События

Да-да, юная Лариса Вербицкая зачитала сообщение о смерти Леонида Брежнева. Это было началом её телевизионной карьеры. Сегодня 56-летняя москвичка – рекордсменка телевидения. Утреннюю программу «Доброе утро» на российском «Первом канале» она вела в течении двадцати девяти лет и обошла даже звезду ток-шоу американку Опри Уинфри (Oprah Winfrey). Как за это время изменилось российское телевидение и телевидение вообще, каким оно должно быть, чтобы образованные и дорожащие своим добрым именем люди не гордились бы тем, что не имеют телевизоров? Об этом – интервью «Республики» с гостившей в Вильнюсе звездой российского телевидения.

- С 1983-го года вы вели программы, собирающие миллионные аудитории – «Время», «Новости», «Новогодний огонёк», «Спокойной ночи, малыши», три десятилетия будили страну своим «Добрым утром». Возможно, этот многолетний опыт помог понять, какова всё-таки миссия журналиста? Что для Вас было наиболее важным?

- Наверное, во всем мире нет человека, который столько раз пожелал бы телезрителям «доброго утра». Хотя большинство знает меня именно по утреннему эфиру, в моей карьере были и другие яркие и интересные моменты.

Взгляды людей на мир различаются, девяносто девять процентов, столкнувшись с жизненными трудностями, начинают стонать, жаловаться, искать утешения и поддержки. И только один процент составляют сильные, яркие, нестандартные личности, которые в сложных ситуациях задаются вопросом не почему, а как – что я могу сделать, как изменить ситуацию к лучшему. Перед телевизионной камерой всегда стараюсь быть той второй. Это, считаю, одна из тех миссий, которые ты обязан осуществить в благодарность за улыбнувшуюся тебе удачу работать в эфире.

Человек в телеэфире формирует культуру, язык, стиль общения, взгляд аудитории на то, что происходит вокруг. Это неизбежно, даже если он напрямую не высказывает собственное мнение о событиях. Для меня это огромная ответственность.

- Когда включаем литовское телевидение или каналы Западных стран – видим и слышим одно, официальная позиция российских каналов, зачастую, совсем другая, чаще, противоположная. Насколько Вы чувствуете себя свободной говорить то, что думаете?

- В настоящее время в мире происходят очень сложные процессы. Они не застали нас внезапно – формировались десятилетиями, в каком-то смысле, и столетиями. Оценивать их объективно часто не просто.

И всё же, уверена, что телевизионный зритель умён, критичен, способен отделять зёрна от плевел. В наше время в эфирное пространство выходит такое множество телевизионных каналов, что каждый может выбрать то, что ему ближе по системе ценностей, мироощущению, наконец, больше отвечает эстетическим запросам. Да, в эфирном пространстве хватает и различной направленности агрессии, искусственных скандалов, неподтверждённой фактами информации и прочего. Происходит это из-за того, что часть телевизионных каналов превратились в политическое орудие, с их помощью определённая информация распространяется миллионам.

Телевидением управляет не только политика, но и коммерческие отношения. Часто оно становится заложником рекламы. Тот факт, что заказчики рекламы всегда правы – очевиден. Если канал получает рекламу, значит - его смотрят, объёмами рекламы напрямую измеряется популярность. И вряд ли возможно, что бы руководители или работники какого-либо канала не хотели бы получать зарплату, кормить собственные семьи.

- А Вам интересно смотреть отечественное телевидение?

- Уже выросло поколение, для которого оно, увы, не существует, у них дома и телевизоров нет. Многие люди просто решили для себя, что в реальной жизни куда как больше оттенков, разнообразия, цвета, чем в том подготовленном к потреблению продукте, транслируемом телевидением. Они выбирают самим попробовать, испытать, оценить, а не потреблять переработанную информацию, заранее разложенную по полочкам.

