События

Не смотря на то, что мы очень близкие друг другу, я имею ввиду космонавты и астронавты американские и русские, у нас разное образование, разная культура. В полете с американцами я почувствовал, что мне не хватает даже плохонького русского, чтобы разбавить этот другой юмор и другое видение мира. Это не хорошо и не плохо, просто по другому. Было бы здорово, зато, хорошая школа. Мы и до сих пор встречаемся с теми американскими друзьями. После каждого полета мы становимся родственниками, не просто дальними коллегами по работе. Видимо, близкое общение и риск способствует тому, что люди становятся достаточно близкими. Возможно даже, у меня нет таких теплых дружеских отношений среди моих коллег, как с американскими.

Я же теперь еще и писатель известный, теперь приходится отчитываться. О том, как появился дневник. После полета мы ведем журнал, там все- ошибки чужие, твои собственные, отказы техники. Записываешь, чтобы не забыть сказать специалистам на земле. И вот, я делал такие заметки, потом понял, что нужно их расширять. Бывают ведь и человеческие впечатления. С каждым следующем полетом я записывал все больше. Первая основная причина- сделать отчет по полету. У меня растет дочь. Думал, может ей будет интересно, чем же мы там занимались. Таким образом появился дневник. Один из соотечественников, Игорь Совельев, что живет в Америке, прочитал и предложил сделать книжку. Он сказал много убедительных слов, назвав это «документом времени», он же и перевел текст для английской версии, вот так и появился дневник. Возможно и ценность этого произведения, что оно изначально писалось для себя, для внутреннего потребления.

Про взаимоотношения. Никто экипаж по психологической совместимости не готовит. Это один из мифов, который существует. Люди,которые собирают программу, прагматики. Им совершенно наплевать, нравится ли тебе что-то или нет, это твое личное дело. Есть программа полета, на которую тратятся деньги и в которой завязаны тысячи работников. Не хочешь лететь - берешь формат N 11 и пишешь, что не хочешь лететь с таким-то человеком — желающих полететь много, полетит кто-то вместо тебя. Если хочешь лететь, будь добр, не капризничай! Это отличная школа, когда ты вынужден выполнять программу полета без пафоса.

Тогда я чувствовал какая на мне ответственность и жизнь твоих коллег. Ты видишь, что все состаит из маленьких кирпичиков. За неделю перед последним полетом на Шаттле специалисты, космонавты, астронавты и из семьи собрались на берегу океана, вечеринка, Съюзан Хемпс собрала нас всех в круг, мы положили руки за спины на плечи, она зачитала молитвы. Это было настолько проникновенно, тогда я особенно почувствовал, что я несу полную ответственность за этого человека, если, не дай Бог, что-то случится, то я буду перед всеми этими людьми объяснять, что луна не в той фазе или у меня недосып...Это чувство я пронес через весь полет. Я понимал, что они должны вернуться живыми и здоровыми, выполнить программу полета и получить удовлетворение по-человечески от того, что они делают. Так строятся отношения. Никто меня специально этому не учил. То чему меня научили родители, школа, гаражный навык, так и общаюсь.

Поскольку там ты замкнут, то любая фальшь там будет чувствоваться. Ты должен быть открыт, но очень щепетилен, потому что любое твое неосторожное слово, глупость может выбить человека на целый день и привести неизвестно к каким последствиям. В связи с этим мы договорились еще с первого полета, что никакого резкого тона быть не может в первой половине дня, если это только не касается вопросов безопастности. Как только проходит первая половина дня, вторая часть дня происходит уже по этой же волне — по-нормальному. Со всем, с кем я общаюсь, призываю сделать тоже самое: попытайтесь контролировать себя в первые утренние 2-3 часа и вы поймете, как можно сформировать настроение себе и окружающим на целый день.

На орбите одно из правил это не касаться религиозных отношений, потому что это не способствует объединению экипажа. Второе, не играть в какие-то игры, потому что любая игра - это желание выиграть, а значит, это опять ведет к разъединению. Психологи не рекомендуют и я думаю, что это правильно. Мы же люди все и все-равно появится какой-то дух соперничества, а если же в добавок окрашивать это длительным прибыванием и ностальгией, это может быть в итоге не совсем правильным.

