы с Симферополя слетела провинциальность образца конца 90-х, когда шаурму и самсу продают в одном здании с отделением банка. Это всё организация жизни и мелочи по большому счёту, но теперь я на всё это смотрю не сквозь пальцы, как раньше, а размышляю, что нам нужно сделать, чтобы мы были красивыми и нравились всем туристам. Если Крым - это большой курорт, то его привлекательность для туристов надо поднимать по многим статьям. Я хочу, чтобы те люди из Новосибирска, которые привыкли ездить в Барселону или Анталию, приехали в Крым и сказали раз и навсегда: «Вот здесь, пожалуй, и остановимся. Хватит непонятно где тратить деньги».

- Того же наверняка хотят и все крымчане, вот только по карману ли большинству россиян отдых на наших курортах? Как сторонний наблюдатель, что вы можете сказать о ценах в Крыму?

- Я вам скажу, что порой таких цен, как в крымских ресторанах, нет даже в ресторанах московских, потому что с тех пор, как в начале года девальвировал рубль, у нас цены практически не изменились. Люди просто испугались, что если они вместе с долларом поднимут свои цены, то к ним перестанет ходить народ. Так бы оно и было. Поэтому цены у нас почти не выросли, разве что самую малость. В Крыму же расценки скаканули с точностью к девальвации рубля.

Я думаю, дело в том, что люди пока ещё не понимают, что такое рубль. Все привыкли мыслить категориями гривны, доллара и их соотношения. Поэтому в Крыму решили, что если это блюдо раньше стоило пять долларов, то и сейчас оно будет стоить пять долларов. Нет, сейчас оно должно стоить три доллара, а в рублях те же самые деньги. Вот тогда у тебя и клиентов будет достаточно, и уважения, и любви к понравившемуся местечку. Я много общаюсь с людьми и отмечаю, что сейчас есть такое глобальное разочарование по поводу крымских цен. Особенно разочарованы люди необеспеченные, которые насобирали денег на то, чтобы слетать в Крым, и заплатили огромные деньги за билеты, потому что дешёвые уже давно закончились. Они приезжают домой и говорят: «А знаете, мы голодали, потому что ни в один ресторан не зайдёшь. В нашем Ульяновске можно месяц жить на один поход в ресторан Крыма». Так нельзя. Вот от этого надо уходить. Надо двигаться в сторону стандартизации.

- На ваш взгляд, как скоро мы придём к этой стандартизации и перестанем краснеть за качество наших курортов?- Вы знаете, для этого нужно время. Как только у инвесторов появится привычка к санкциям, они перестанут держать деньги в кубышках и вспомнят, что их по-прежнему надо куда-то вкладывать. Тогда и выяснится, что Крым - прекрасное место для инвестиций. А когда придут инвестиции и появятся проекты, вы сами удивитесь, увидев, что они будут немножко некрымские. Они однозначно будут швейцарского или, например, сочинского уровня. Всё решит время. Мы будем меняться вместе, плавно и без всяких революций. Настало время эволюций, но этой эволюции пока не хватает инвестиций. Всё будет. С инвестициями будут приходить те проекты, которые востребованы во всём мире, а не только в Крыму, высокие стандарты жизни и качества предоставления услуг. Всё это будет.

- Андрей, а как бы вы отнеслись к идее снять спустя время фильм «Крым: пять лет на Родине»?

- Положительно (улыбается). Мне бы хотелось, чтобы это был фильм о глобальных переменах, которые вскружили бы голову всему остальному населению России. Мне бы хотелось, чтобы через несколько лет люди, прилетающие в Крым, реагировали так же, как люди, которые сейчас впервые попадают в Грозный. Они широко раскрывают глаза и не верят тому, что увидели. Что было в Грозном раньше и как он преобразился сегодня? Те люди, которые кричат, что хватит кормить Кавказ, должны приехать в Грозный хоть раз и посмотреть, как используются бюджетные деньги. При этом Чеченская Республика получает процентов на 12 больше, чем, например, Свердловская область. Но как, извините, используются деньги в Екатеринбурге и как они используются в Грозном. Мне бы хотелось, чтобы Крым стал новым флагманом эффективности траты бюджетных денег. Потому что денег будет немало, и ваша задача - показать всей России, насколько эффективно их можно использовать. Вот об этом в будущем и хотелось бы снять фильм. А вообще я думаю, что пройдёт время и в 2018 году, мы всей страной будем смотреть два фильма: о чемпионате мира по футболу в России и о пятилетке Крыма.