События

Хотите понять, чем живёт народ той или иной страны, - посмотрите их телеканалы. Хотите узнать, каким видят тебя граждане другого государства, - почитайте их газеты. Как вариант, просто пообщайтесь с тем, кто непосредственно работает в этом информационном поле. Именно такая возможность выпала нам на минувшей неделе. Известный французский журналист и общественный деятель Дмитрий де Кошко рассказал нам о двух главных проблемах Европы: ангажированных СМИ и мигрантах. Поговорили также и о том, под каким соусом французские СМИ подают новости из России.

- В марте прошлого года весь мир был ошарашен новостью о том, что крымчане в ходе референдума приняли решение о воссоединении с Россией. Реакция западных политиков и разного рода публичных персон не заставила себя долго ждать. Дмитрий Борисович, как на новость о воссоединении отреагировали вы?

- Я испытал чувство облегчения за крымчан, потому что понял, что в составе России им больше ничего не угрожает.
Я испытал облегчение, потому что хорошо понимал, что такое Крым и что такое Украина. Во времена президентства Виктора Ющенко по образовательной программе BBC я читал курс лекций в вашем университете на факультете журналистики и за то время, что находился здесь, видел своими глазами, какая политика проводилась тогдашним руководством страны. Крымчанам навязывалось всё украинское: отключались русскоязычные каналы, душились русскоязычные СМИ, реформировалась система образования, начались массовые самозахваты земель. Реальные проблемы не решались, все спорили из-за языка. Это был мрак. Совершенно очевидно, что в 2014 году ситуация была бы куда более острой, и события на Донбассе и в Одессе позже подтвердили это. Так что, конечно, я испытал облегчение за Крым.

- А как отреагировали на новость о воссоединении французские СМИ?

- Они отреагировали целым рядом статей и сюжетов о том, что люди в Крыму голосовали под дулами автоматов, о том, что русская армия занимает каждый квартал Симферополя и проверяет у всех документы, о том, что Крым - это оккупированная территория, смесь Иордании и Палестины. Задачи донести до аудитории объективную картинку не ставилось, журналисты знали, что и как надо освещать. Про жуткий инцидент в Одессе в нашей прессе, например, вообще почти ничего не сказали. Эту тему просто-напросто замолчали. Только в «Либерасьон» на 4-й странице, кажется, вышла маленькая заметка о том, что в Одессе болельщики двух футбольных клубов подрались и что какие-то прорусские граждане сами себя сожгли. Около 100 человек погибло, сгорело заживо, но для французских СМИ - это пустяк. Информационная война гнусна, и для нашей профессии - это трагедия.

- Сейчас манера подачи новостей из России изменилась?

- Нет. Образ Путина по-прежнему стараются демонизировать, а из самих сюжетов следует, что в России всё очень плохо.

- В ситуации с вертолётоносцами «Мистраль» крайними тоже сделали нас?

- Не смогли. Про «Мистрали» доля правды всё же пробилась на страницы газет. Решение о разрыве этого контракта было настолько глупым и абсурдным, что французская общественность начала понимать: отказ от передачи кораблей России был сделан отнюдь не в наших интересах. Мало того, что мы не получили деньги за построенные корабли, так мы ещё и потеряли тридцатилетний контракт на их техническое обслуживание. Плюс - инцидент с «Мистралями» подорвал доверие к Франции у других клиентов. Индия отказалась от наших истребителей «Рафаль». Нет, ну 30 «Рафалей» они у нас всё же купят, но ведь должны были купить 122. Я думаю, Индия просто перестала доверять нам. Да и как можно доверять нам, если мы делаем то, что хотят американцы. А для России «Мистрали» вообще-то оказалась хорошим гешефтом, потому что она получила больше рублей, чем дала, да ещё и технологию производства «Мистралей» в придачу. После всей этой истории общество начало понимать, насколько несвободна Франция, но СМИ продолжают молчать.

- О чём сейчас вообще пишет ваша пресса? Какая новость стоит во главе информационной повестки Европы?