Религия это дело каждого, это всего навсего инструмент. Верьте во все, что делает вас лучше, счастливее, здоровее вас и людей вокруг вас, что укрепляет ваши семьи, вашу страну. Я призываю к этому. Все наши проблемы, что сейчас существуют в нашем мире, это как раз от нежелания принять чужую точку зрения из-за эгоистических соображений. Почему так много конфессий, лекарств или же врачей, а мы не становимся здоровее? Проснитесь и задумайтесь. Ищите причину не в соседях, не в чужой точки зрения, а в себе прежде всего, в нас самих. К своим 60 я пришел к выводу, что дело во мне, какой я - такой и мир. Это значит, что я беру ответственность на себя, я отвечаю за все, что происходит вокруг меня.

Мне повезло, я семь раз выходил в открытый космос. Шесть раз на Мире и один раз на МКС, но на МКС был самый короткий выход, порядка 40 минут. Мы с Джимом совершили один момент, мы высунулись наружу и обменялись письмами. Я написал письмо и бросил его в открытый космос. Это был просто символ. Я написал признательное письмо Земли в любви. Любуясь планетой, я настолько влюбился в это живое существо, что не хватает времени, чтобы напитаться этой красотой. Земля из космоса — это одно из самых потрясающих зрелищь. Это удивительно меняет человека. В первый полет я не мог оторваться от иллюминатора. Пришла мысль, что Земля — это живой организм, который существует по каким-то своим законам, который принял именно такую форму. Оттуда виден очень плавный переход от голубизны планеты к черноту этого космоса, даже не видно четкой границы. Пришла еще мысль, что вот такую красоту, как наша планета могла сотворить только очень большая любовь. Я не знаю, что это. Называйте это религией. Это все не случайное нагромождение камней, как нас учили. Что-то с чем-то столкнулось - ерунда это все. Это сложная, очень грамотно построенная система. Как только это понимаешь, начинаешь по-другому относиться ко всему: к травинке, к животному, к семье...

На земле у нас в основном скапливается жидкость в животе и в ногах и часть поднимается в голову. В невесомости же кровь и жидкости распределяются равномерно, потом организм от лишней жидкости избавляется и все снова приходит в норму. Удивительно, как организм быстро адаптируется. У нас же нет генетической памяти что такое невесомость. Далее, поскольку ты находишься в невесомости, ты не ходишь, как обычный человек, не бегаешь. Видимо работает закон о сохранении энергии и подсознание понимает, что раз уж ты не бегаешь, то зачем теме мышцы или кости такой прочности и начинает по-тихоньку от этой лишней массы избавляться, мышцы таят, кальцый медленно вымывается. Если не будите тренироваться, то можно незаметно 10 % кальция потерять, немного утончается шейка бедра и перепонка внутри костей. По-этому и разработана целая система физических тренировок, чтобы обманывать подсознание. Мы дважды в день на дорожке бегаем, чтобы поддерживать мышечный тонус. На столько привыкаешь к невесомости, что даже биомеханика нарушается.

Все физиологические процессы в космосе проходят точно так же, как и на земле. Мне кажется, что одна из главных задачь — это наладить быт. Мы также зубы чистим, так же бреемся у нас нет такого количества воды, как на земле, по-этому для того что бы просто комфортно себя чувствовать, достаточно немного поелозить водой для общей гигиены. Там в основном мужская компания...Для того чтобы чистить зубы нам выдаются такие же щетки, такая же паста. Зубы почистил, плюнул в специальный мешочек, сполоснул водой немного. Голову моешь следующем образом: взял воду и нанес на голову. У нас ведь там нет душа. У нас есть шампунь очень хороший, травяной. За пол года пользования ни перхоти, никаких раздражений, ничего не было. Шампунь — это такая коричневатая жидкость слабо - мыльная. Ее наносишь, помассировал, промокнул полотенцем, еще воды добавил. Очень быстро привыкаешь, это вообще не главное, это идет, как будто фон само собой разумеющийся и даже не обращаешь внимания. Но очень важно относиться к своему телу очень внимательно, особенно в космосе. Там ведь это твой личный дом. Это часть твоей ответственности по программе полета.

