События

Прибывшая из Парижа гостья Ольга Семёнова помнит восточную мудрость о необходимости высвободить в себе уголок для другого мнения, т.е. сомнения, и тут наши мнения полностью совпадают – такого уголка в наши дни остаётся всё меньше. В другом - мнения совпадают может и не совсем, однако ведь не для споров мы встретились с дочерью Юлиана Семёнова, автора бестселлера «Семнадцать мгновений весны».

Более двадцати лет живущая в Париже актриса, писательница Ольга Семёнова сегодня уделяет много внимания творческому наследию легендарного писателя. Журналист и писатель Юлиан Семёнов – неординарная фигура советского времени: автор первого политического детектива, ставшего бестселлером даже в США и Англии, его книги выходили огромными тиражами как в своей стране, так и за рубежом, снятые по его книгам фильмы удостоились не меньшей популярности («Майор Вихрь», «Бриллианты для диктатуры пролетариата», «ТАСС уполномочен заявить» и т.д.). Он был знаком с представителями властных структур, однако не был ими особо обласкан. Во времена сталинских репрессий оказался «сыном врага народа» и даже после реабилитации отца не захотел стать членом партии - всю свою жизнь был беспартийным. Более того, после смерти Юлиана Семёнова возникли подозрения, что и его, создавшего первую в России независимую газету «Совершенно секретно», смерть, и смерть его заместителя не были случайными, вызваны начатым ими расследованием об отмываемых миллиардах. Ольга Семенова говорит, что писатель считал риск одним из важнейших элементов творчества.

- Идя на встречу с Вами люди, должно быть, идут на встречу со своим прошлым, Вас это не огорчает?

- Ведь невозможно вычеркнуть прошлое. Люди, приходящие на встречу с писателем своей юности ведь имеют детей, внуков, может и им передадут что-нибудь о книгах Юлиана Семёнова, его мысли. Если в Литве, которую отец очень ценил и любил, где приятельствовал с Донатасом Банионисом и Юозасом Будрайтисом, есть люди, которые помнят его книги – это хорошая тенденция. Я сама когда-то вместе с отцом бывала в Вильнюсе, и съёмки фильма «Семнадцать мгновений весны» проходили недалеко, в Риге. Юлиан Семёнов в каждую страну отправлялся с открытым сердцем, он считал, что есть чему поучиться у Запада, но был до глубины костей русским человеком, не мог жить без русского языка и культуры. В своих дневниках он писал, что наконец-то понимает стремящегося вернуться домой спустя несколько лет эмиграции Алексея Толстого; утверждал, что сам он за три месяца за границей успел бы спиться, сойти с ума или пустить себе пулю в лоб.

Его приглашали в Голливуд писать сценарии, но сказал «ни за что», потому что чувствовал огромную ответственность перед своими читателями, для которых создал, простите за нескромность, национального героя. Максим Исаев (Штирлиц) – не только красный разведчик, но и прежде всего русский интеллигент и патриот. Люди даже верили в действительность этого вымышленного литературного персонажа. И Брежнев хотел наградить его Звездой Героя Советского Союза.

-… и наградил Вячеслава Тихонова, сыгравшего роль Штирлица в одноимённом сериале. Странно, почему Юлиана Семёнова «забыли», особенно учитывая его знакомство и связи с Юрием Андроповым?

- Извините, но создавая роман о разведчике хоть кому сложно избежать общения с контрразведкой – они, и Андропов тоже, консультировали отца. Считаю, что Юлиан Семёнов был несистемным человеком, являясь пламенным патриотом и приверженцем социализма (верил в его шведскую модель), так и не вступил в компартию. Ведь его убеждение не вступать в партию, по его словам, скомпрометированную репрессиями и чистками не было тайной. Возможно из-за этого партийная номенклатура не считала его своим и он единственный из всей творческой команды сериала «Семнадцать мгновений весны» не получил награду. Он переживал, конечно, но потом успокоился, получив письмо от незнакомого читателя, который написал: Ваша награда – любовь Ваших читателей. Знаете, в Крыму, в Мухолатке - маленькой горной деревушке я открыла дом-музей Юлиана Семёнова… Люди приходят… Каждый год, каждое лето с детьми и мужем, гражданином Франции там бываем.

- Изменилось что-либо в той деревушке после 2014-го?

- Изменилось – нам, наконец, сделали дорогу. До этого вот уже четверть века она находилась в аварийном состоянии и сколько не просила те власти – всё без толку. Мэр мне отвечал: его музейные дела не заботят, книжек он не читает. Ведь основная проблема России, как известно, это – дураки и дороги…

- Правда ли, что Юлиан Семёнов не только мечтал, но и даже начинал реализовывать утопические планы создания Ялта-Сити?

