События

Роман Сенчин: Молдова не смогла заявить о себе как государство!

Леонид РЯБКОВ, "Комсомольская правда в Молдове" Источник (ссылка откроется в новом окне)

Популярный российский писатель приехал в Кишинев по приглашению Международного медиа-клуба «Формат А-3» и поговорил с корреспондентом «Комсомолки»

«Писатель должен быть радикалом!»

- В своих интервью вы говорили о том, что политики нив коем случае не должны слушать писателей, иначе все развалится и обрушится. Но в другом раз вы сказали о том, что бывают периоды, когда писатель должен вставать из-за своего стола и заниматься уличными протестами или идти на трибуны...

- Писатель по определению должен быть таким! Радикалом. Я имею в виду не прямо такой уж политический радикализм, а эстетический, например. Лев Толстой говорил, чтобы осуществить то, что задумано, нужно зашагивать дальше этого. И он сам всегда это делал. Сколько уже было попыток вводить писателей в Президентский совет, делать из них помощников, из этого, в общем-то, ничего не получалось. Писатели всегда советовали политикам достаточно радикальные шаги. Писатели — они, все-таки, не политики. В этом смысле их не стоит слушать. Государство и писательство — несколько разные сферы. Но писатели должны быть, должны, по крайней мере, в своих книгах что-то такое проповедовать, чаще всего, такое радикальное.

- А уличные протесты?

- Иногда бывает, что нужно идти! Сам я особо политикой не занимался, на трибуны не лез. Понимаю своих товарищей, которые занимаются политикой. Сейчас, например, Сергей Шаргунов и Герман Садулаев баллотируются в государственную Думу. Не знаю, что из этого получится, но я понимаю их желание участвовать в политике.

- А вы в каком случае вышли бы на уличные протесты?

- Был период 2011-2012 годы. Я был не с либерально оппозицией, а с такой более-менее левацкой. Тогда была ситуация, когда нужно было что-то такое заявить, чем часть народа недовольна. И хоть протест был, так сказать, пригашен, все-таки мы видим, что власть заметила и в чем-то откликнулась на это.

«Если бы я знал, что делать России с Приднестровьем, пошел бы в политику»

- «Ни одна из наших бывших братских республик не стала и вряд ли станет по-настоящему сильным, полноценным, отдельным государством»! Тоже ваши слова. Вот мы, Россия и Молдова, уже 25 лет живем отдельно, наша страна разве не стала отдельным государством?

- Может, бывшие республики СССР и станут такими государствами, но это очень медленный процесс. Это было интервью, если не ошибаюсь, 2008 года, с тех много что изменилось. Ну, давайте посмотрим, кого сегодня можно назвать полноценным государством? Может за последние два-три года только Россия заявила о себе как государство. Кто-то с этим не соглашается, кому-то от этого страшно, даже внутри России, но, тем не менее, Россия заявила о своих претензиях в мировом масштабе. А до этого Россия находилась в таком, подвешенном состоянии.

- Молдова и Россия давно уже разные государства. Но у нас общая история, культура, в том числе, литература. Можно ли на этом базисе наши народы сплотить?

- На уровне людей, думаю, это сплочение до сих пор есть. Мы приехали в Кишинев и первым делом услышали в машине песню Вахтанга Кикабидзе «Мои года — мое богатство». Стало тепло и мы ощутили себя как в своем мире. Поэтому на таком культурном уровне это наше единение будет еще продолжаться...

- Долго?

- Не знаю... В прошлый свой приезд сюда, это был где-то 2008 или 2009 год, пошел вечером побродить по Кишиневу, встретил ребят. Подсел к ним, слышу, говорят на таком ломаном русском языке. Они говорят, что русский язык в их школе не преподают, но они смотрят фильмы, а фильмы хорошие, в основном, на русском языке. Поэтому они знают русский язык, знают о писателях, о художниках... Пока это пространство остается, думаю, что мы будем пока единым-таки пространством.

- Вы предупреждаете о том, что Русский мир сужается не только мире, но и в самой России. Приднестровье считает себя форпостом Русского мира. Что делать России с этим форпостом?