Мой командир со второго полета, Юрий Матвиенко, летал на Шаттле. Я поехал в Шереметьево его встречать. Мы едим в автобусе Шереметьево в звездный городок и я у него спрашиваю, - «Как отдохнуть хочешь, какие планы?» А он мне говорит, - «Назад хочу!» Это удивительное ощущение, не потому, что человеку хочется сбежать быстрее в космос от дома, нет. Просто это настолько удивительное место, где можно реализоваться и профессионально и по-человечески. Конечно, жить нужно здесь- на земле, в привычном кругу, но иногда нужно отрываться куда-то, что-то такое сделать. Я думаю, особенно для мужчин это существенный интерес, возможность ощутить, что ты делаешь что-то нужное. Туда просто тянет. Ты понимаешь, конечно есть дети, работа, семья, но космос — это удивительная тяга, как наркотик.

Космонавтов в мире сейчас чуть больше 500. При том из них женщин -единицы. Среди наших летали только 4- Валентина Терешкова, Светлана Савицкая, Елена Кондакова и Елена Серова. Готовились конечно больше, но слетали всего четыре. Это лишь потому, что у нас немного другие требования. У американцев их больше, так как, во первых, Шаттлом они летают всего неделю или две, а во вторых, у них скафандры мягче. Не хуже, у них просто давление ниже в скафандре. За мягкость скафандра они вынуждены расплачиваться десятью часами провождения десатурации перед выходом. Данная процедура необходима, для того, чтобы азот заменить кислородом. Мы же эту процедуру проводим пол часа, хоть и давления у нас чуть больше. У них оболочка тяжелая, поэтому и к женщинам требований больше, ведь нужно суметь ворочиться и следовательно, женщина должна быть натренирована. И требования к каждому, кто летит — уметь выходить в открытый космос. Да и потом, не так много желающих женщин пойти в отряд космонавтов, к сожалению.

Когда ты чинишь ракету, ты понимаешь, что никто за тебя не прилетит и не починит. Никакая службы тебе не выдаст инструмент и инструкции. Там так, насколько ты сам готов, если в гораже держишь молоток или дрель, настолько ты и способен починить станцию. Ответственность на тебе.

У нас есть такое момент- без связи- это самое лучшее время. Тогда можно что-то поснимать на камеру.

Нужно отметить, что программа полета достаточно плотно расписана (когда утренний подъем, туалет, конференция по планированию, физкультура или съемка определенного района земли. Иногда нужно вулкан снять, наводнения, ледники: идет подготовка, поиск и съемка.) У нас все достаточно жестко регламентировано. Лишь в выходные дни бывает не так плотно планируют и потому можно позволить себе станцию прибрать. Бывает, псих-поддержка приходит, члены семьи иногда звонят, какие-то работы завершаются. Все достаточно рутинно, но все равно получаешь колоссальное удовлетворение.

Это же не мое личное дело. Это сложная система подготовки, где очень много институций, эксперементов. От того, как ты это делаешь, зависит какой будет результат. Как-то мы летим на Шаттле, какой-то из университетов мне поручил эксперемент с семенами сои. Они были помещены в перчаточном боксе со стекляной крышкой и содержались в маленьких мешочках холщовых. В этом боксе ты просовываешь руки в перчатки и работаешь в защищенной среде. Задание такое:нужно поместить мешочки с семенами в активную жидкость, выдержать строго 13 минут. Потом нужно было их промокнуть, прополоскать и положить в консервацию. Я был ответственным за этот эксперемент. В это время экипаж шаттла к выходу готовился и они вынуждены были по программе понизить давление. В герметичном боксе в это время давление повысилось и перчатки вылезли наружу. Тем не менее, я все же начал выполнять эксперемент и понял, что мешочек для отходов примерно в два раза меньше, чем колличество жидкости. У меня всего 13 минут и нужно как-то выходить из положения. Я связался с командиром, на что он сказал, что это не моя ошибка, а земная ошибка, пусть в следующий полет сделают. Я остался стоять с этой проблемой, а время идет. Я понимаю, что если я прямо сейчас не приму какое-то решение, значит, эксперимент загублен. Начинаю судорожно соображать. Вижу, что металический бондаж, который перчатку держит, нитками прикреплен. Я решил снять бондаж, засунул туда полотенце, мешочек, промочил, все расставил на место, закрыл. Руки помыл. Все выполнил.