- Конечно, мигранты. Сейчас это, безусловно, самая острая проблема. Их, правда, много, они есть уже и в моём городе. Их палаточный лагерь разбит под кольцевым бульваром Парижа. Это бедные люди, конечно, и по-человечески мне их жаль, но почему они едут сюда? Кто оплачивает эти переезды? Почему они совсем не едут в Саудовскую Аравию, в Катар, Эмираты, где много денег, работы и единоверцев-мусульман? Почему они едут в Европу, а не туда? Это вопрос, который задаёт французская общественность, но не СМИ. В средствах массовой информации твердят лишь о том, что мы должны быть гостеприимными и что это очень хорошо, что они к нам приезжают.

В прессе рассказывают, что наплыв мигрантов - это очень здорово в экономическом смысле, так как приток людей увеличивает трудовые ресурсы Европы. Что умалчивают СМИ при этом, так это тот факт, что мигранты - это по большей части неквалифицированная рабочая сила. Последствия этого наплыва будут серьёзными: он повлияет на уровень безработицы, преступности, отразится на уровне социальных выплат и нагрузке на бюджет. Наплыв мигрантов будет иметь и политические последствия. Уже сейчас видно, что на фоне этой темы возникают расколы между Западной и Восточной частью Евросоюза.

- А что с темой Украины? Она ещё интересна французам?

- Сейчас её в новостях почти нет. Интерес к ней теряется, потому что общественность начинает подозревать, что её вводят в заблуждение. Инцидент со взрывом гранаты под Верховным Советом в Киеве посеял много сомнений. Люди начали задавать вопросы: а действительно ли там всё так, как говорят в новостях? Может, не всё так гладко на Украине, если уже через полтора года после «революции достоинства» под Верховным Советом опять собралась толпа и опять льётся кровь? И это при том, что наши СМИ даже не упомянули про «Правый сектор», который участвовал в том митинге. «Правый сектор» прикрыли, ведь в глазах европейцев они добрые и хорошие. Сказали, что «гранату бросил, предположительно, представитель партии «Свобода», которую некоторые считают антисемитской». Это цитата. Тема Украины замалчивается. Зато активно муссируется слово «Россия». Я перед отъездом имел неудовольствие смотреть франко-немецкую передачу на одном из наших каналов. Это был полномасштабный антирусский вечер. На эфир пригласили только тех, кто высказывается против России. Это, к сожалению, наша реальность. Российские СМИ в этом смысле более профессиональны. Если на телевидении устраиваются дебаты, то приглашаются все стороны спора. У нас такого нет.

- Напоследок, Дмитрий Борисович, хотел бы попросить вас пожелать чего-нибудь крымчанам.

- Я хотел бы пожелать всем жителям полуострова, наконец, заняться развитием Крыма. Как минимум постараться спасти побережье, которое сейчас безжалостно уничтожается. Моя бабушка бывала здесь в дни Русского исхода, и она говорила мне, что Крым - это театральная декорация. Сейчас это, к сожалению, уже не та декорация, это нечто другое. Поэтому я пожелал бы крымчанам заняться делом: сделать нормальные пляжи, нормальную инфраструктуру, сделать из Крыма заманчивый край, куда бы рвались туристы. Я думаю, всё у вас получится, потому что, приехав сюда, я увидел, что всего за один год для развития Крыма было сделано больше, чем за все 20 прошлых лет.

СПРАВКА

Дмитрий де Кошко - правнук видного российского государственного деятеля, действительного статского советника, губернатора Пензы и Перми, начальника уголовно-розыскной полиции всей Российской Империи Ивана Францевича Кошко, который после событий 1917 года эмигрировал во Францию.
Родился 29 июля 1951 года в Париже. Окончил филологический факультет Сорбонны. С 1975-го по 1978-й преподавал французский язык в Московском государственном университете. С конца 1970-х работает в агентстве «France-Press» журналистом по экономическим вопросам. Был корреспондентом агентства в Пакистане, Югославии, Ливане. В 1993-м организовал общество «Франция-Урал». Соучредитель Союза русофонов Франции.