- Если бы я это знал, я бы тоже стал политиком. Это очень сложный вопрос, ответить на который невозможно. Очень хорошо, что сейчас между Молдовой и Приднестровьем мир и, когда я несколько лет назад узнал, что у вас единый футбольный чемпионат, то понял, что не все так плохо и есть точки соприкосновения. Что делать России? По-моему, Россия сейчас не нагнетает ситуацию, в Приднестровье жизнь продолжается, я не был там еще, поэтому судить конкретно не могу. Но это все, по-моему, будет продолжаться долго, главное - не допускать военных действий.

- Но Крым-то Россия вернула!

- Это только начало процесса. Неизвестно, что будет дальше. Никто этого не знает.

«Может напишу о Молдове, о Приднестровье, загадывать не будем»

- Вы считаете, что главная задача литературы — честно отображение происходящего. Вам и вашим коллегам удается эту задачу претворять в жизнь?

- Кому-то удается, кто-то этого не хочет. Большинство не хочет, большинство литераторов уходит в мистицизм какой-то, в примитивную фантастику, как-то преломляют реальность... Литература чем хороша? У каждого есть свой, субъективный взгляд, в этом, по-моему, и есть интерес литературы. И каждый чувствует себя, в общем-то, правым художественно и идеологически, не побоюсь этого слова. С другой стороны, какие-то точки соприкосновения есть в литературе и она становится единой.

- Но глядя на нашу действительность, трудно отображать ее розовыми красками...

- Ну, розовых красок в литературе русской современной я не вижу. Происходит некое сгущение, искаженный взгляд на прошлое. Вот это мне очень не нравится. Вообще, писать о прошлом, в котором ты не жил, очень рискованно.

- Даже о событиях десятилетней давности у людей разные мнения!

- Поэтому я и боюсь уходить в прошлое в своих книгах. Мне интереснее писать о том, что происходит сейчас, фиксировать что-то по горячим следам, чем уходить в отдаленное или не очень отдаленное время.

- Вы сейчас пишите роман о Русском мире?

- Есть наметки. Я довольно много написал, но потом отложил. Тянет на небольшие жанры, на рассказы небольшие, повести. Довольно много ситуаций, которые хочется описать. Большие вещи не получается выдавать часто. Не понимаю тех авторов, которые пишут исключительно романы. Мне это как-то не по душе. Не по силам.

- Может, после возвращения в Москву напишите рассказ о Молдове, о Приднестровье?

- Ну, за три-четыре дня мало что можно увидеть и понять. Но бывает по-разному. Бывает, такая ситуация, которая потом не дает покоя и рождается рассказ или повесть. Посмотрим, загадывать заранее не будем.

СПРАВКА «КП»

Роман Сенчин. Родился в семье служащих в Кызыле Тувинской АССР. В 1993 году из-за обострившихся в республике межнациональных отношений семья Сенчиных покидает Кызыл и переселяется в Красноярский край, где начинает заниматься фермерским хозяйством. В начале 1990-х Роман Сенчин попеременно живёт в Абакане и Минусинске, где работает монтажником сцены в Минусинском драмтеатре, дворником, грузчиком. В 1995—1996 годах в местных изданиях появляются первые рассказыСенчина. Первые публикации в Москве — в журнале «Наш современник». В 1996—2001 годах учится в Литературном институте, становится постоянным автором «Октября», «Дружбы народов», «Нового мира», «Знамени», позже автором «Урала», «Авроры» и других журналов. Автор романов «Минус», «Нубук», «Ёлтышевы», «Информация», сборников рассказов «Иджим», «День без числа», «Абсолютное соло» и др.

В 2009 году роман «Ёлтышевы» входит в шорт-листы главных литературных премий России — «Большая книга», «Русский Букер», «Ясная Поляна», «Национальный бестселлер». В 2011 году вошёл в шорт-лист премии «Русский Букер десятилетия». В 2015 году роман «Зона затопления» получил третью премию «Большая книга».

Ваш комментарий

Чтобы оставить комментарий

войдите через свой аккаунт в соцсети:

... или заполните форму:

Ваше имя:*

Ваш адрес электронной почты (на сайте опубликован не будет):

Ссылка на сайт:

Ваш комментарий:*


Роман Сенчин

В Кишиневе по приглашению общественной организации Dialogum и при содействии Международного медиа-клуба «Формат-А3» побывал российский писатель и литературный критик, лауреат премии…… →

Фото
Видео
Статьи
Публикации в блоге