- Крым он считал самым красивым уголком мира: сюда он отправился в свадебное путешествие с мамой, в Ялте и Коктебеле написал основные свои произведения. Ещё в советское время он видел огромные возможности превратить Ялту в курорт международного уровня, мечтал даже протянуть дорогу из Ялты в Москву, из Москвы в Париж. Вёл переговоры по поводу зарубежных инвестиций для гольф-клуба, для гостиниц и т.п. Крым считал второй родиной и здесь хотел умереть.

- Предложение Юлиана Семёнова Михаилу Горбачёву в 2-3 раза поднять зарплаты медикам и учителям, поскольку от них от них зависит здоровье и мораль завтрашнего общества – актуально и по сей день, и не только в России.

- Он писал огромное количество писем руководителям государства. Отец не был «ура –патриотом», он считал себя позитивным диссидентом и писал, предлагая идеи, как превратить государство в процветающую страну. Предлагал Горбачёву передать землю крестьянам в долгосрочную аренду или даже приватизировать, поскольку, по мнению отца, отучить людей от работы на земле – значит приучать их к тунеядству. Он предлагал открыть границы для туристов, впустить в страну больше свободы, сам он как корреспондент центральных газет и журналов объездил чуть ли не весь мир…

- После смерти писателя в 1993 году Вы из одной неопределённости (России) перебрались в другую неопределённость (Франция). В то время, должно быть, за границей было безопаснее. А как сегодня?

- Когда мы с мужем и сыном приезжаем в Россию, когда они гуляют по Москве, говорят – Господи, как здесь спокойно. С точки зрения безопасности и чистоты в Москве действительно лучше. Я русская, правда, живущей на два дома, и очень переживаю, когда происходящее в России освещают тенденциозно. Хочу всем нашим соседям напомнить, как мала наша планета, и как неумно одним других пугать; умная политика – это не когда машут кулаками, это политика протянутой для общения руки.

- Считаете, информация во Франции подаётся нетенденциозно?

-Недавно в Париже смотрели с мужем новости, начавшиеся с дискуссии огромного числа журналистов о костюме кандидата в президенты Франсуа Фийона, какой-то друг ему тот костюм подарил. Я подумала: это массовая шизофрения? И во Франции, где только в одном Париже четыре тысячи потенциальных террористов? Они не заслуживают внимания средств массовой информации? Народ Франции заслуживает правды, а сегодня никто не говорит о произошедшей с ним трагедии. Можно по-разному оценивать лидера Марин Ле Пен, но эта женщина ещё до миграционного кризиса, ещё до произошедшей трагедии 13-го ноября 2015-го года, когда людей расстреливали на улицах, говорила: экономика Франции не в состоянии принимать по сто или двести тысяч мигрантов ежегодно, рабочих мест недостаточно даже для местных жителей. Мало того, по идиотскому закону студенты из Африки, получив высшее образование, не могут остаться во Франции и должны вернуться в свою страну, а мигранты, не знающие языка и обречённые жить в гетто на пособие, принимаются. Это трагедия - и для местных жителей, и для мигрантов. Знаете, какое количество заключённых являются участниками последней волны миграции? 80 процентов. И это не их вина. Людям, живущим в гетто культура недоступна - они начинают торговать наркотиками, совершать автомобильные кражи. Это национальная трагедия. А что будет через 20-30 лет?

- Как Вы эту опасность чувствуете лично?

- Небольшой пример. Я с сыном Юлианом (назвала его так в честь дедушки, он – пианист) зашли в кафе в центре Парижа. Я хотела сесть возле окна, а он: идем вглубь зала - безопаснее, если вдруг начнут стрелять. Значит, в подсознании молодого человека зафиксировано, что стрелять могут начать хоть где и хоть когда. Недавно только в последний момент полиции удалось задержать смертницу с машиной, начинённой газовыми баллонами возле Собора Парижской Богоматери, и в аэропорту Орли только чудом удалось избежать жертв – террорист был уничтожен. Отец воспитал меня интернационалисткой; уверена, что выходец с Востока, какую бы религию он не исповедовал, ничуть не хуже русского или литовца, но, к сожалению, он очень легко подвержен радикализации. Этим и пользуются тёмные силы, потенциальных террористов - очень много. Корни этого явления нужно искать в истории, начавшейся не вчера, а гораздо раньше. К примеру, Саудовская Аравия в пропаганду радикального ислама за последние 30 лет инвестировала ни много ни мало 70 миллиардов долларов. Вроде бы всё начинается довольно невинно, возводят мечети – культовое место, святое дело, но почему-то имамы приезжают из Туниса и зовут молодёжь на «святую борьбу», и те едут воевать в Сирию. Можно выслать имама в Марокко или Тунис, но та мечеть мгновенно выпишет нового, не менее радикального. Что властям Франции с этим делать? Конечно, легче обсуждать костюмы господина Фийона…
Слава Богу, хоть у вас в Литве нету такой проблемы.