События

Известный российский политолог, аналитик и телеведущий программы «Постскриптум» рассказал корреспонденту «НД» о том, что думают в России о нашей стране.
В воскресенье в нашей стране произойдет, пожалуй, самое главное событие 2010 года. 28 ноября – очередные внеочередные выборы в парламент Молдовы. Многих интересует, как дальше будут складываться наши отношения с Россией, с кем из нынешних лидеров она готова сотрудничать, когда решится вопрос с Приднестровьем и возьмут ли нас в Евросоюз.

О Молдове, которая важна для России

– Я думаю, это сочетание как минимум двух-трех серьезных причин, причем политико-психологических.

Россия, как мне кажется, видит себя, скорее, финансовым и экономическим центром притяжения. Те республики, которые исторически нам близки, являются для нас как бы естественным пространством, которое мы бы хотели к себе привлечь. Когда я говорю «центр притяжения», я не имею в виду центр оккупационного притяжения, а добровольного притяжения, где страны вправе сами выбирать.

Первая причина, по которой Молдова для нас важна, – потому что она была частью единого исторического, экономического пространства в течение очень длительного времени. Россияне рассматривают Молдову как страну, которая нам близка и которую мы бы хотели видеть рядом. Но это не значит, что она должна быть зависимой, подчиненной и так далее.

Вторая причина – это эмоциональная, но она все равно вытекает из исторической. В России есть люди, которые считают, что произошел исторический неестественный разлом. Они также считают, что Молдову и Россию многое объединяет и то, что было в прошлом, далеко не все плохое.

О великих державах

– Безусловно, Россия – великая держава, а великие державы, как известно, исторически объединяли вокруг себя земли, территории. Например, Великобритания, у которой была огромная колониальная территория. И если посмотреть на ту роль, которую сыграла Британия в этой империи, да, там были свои кровавые страницы, но в целом роль она сыграла позитивную, несмотря на негатив.

Я не хочу сказать, что любая империя – это хорошо. Но просто так исторически сложилось, что они проецируют свое влияние вовне: свои взгляды, свою систему правления, свою культуру. Они стараются это все распространять. Это характерно абсолютно для всех крупных стран. Это такая форма существования. Посмотрите хотя бы на Соединенные Штаты Америки – ведь это модель современной империи.

Хотя современная Россия – это далеко не Российская империя и далеко не Советский Союз, тем не менее она остается одной из крупнейших государств современного мира, членом Совета Безопасности ООН, второй ядерной державой в мире и так далее.

О Евросоюзе

– Модель Евросоюза неплохая, но на постсоветском пространстве Евросоюз присутствует только в Прибалтике.

Прибалтийские республики выбрали Евросоюз. В чем-то они выиграли, а в чем-то, наверное, не очень, если учесть, что Латвия потеряла 25% ВВП во время последнего кризиса. Оказалось, что Евросоюз – это не гарантия отсутствия серьезных проблем.

Перспективы вхождения в Евросоюз Украины, Молдовы и тем более России, на мой взгляд, очень сомнительные.

Россия после СССР

– Когда распался Советский Союз, мы поняли, что не можем моделировать мир под себя, не можем подчинять себе, а можем попытаться скорректировать движение, направить его.

Американцы еще не пережили эту революцию. Барак Обама – первый звоночек. Он первый американский президент, который отражает тенденцию того, что Америка не может мир моделировать под себя. Да, был период, когда она могла и пыталась это сделать. Кстати, Джордж Буш провалился именно поэтому. Ведь даже при нем, когда Америка была на пике своей популярности, она так и не смогла контролировать весь мир.

Не могу сказать, что распад СССР – это был сознательный выбор России. Но так случилось – значит, что-то не сложилось. Не должно было так быть, но так получилось.

О Таможенном союзе

– На фоне того, что сейчас происходит в странах Евросоюза, есть экономическое образование – Таможенный союз, в который входят Россия, Казахстан и Белоруссия. Это растущее образование, которое подтвердило свою жизнеспособность.

Лучше не присоединяться к структуре, не зная, куда она идет, надо – к растущей структуре. Если Евросоюз вдруг пригласит Молдову в свои ряды, то и туда она может потом вступить. Но сейчас есть реальный Таможенный союз, а это беспрепятственное движение товаров.

Ни для кого не секрет, что в России много работают молдаван, и Таможенный союз – это шаг к перераспределению рабочей силы. Нам молдаване нужны. Ведь они в России не бомжуют, а работают. Посылают деньги домой. Получается, у вас есть население, которое готово работать у нас, а у нас есть спрос. Благодаря этому, в принципе, у людей есть возможность жить лучше. Значит, это надо как-то оформить.

О приднестровской проблеме

– В Москве нет даже маргинальных политиков, которые выступали бы за полную независимость Приднестровья, за его отделение от Молдовы. Мне кажется, идея, которая была похоронена в 2003 году (план Козака. – Прим. автора), – это временно. Ведь основа этой идеи правильная.

Для того чтобы решить приднестровскую проблему, надо исходить из идеи федерации. Только это поможет сдвинуть проблему, потому что такие вопросы могут не решаться десятками лет, а Приднестровье на автономный статус не согласится даже со сменой лидера.

В России нет серьезных сил, которые говорили бы о полной поддержке независимости Приднестровья от Молдовы. Но с другой стороны, большинство считает, что Россия не должна уходить из Приднестровья, наученная опытом 1992 года, пока этот вопрос не решен.

Еще есть вариант решения этой проблемы – отдать это на откуп Евросоюзу и ОБСЕ, как сейчас предлагает Германия. Но тут тоже есть серьезные сомнения в том, как они решат эту проблему. А ведь они сами этого не знают. Приднестровье на автономию не согласится, и тогда начнется все по новой. Выход: Молдова – как федеративное государство, потому что так сложилось, и это последствия распада СССР, это историческая данность.

О нашем новом президенте

– Думаю, Москва будет стараться сотрудничать с любым лидером, если с вашей стороны будет стремление к сотрудничеству. Естественно, Россия, как и любое другое государство, заинтересована в политике, которая была бы настроена более конструктивно.

Я знаю, что у российского руководства есть свои симпатии, но мне кажется, что у вас есть политик, который бы занял разумную позицию несмотря на сложное историческое прошлое. Мне кажется, он был бы хорошо принят в Москве. Это может быть политик, который нравится сейчас, но может быть и тот, который понравится завтра. Мы не ждем человека, который скажет: «Россия для нас – главная», – нет. Мы ждем человека, который скажет: «Россия важна для Молдовы, и мы готовы с ней работать».