События

На минувшей неделе глава представительства Евросоюза в Украине Жозе Мануэль Пинту Тейшейра сообщил, что следующий раунд переговоров Украина — ЕС назначен на 6 февраля. Обсуждать будут все те же соглашения о политической ассоциации и зоне свободной торговли. До сих пор найти консенсус не получалось, потому что Европа, пообещав Украине членство в ЕС, на деле в этом совсем не заинтересована. Украина это понимает и не торопится подписывать все, что подсовывает Евросоюз. Более того, ведет себя весьма хитро, одновременно договариваясь о членстве во взаимоисключающих организациях — ЕС и таможенном союзе с Россией.

Эпоха перемен

В последнее время складывается такое впечатление, что нашим соседям больше нас хочется знать, с кем мы будем дружить — с ЕС или Россией. Когда Украина настойчиво стучалась в европейские двери, там нас почему-то не слышали, зато как только повернулась на восток, у ЕС прорезался слух. И дело вовсе не в том, что Украина стала другой или ЕС почувствовал, что Россия может переманить соседку на свою сторону, а в том, что сейчас в мире наступает время формирования новой политэкономической географии. Мира, который был до глобального кризиса 2008 года, больше не будет. Как не будет финансово-экономической системы с единой мировой валютой — долларом. Ее невозможно сохранить, потому что мировая экономическая система не имеет ресурсов для преодоления глобального кризиса, а проще говоря, у США больше нет таких денег, чтобы лично править миром, как это было в последние десятилетия, считает российский экономист и публицист Михаил Хазин. И только политики продолжают не соглашаться с тем, что кризис еще не преодолен. Впрочем, политики — это особая каста, не могут же они, в самом деле, получать мандаты доверия народа на выборах, сообщая ему, что жизнь станет хуже, чем сегодня, а в ближайшие 5 лет совсем испортится. Вот они и не говорят. А если уж ситуация требует политических откровений, то бросаются обвинять предшественников, форс-мажор, природные катаклизмы.

Так каким же станет мир послекризисный? Еще в начале прошлого года, когда кризис впервые начал сдавать позиции, казалось, что все вернется на круги своя. А теперь в материалах Давосского экономического форума экономисты открыто говорят, что у них нет денег, чтобы поднимать мировую экономику. «Хотя пессимизм в экономике в чем-то верен, а в чем-то нет, потому что нужно не готовиться к худшему, а менять стиль поведения, подход к управлению, — считает Хазин. — Знаете, есть старый анекдот о том, что оптимист учит английский, пессимист учит китайский, умный еще какой-то язык, а реалист изучает автомат Калашникова. Так вот, специфика сегодняшнего дня состоит в том, чтобы понять, что будет автоматом Калашникова через год, два, три… Приведу один пример: возьмем некую отрасль, в которой работают 20 компаний, оборот у нее 1 млн., то есть на каждую компанию приходится в среднем 50 тыс. Но тут случился вселенский кризис, оборот отрасли упал в 2 — 3 раза. При таком падении оборот упал до 500 тыс., количество компаний сократилось до 5, соответственно их средний оборот стал 100 тыс., то есть вдвое больше, чем до кризиса. Что это означает? Что в условиях острого кризиса те, кто выживает на первом этапе, потом оказываются в неожиданно лучших условиях. В России это очень хорошо было видно по ситуации 1999 — 2000 годов. И те, кто выжил осенью 2008 года в ситуации дефляционного шока, теперь тоже пошли вверх. Поэтому сегодня понимание того, что мы делаем и что происходит, может дать куда более хороший результат, чем в условиях стабильных. Так что я смотрю на наше время с неким оптимизмом».

Между Европой и Россией

Но порой даже самые умные экономисты мира не могут предугадать, что и как будет завтра в падающей мировой экономике, на чем можно будет зарабатывать и как это делать в условиях глобального сокращения спроса. Хорошо странам, которые, как Россия, имеют богатые природные запасы: их продажа — занятие хоть и неперспективное, зато стабильно денежное. Украине продавать почти нечего: природных богатств мало, а те, что есть, не разведаны, остаются электроэнергия, большая химия да металлургия. Но Европа, на которую украинские власти имели большие виды, с ее перспективными рынками сбыта, очевидно, открывать их перед нами не собирается: то качеством наша продукция не вышла, то европейским стандартам не отвечает.

Ситуацией закрытых в Европу дверей тут же воспользовалась Россия, зазывая Украину в таможенный союз, благодаря которому с нынешнего года обнулены таможенные пошлины на энергоносители при взаиморасчетах России и Белоруссии. Бесспорно, перспектива беспошлинной торговли для Украины, которая поставляет в страны СНГ значительно больше своей продукции, чем в Европу, выглядит перспективной. Так что если ЕС продолжит тянуть резину, не исключено, что Украина сделает выбор в пользу таможенного союза.

Впрочем, есть и мнение о том, что Украина не будет в ближайшем будущем серьезно проситься в таможенный союз, считает директор Европейского центра международной политической экономики Фредрик Эриксон, потому что главным приоритетом для нее остается установление более глубоких торговых взаимоотношений с ЕС. Тем более что движение Украины в ЕС подтвердил президент Янукович своим законом об основах внутренней и внешней политики. «Хотя создание таможенного союза — сложный вопрос для Украины, — заявил в интервью «Росбалту» директор Международного института трансформации общества экономист Олег Соскин. — Наша страна является членом ВТО, что противоречит правилам таможенного союза. При этом с появлением таможенного союза экономические издержки для Украины однозначно будут. Теперь нам будет противостоять единая экономическая машина».

Выходит, прав Янукович, реализуя политику «ласковое теля двух маток сосет».