Понимаете, на станции основной подход, что к тебе никто не прилетит помочь. Если у тебя дефицит времени, то ты можешь расчитывать только на себя. На сколько тебя хватает выйти из ситуации, так и будет. Можно было конечно плюнуть, это же не моя проблема. Так американцы подходят к вопросам - я чист, это не моя проблема, пусть сами разбираются. Я представил, что после полета прийдут специалисты и спросят про эксперимент. А в ответ им скажут, что поручили его чайнику, он все вам и запарол. Перед полетом смотря фильм «Белое солнце пустыни», это фильм о том, когда человеку не на кого расчитывать, сам бери пулемет. И это хорошо, это позволяет реализоваться. Земля много аргументов придумывает за тем, чтобы оправдать человека, но ты понимаешь, что это твоя ошибка и живешь с этим все оставшуюся жизнь. Я лучше напрягусь, чтобы потом смотреть людям, специалистам в глаза с чистой совестью. Это только дело большой ответственности, а когда еще и за тобой стоят жизни и чужие крупные деньги, то ответственность только усиливается.

Дочь закончила гомунитарий, Московский Государственный Университе, межкультурные коммуникации, с красным дипломом, все думают, что это я за нее там учился. Нет, она все сама. Это бытовой стереотип - если папа космонавт, значит, все в шоколаде. Мы никогда не вникали в ее учебу. Сейчас она внука моего воспитывает, 3.5 года. Я точно знаю, что дети должны сами определяться, чем заниматься. При большом желании сделать их жизнь лучше, чем было у нас, мы влияем и потом наступает момент, когда они говорят, - «ты выбрал, сам и учись,» или «ты выбрал этого мужа, сам с ним и живи». Поэтому, пусть они сами выбирают и сами несут ответственность. Мне так кажется.

Не слушайте вы никого. Слушайте свое сердце, вот и все. Мы часто думаем, что кто-то со стороны к нам прийдет и поможет. Я себя часто ловлю на этой мысли. За что бы ты не брался, когда появляется альтернатива, пытаешься спихнуть эту работу на кого-то другого. Потом понимаешь, что надо было ее выполнить самостоятельно. Это была твоя задача и только ты должен самому себе. У нас жизни у всех разные, у каждого своя задача, каждый приходит со своим опытом души. По-этому, делать по чьим-то наставлениям не нужно. Не слушайте никого, только свое сердце. Все истины давно уже известны. Делай, что должен и будь, что будет. Живи по совести и все будет в порядке.

Если говорить о питании, в сравнении, у американцев ведь вообще нет культуры питания, они ведь новые кочевники. Питание у них складывается от случая к случаю и по-быстрому. Для них, это не самое главное в жизни. Для нас же, для оседлых людей, это ритуал, нам нужно за столом обязательно собраться. Это очень важно. Даже дома мы стараемся пищу вместе принимать. Это вещи очень глубокие. Я понял, насколько это важно, когда мы собирались за столом на станции. Когда люди вместе принимают пищу, приходит другое отношение и к членам экипажа и к семье.

У нас есть спальный мешок, он очень похож на обычный, просто сделан из тонкой ткани. Внутрь вставляется вкладыш, как простынка. Нужно менять через каждые 2-3 недели, но мы конечно так часто не меняем, он не так часто грязниться, можно менять и раз в месяц. Спишь как и на земле. Вставляешь беруши, так как там шум постоянный от вентиляторов примерно в 65 Дцбелл. Мешок тесемочками к стенке привязан, чтобы не улететь. Привыкаешь очень: окна иллюминатора закрыл, свет выключил, беруши вставил и спишь. Спиться прекрасно, невесомость — это самая лучшая постель. Что сниться? По-разному. Обычно такие же земные сны. Сновидение - это необычное состояние, я бы не стал к этому легкомысленно относиться.

