События

Выдающийся российский ученый-историк, этнолог, специалист по межнациональным отношениям, гагауз по национальности рассказал газете «Новости дня» о том, почему решил собрать в одну книгу весь огромный опыт молдавского народа.

– Михаил Николаевич, Вы какой-то странный гагауз, голубоглазый…

– Чешский историк Константин Иречек, будучи у варнинских гагаузов на северо-востоке Болгарии, удивлялся, что они – голубоглазые брюнеты. Такое вот сочетание, несвойственное антропологии… У меня мама болгарка, а отец гагауз. Рос в гагаузской семье. Поэтому я маргинал. К сожалению, слово маргинал трактуется сегодня абсолютно неверно – как пролетарий или какой-то бомж, опустившийся на дно. На самом деле маргинал – это человек на рубеже культур. Можно выйти из своей культуры и не прийти в другую. Это крайний случай. А можно сохранить себя в одной культуре и одновременно приобрести ценности другой. Так и я: не выйдя из гагаузский культуры, сохранив в себе ее язык, знание обычаев и так далее, ворвался в русскую культуру, которую знаю, может быть, лучше, чем многие русские. Например, я могу всю ночь читать Есенина или Лермонтова.

– У Вас большая семья?

– Жена, страшно  сказать, – кандидат технических наук. Выпускница мехмата МГУ. Дочь – кандидат исторических наук, выпускница кафедры этнографии. И 16-летний внук – ученик математического лицея.

– Как познакомились с супругой?

– Это случилось, когда я занимал в университете крупный комсомольский пост, был завотделом комитета комсомола МГУ. Это 15 тысяч комсомольцев и 5 освобожденных секретарей. Делегация от МГУ летела в Баку на празднование 150-летия присоединения Азербайджана к России. В самолете, на высоте 9 тысяч метров, я читал стихи своей будущей жене – а она тогда была секретарем бюро мехмата. Стихи ей понравились, поэтому пришлось жениться.

– Что такое любовь для Вас?

–Любовь – едва ли не единственная в ментальном мире справедливость.

Гражданский национализм – это нормально

– Какая разница, на Ваш взгляд, между понятиями «патриотизм» и «национализм»?

– Патриотизм – любовь к отечеству, к государству. С национализмом гораздо сложнее. С одной стороны, национализм – это любовь к своему народу, даже чрезмерная любовь, и ненависть к другим… Это национализм этнический, когда превозносится свое и уничижается другое. А можно понимать национализм и как любовь ко всему населению данного государства, к нации.

– Скажем, к молдавской нации?

– Да. Это гражданский национализм. Он позитивен. В состав молдавской нации входят молдаване, гагаузы, болгары, украинцы, русские… и так далее. И быть молдавским националистом, с точки зрения гражданского общества, – хорошо. Это значит, человек готов служить своему государству. Это нормальное порядочное чувство – быть гордым за свою страну. Но, к сожалению, этого нового понимания, новой смысловой нагрузки понятия национализма пока здесь нет. Надо чаще об этом говорить.

– Вы думаете, сейчас, когда проходят процессы глобализации, вопросы поиска национальной идентичности остаются актуальными? Не является ли это поводом для политических манипуляций?

– Эти процессы проходят одновременно. С конца 80-х годов мы наблюдаем рост этнического самосознания. Все кинулись в поиски своих корней, прародины, предков. Это происходит как на личностном, так и на групповом, и общенародном уровне. И сыграло свою неблаговидную роль, наряду с другими объективными факторами, в развале СССР. Возбужденное самосознание требует подпитки, бульона, материализованных элементов культуры. Поэтому в Молдавии мудро был создан Институт культурного наследия, чтобы сохранить элементы фольклора, духовной и материальной культуры, декоративного искусства и так далее.

Что такое молдавская культура

– Что Вы подразумеваете под понятием молдавская культура?

– У двух американских исследователей – Креберга и Клахмеса – в книге «Концепция культуры» говорится о 750 определениях культуры. Я предлагаю 751-е: культура – это концентрированный опыт. Все то, что создал человек, в отличие от того, что сотворила природа. Книга «Молдаване» – слабая попытка показать некоторые грани, талантливые, яркие, молдавской соционормативной культуры, молдавской «грамматики жизни». Тех правил, которые записаны не в Конституции, а в народной культуре, в обычаях.

Авторский коллектив хотел бы, чтобы человек, который купит эту книгу и поставит ее на полку в своем доме, мог гордиться этим концентрированным опытом молдавского народа. Причем как молдаванин, так и немолдаванин, живущий в Молдове. Поэтому в книге на обложке оттиснута виноградная гроздь. Это концепт культуры молдавского народа. Золотые буквы – это золотая молдавская осень, запах спелой айвы, как у Иона Друцэ. Вишневая обложка – цвет зрелой молдавской вишни. Все это символы.

Молдаванин гагаузского происхождения

– Насколько комфортно Вам живется в Москве в плане национального, этнического ощущения?

– Это очень серьезный вопрос. Ни в Сибири, когда мы были в депортации с 1949 по 1958 год, ни в Москве я никогда не чувствовал какого-либо предубеждения к моей национальной принадлежности. Я всегда конкурировал со всеми на равных. Поступал в университет, устраивался на работу. Лично я никогда за 50 лет в Москве не ощущал никакой дискриминации. Наверное потому, что везде проявлял себя независимо от своей национальной принадлежности.

– Получается, наука – это одно, а жизнь – другое?

– Почему? Наоборот! Наука и жизнь для меня едины. И мотивация моей жизни – это наука.

– Учитывая, что Вы так глубоко занимаетесь молдавской историей, Вам легче прогнозировать: как оцениваете будущее Молдовы? Где мы в итоге окажемся?

– Не знаю, где Молдова окажется. Но мечтаю, чтобы она была самостоятельной, самодостаточной и самобытной. Чтобы не потеряла сама себя.

– То есть, несмотря на то, что живете далеко от Молдовы, Вы остаетесь молдавским государственником?

– Я остаюсь патриотом Молдовы, соотечественником Молдовы. И считаю себя молдаванином гагаузского происхождения.