События

 По приглашению Международного медиаклуба «Формат А3» в Минске побывал известный французский журналист, ветеран информационного агентства AFP (L’Agence France-Presse) Дмитрий де Кошко. В беседе с нашим корреспондентом общественный деятель усомнился в реальности «брексита» и посетовал на теневое обсуждение будущего трансатлантического партнерства Европы и США

Дмитрий де Кошко родился в Париже. Окончил филологический факультет Сорбонны, а также Институт политических наук. В 1975-1978 годах преподавал французский язык в МГУ. Более 30 лет работал в агентстве AFP — собкором в Пакистане, Югославии, Ливане. Сотрудничал с российскими и французскими периодическими изданиямих. В 2000-х начал читать лекции по журналистике в Москве, Лондоне, Киеве, Симферополе, Ужгороде, а также в Азербайджане, Молдове, Казахстане и Кыргызстане.

— Дмитрий, основной темой вашей встречи с белорусской общественностью стала проблема русского языка во Франции, и в целом проблема взаимоотношений России и Франции… Наверняка многие задались вопросом: зачем белорусам быть в курсе противостояния двух больших держав, причем тут мы?

— Я говорю только о том, что знаю, — о ситуации во Франции, ее позиции по отношению к России. Но это касается не только двух стран, но и положения всей Европы, настроений в ее западной и восточной части. На мой взгляд, стоит разделять такие понятия, как Европа и Евросоюз. Это не совсем то же самое. Ведь и Россия, и Беларусь, и Украина тоже в Европе! Для нас с вами — всех европейцев — важно сегодня сохранить место Европы в мире, при этом зная, кто наши настоящие партнеры, а кто враги… Что касается Беларуси, то я приехал не только пообщаться с гражданами, но и навестить малую родину, где жили мои предки.

Беларусь сегодня обладает стратегическим значением. Вы не задавали себе вопрос, почему же вдруг отменили санкции против вашей страны? Ведь есть какая-то игра, в которой некие силы пробуют приманить Синеокую на сторону

НАТО, чтобы появилась еще одна база против России. К тому же у некоторых представителей американского истеблишмента до сих пор есть планы восстановить так называемое Междуморье, включив в его состав и Беларусь, и Литву, и часть Украины. Зачем? Чтобы создать буферную зону между Россией и Западной Европой. Ведь чего скрывать, боязнь сильной России (не дай бог в союзе с Германией) за рубежом пусть не гласна, но актуальна. Это угроза империи.

— Об этом обмолвился и глава аналитической компании «Стратфор», назвав такой ­союз большей опасностью, чем исламизация. Получается, что Западная Европа, учитывая сегодняшнее состояние международных дел, уже очень далека от планов легендарного канцлера Германии Гельмута Коля о создании свободной экономической зоны от Лиссабона до Владивостока?

— К сожалению, сейчас нам очень сильно навязывают трансатлантический союз с США, план которого… хранится в секрете! От имени Европы ведутся подпольные переговоры. Чиновники Евросоюза, которых, на минуточку, никто не избирал, имеют контакты непонятно с кем за спинами своих граждан. Отсюда и «брексит», и как одно из его объяснений — недоверие людей к этой системе. К слову, такие настроения сейчас широко распространены и во Франции.

— На ваш взгляд, «брексит» — явление закономерное?

— Я совсем не уверен в выходе Англии из Евросоюза. Ирландский, датский, голландский и даже французский опыт показывают, что мнение граждан для технократов Евросоюза не самое основное.

— По-вашему, выходит, что демократии в Евросоюзе сегодня особо и нет?

— Хочешь не хочешь, но стоит признать, что наш союз создан Америкой. В лучшей позиции оказалась Германия с ее экспортно ориентированной экономикой и сохраненной промышленностью. Сегодня ни одна экономика союза не может такого делать: мешает евро. Как итог — спад индустриализации, проблемы в социальной сфере, а следом безработица, как у нас во Франции. И если еще пару лет назад (стоит отдать должное Евросоюзу) наши крестьяне чувствовали поддержку, то с введением санкций против России многие разорились. Ну и где тут интересы людей?

При этом французский сенат проголосовал в июне против продления санкций, а правительство поступило, как им указали сверху. Хотя для России это не так и плохо, в том числе в области сельского хозяйства. Завершая тему санкций, не могу не вспомнить «анекдот» о продаже «Мистралей», ведь Франция потеряла миллиард евро.

— Вы как-то сказали, что опасаетесь скорого превращения французского общества из граж­данского в потребительское. Тенденция перехода на американский стиль жизни сохраняется?

— Все для этого делается, в том числе тот самый пресловутый трансатлантический трактат, который, если его подпишут, будет означать конец гражданского общества. Как следствие, превращение гражданина в потребителя, который все что и сможет — судиться, защищать свои права в области качества продуктов, купленных в магазине. Суды в таком случае получат власть, которая должна находиться в политических руках людей, которых избирают граждане. Вот наглядная разница потребителей от граждан.

— Выход-то есть?

— Не знаю, сейчас такое время, что все решается на наших глазах. И Беларусь, кстати, тоже должна для себя что-то решать. Ведь вас тянут за рукав в Евросоюз, многое обещают (как правило, такие обе­щания ими и остаются), а потом возьмут и намекнут на военное сотрудничество. Нужна ли вам судьба Прибалтики, из который уехала большая часть молодежи, а города выживают за счет отчислений в бюджет из американских казарм?

— Во многих интервью фигурирует ваше мнение о русофобии в руководстве Пятой рес­публики и местных медиа, а также его влиянии на мнение обывателей. Там же упоминаете, что истории вопроса более тысячи лет…

— Русофобия родилась в Европе, беря свое начало от Карла Великого, который хотел, чтобы его империя стала новой Римской и поборола влияние Византии. И все же если говорить об актуальных событиях, то по Европе сегодня гуляет фальшивое завещание Петра Великого, которое было создано во Франции польскими и венгерскими интеллектуалами. В нем говорится, что Россия хочет напасть на всю Европу, установить царизм. И эту чушь долгое время повторяли (и до сих пор повторяют!) многие политики.

Сейчас в зарубежных СМИ по отношению к России ведется самая настоящая война. При этом долг журналиста — поставлять правдивую и сбалансированную информацию, что является важным условием существования граж­данского, демократического общества. Отход от этих требований представляет опасность для его существования. Но сегодня журналисты стали поставлять не информацию, а политически ангажированное мнение, пиар. Искажение информации стало нормой, особенно если это касается России. Поэтому когда сегодня мне говорят о российской пропаганде, я улыбаюсь. По сравнению с Европой и Америкой, русские вообще ничего не делают.