Сниться мне сон, настолько реальный, как будто это все происходит со мной: человека ведут на расстрел. Осень. Моросит дождь. Грязь. Он весь изранен, избитый. Одежда у кавальеров, как в первую мировую войну — какие-то ботинки, обметки. Грузовик их привез, оставил. Его поставили на край там какие-то кустики видны. Стоят 5 солдат с винтовками, с ними офицер. Приготовились его расстреливать. Он готов к казни, и тут офицер говорит, - «беги, мы тебя отпускаем». Он обсолютно не готов, начинает метаться, с оков спрыгнул и побежал в одну сторону, за тем в другую. Человек мечется и совсем не готов к такому повороту событий. И тут, вдруг, подобно ZOOM на камере, картинка отъезжает и я вижу все сцену действий. Она построена таким образом, что куда бы он не побежал чтобы спастись, он прийдет в определенное место, куда эти ребята уже поехали с винтовками его ожидать. Мне хотелось ему сказать - «Подожди. Ты же чувствуешь, что здесь что-то не так?» В этот момент я просыпаюсь. Это урок. Если ты хочешь в жизни чего-то добиться, не нужно идти по кем-то придуманным дорогам. Если пойдешь, придешь к тому же, к чему приходили до тебя. Если хочешь что-то свое, чувствуй подвох и иди своим путем, не по тому, что приготовлен.

И немного о том, как было:
Однажды у нас был случай, как говориться, близкий для перехода в другое измерение. Меня спрашиваю: «вы видели корабль?»

Я говорю: «Видел!»

«Меньше ста метров?» - спросили они. «Значительно меньше.» - я ответил.

Это было 14 января, мы тогда собрались у стола к вечери и отметили, что это наш второй день рождения. Это самое драматичное воспоминание. Помню, первое, что приказал командир — соеденить нас всех с семьями.
Стартовать комфортнее на союзе, но посадка - конечно на Шаттле. Союз подобен большому самолету, при взлете атмосферное давление давит и наступают несколько секунд, чтобы перевести дыхание, а Шаттл - это капсула. Мы даже пижонили, когда назад на Шаттле возвращались, не пристегивались. Поэтому, если бы была возможность, я бы стартовал на Союзе и вернулся бы на Шаттле.

В 2000-ных годах один пуск Шаттла стоил 600 млн долларов, чтобы просто заправить и запустить. Представляете, наш старт откладывали трижды. Каждый раз топливо сливали до следующего дня за 2 млн долларов. 6 млн долларов просто вылетели в трубу. Союс, он дешевле. Когда-то я пришел к выводу, что союз — это наш космический бренд, так же, как и автомат Калашникова Т-34. После каждого полета на Союзе пишутся замечания, есть возможность что-то изменить. Лучше по надежности машины нет, именно по-этому американца согласились летать с нами.

У нас даже веник березовый был, который мы замачивали. Представляете, это же фантастика: летает станция где-то в 400 км и там сауна. Мы решили погреть бочку металическую, а Земля говорит. - «больше 30 градусов не грейте». Но что за баня с 30 градусами? Мы конечно включили нагреватели на полную и сработал аварийный сигнал, мало напряжения. Земля переполошилась. - «Что у вас там такое?». А мы отвечаем. - «Баню греем!». Они минутку подумали.- «Хорошо, только давайте вы будите включать нагреватели, когда будите выходить на освещенную часть орбиты, в тени - отключайте...» Мы выходя на свет, нагревали ее до 105 градусов. Когда после бани у стола соберешься — это же фантастика! У американцев такого нет, так только наши могли.

Могу рассказать о психологическом ощущении времени. Полет обычно длиться шесть месяцев. Первые два месяца пролетают очень быстро пока ты занят и адаптируешься. Вторые два месяца тянутся очень долго. И последняя пара месяцев пролетают снова очень ускоренно, потому что ты готовишь отчет, готовишься домой и к передаче смены. Не было мистических ощущений протекания времени.