Однако, всё ещё более многочисленной является категория зрителей, потребляющих телевизионный продукт ежедневно и без него не представляющих существования. Для телевидения у них есть и желание, и время. Газеты в России достаточно дорогие, не каждый дома имеет компьютер и интернет, поэтому получать новости о мире приходится из телевидения, от людей, которых видишь на экране и которым доверяешь.

Есть такая русская поговорка: «в семье не без урода»; ну, в одной семье кто-нибудь хромает, в другой – заикается или имеет другие недостатки. Но, разве мы их не любим? Они ведь свои, близкие, одной крови, жалеем их, прощаем все несовершенства. Массовый зритель не может не любить телевидение, отказаться от телевидения, оно для него – как член семьи. Порой настырный, раздражающий, но всё равно любимый.

- Объективно отражающее реальность, не подвергающееся цензуре, выслушивающее обе стороны, а не только официальную позицию телевидение, возможно, не отдалило бы от экранов то поколение зрителей, которое Вы назвали «потерянным для телевидения»?

- Какова эта реальность? Она – всякая. Один трудности, сложные ситуации оценивает, как позитивные вещи, побуждающие меняться, совершенствоваться, искать новые пути; для другого это – конец света. К сожалению, плачущих, стонущих людей гораздо больше.

Мировое разнообразие неизмеримо. Недавно столкнулось с новой исследующей функции мозга научной теорией, по которой окружающий нас мир – в нашей голове рождающиеся галлюцинации. Окружающий мир сам по себе не плох и не хорош. Каждый создаёт его согласно собственным ощущениям.

- Как чувствуете себя на современном телевидении, которое, должно быть, значительно отличается от того, куда попали в начале карьеры?

- На некоторых каналах юных лиц значительно больше, чем людей, уже прошедших и телевизионную, и жизненную школу. Но на «Первом канале» работаю со многими опытными коллегами. Ни Владимир Познер, ни Леонид Якубович, ни Елена Малышева, ни Николай Дроздов не могут претендовать на статус «телевизионных новичков». Рядом с ними чувствую себя замечательно.

Выбираю программы и телевизионные каналы, которые меня обогащают, побуждают размышлять, дискутировать, обратить внимание на что-либо, в жизни для меня недоступное. Провожу свои дни в огромном городе, поэтому мне очень нравятся программы о природе, особенно транслируемые на канале «Discovery». Восхищаюсь научными фильмами, показываемыми на «BBC», фантастическими возможностями, позволяющими вблизи наблюдать, к примеру, жизнь жуков.

- Что ждёт телевидение? Каким Вы хотели бы его видеть?

- Меня к экрану притягивают умные, доброжелательные глаза. Когда человек не прикрывается суфлёром, не прячется за тёмными очками, смотрит на тебя открыто, без страха, когда зритель на его лице может прочесть больше, чем он сам бы желал. Это высшее выражение доверия журналисту или ведущему программы.

Оказываясь в эфире мы, часто даже без приглашения, входим в жизнь множества семей, переступаем порог их дома. И неизвестно, чем человек в то время занят, какие мысли в его голове, какое настроение. Потому и взгляд с экрана не может быть навязчивым, ранящим, голос – кричащим. Всегда стараюсь создать такое впечатление, словно милая гостья, неожиданно зашедшая в дом, вместе с тем создать приятную, располагающую атмосферу. Для меня это – самое большое мастерство.

Телевидение – не кинематограф, создающий долговременные вещи. Это мгновенная эмоция, выраженная во взгляде находящегося в кадре человека, в пластике, жестах – что и составляет личность. Для зрителей она не может быть отталкивающей, непонятной, иначе не возникнет связь, не будет влияния. Я говорила на различные темы, исключая политику. Но, убеждена, не важно о чём говорить, важно – как, какими коммуникативными способами преподносить информацию. Не обидеть, не причинить боль, сделать всё, чтобы собеседник чувствовал себя расслабленным и спокойным, даже если тема – острая. Кричащие, провокационные темы могут привлечь лишь ненадолго; сердечность, открытость, желание понять и самим быть понятым всегда оставят свой след, даже если они и заключены лишь в кратком мерцании телевизионного экрана.