События

"В русской литературе герои идут к Богу или от Бога, потому что основная цель человека - спасение души. Это, кстати, отличает русскую литературу от зарубежной. Вера для русского человека – воздух, без которого он жить не может. Именно православная вера, отечественная история, русская литература и русский язык формируют мировоззрение русского человека", - считает известный российский литературовед и культуролог, профессор Александр Ужанков, который по приглашению медиаклуба "Формат-А3" на прошлой неделе побывал в Вильнюсе и принял участие в публичной встрече.

В своей беседе литературовед, опираясь на многолетние разносторонние исследования, поделился своим пониманием того, что лежит в духовной основе тысячелетней русской идеи, чему должна учить литература.

"Первыми русскими "писателями" были святые. Вы посмотрите на древнерусских писателей, что это за имена: преподобный Нестор, автор "Повести временных лет" и первых житий - "Чтения о Борисе и Глебе" и "Жития Феодосия Печерского"; тот же Феодосий Печерский, автор замечательных Слов и Поучений; Владимир Мономах с его "Поучением"; Иларион, первый митрополит из русских, автор "Слова о Законе и Благодати"; епископ Кирилл Туровский; Максим Грек. Они называли себя "списателями". Все они канонизированы, то есть это русские святые. Получается, что русская литература, и на это никогда не обращали внимания, основана святыми отцами. И главная тема ее на протяжении веков — спасение души, соединение человека с Богом. Ни одна литература мира не имеет такого духовного фундамента.

Говоря о русском культурном фонде, следует заметить, что русский литературный язык, язык Древней Руси — это церковно-славянский язык, это язык Священного Писания и Литургии. Молитва - это беседа человека с Богом. А книга — это беседа Бога с человеком, потому что книги писались по благословению и по благодати", - отметил профессор Ужанков.

По мнению литературоведа, русские писатели XIX века продолжали эту тему. Но если мы посмотрим на героев литературы XIX века, то не найдем там идеальных образов. Потому что, как писал Федор Достоевский, "идеален, положительно прекрасен только Иисус Христос". Поэтому у него после "Преступления и наказания", где главный герой гордая личность, которая так и не изменилась, не раскаялась, появляется "Идиот" со смиренным князем Мышкиным.

Достоевский в дневниках пишет: "Князь Мышкин", знак равенства, "Иисус Христос". То есть он хочет максимально приблизить этот образ к образу Христа, но все равно не получается, Мышкин не может спасти даже одного человека, Настасью Филипповну. Он не идеален. Что называется, проект провалился, греховный человек не может создать образ Спасителя. Идеален только Иисус Христос. Князь Мышкин, по замыслу Достоевского, всего лишь "положительно-прекрасный человек", но не идеал! Идеалы были в Древней Руси - это святые, герои древнерусской словесности, потому что они прямо подражали Христу. А в литературе XIX века нет идеального героя.

Принципиальная разница между русским и западным миром, по мнению профессора Ужанкова, такова: западный мир базируется на идее построения земного счастья, а русский сконцентрирован на спасении души. Это подтверждается и в литературе.

Русский роман, как правило, начинается тем, чем заканчивается западный. Если в финале у западных – хэппи-энд (герой получает миллионы, дом, любовь красивой женщины и другие блага), то, например, пушкинский "Евгений Онегин" с этого только начинается.

Онегин скачет в деревню за наследством, получает имение, в него влюбляется "самая прекрасная барышня русской литературы" Татьяна.

А зачем Пьер Безухов возвращается в Санкт–Петербург? Чтобы унаследовать дома и миллионы — и его тут же женят на красавице Элен. Вот вам разница. В русской литературе все начинается там, где в западноевропейской заканчивается.

Русские писатели "упаковывают" своего героя в благополучие - сразу, с первых страниц. А что дальше? А дальше сюжет поворачивается так, что надо думать о душе.

Художественное произведение, по мнению Александра Ужанкова, нужно читать медленно, замечать детали. Почему? Потому что деталь – это царица смысла. Если мы пропускаем детали, значит, мы никогда не постигнем смысл произведения.

"Чтобы не быть голословным, все хорошо знают "Шинель" Николая Гоголя. Акакий Акакиевич, маленький человек. Но практически в любой аудитории, даже не в школьной, не студенческой, когда я читаю лекции учителям, то я задаю один и тот же вопрос: "Скажите, а зачем Акакий Акакиевич целый год копил деньги?". Давайте обратимся к арифметике. Акакий Акакиевич получал в среднем в год 400 рублей. Это 33 с небольшим рубля в месяц. Чтобы сшить шинель, помните, Петрович попросил сначала 150 рублей. Но потом Акакий Акакиевич поразмыслил, подумал, что Петрович согласится на 80. Итак, сколько не есть, не пить нужно Акакию Акакиевичу? 2,5 месяца. Но, - замечает хитрый Гоголь для невнимательного читателя, - дело все в том, что у Акакия Акакиевича была привычка с каждого рубля по грошу (то есть по 2 копейки) откладывать в кубышку. И вот там накопилась сумма более 40 рублей.

Смотрите, 40 рублей уже есть. И Гоголь замечает: "А где еще взять 40 рублей?". Акакий Акакиевич решил не есть, не пить в течение года, чтобы накопить. Но к какому-то там празднику Акакию Акакиевичу обещали премию в размере жалования, а дали 60 рублей. 40 и 60 – это сколько будет? 100, это уже больше 80. Тогда спрашивается: зачем Акакий Акакиевич копил всю жизнь? Точнее, можно сказать – год, но в принципе всю жизнь, я не оговорился. Все очень просто. Потому что Гоголь хотел показать, что вопрос не в том, может ли он сшить себе шинель или не сшить. А там есть гениальная фраза, что Акакия Акакиевича все это время в течение года духовно согревала вечная идея будущей шинели. Вот это сочетание потрясающее - "вечная идея будущей шинели". Не вечной жизни, а вечная идея. Потому что она всегда существует, в любое время. У кого-то мерседес, у кого-то квартира, у кого-то еще что-нибудь. Но вот эта идея шинели вечная для любого поколения", - делится своими наблюдениями российский литературовед.

Но это не все. Александр Ужанков идет дальше: "Евангелие в то время читали мало. Когда Гоголь писал это произведение, с Евангелием мало были знакомы, потому что на церковнославянском языке его не читали. И Гоголь решил донести до читателя очень важное евангельское изречение, или, точнее, истину евангельскую: "Не собирайте земных богатств, где есть ржавчина, тля и воры, которые могут похитить". Смотрите, что происходит с шинелью? В первую же ночь воры сорвали эту шинель. Но Евангелие говорит: "Собирайте небесное богатство, где нет ни тли, ни ржавчины, ни воров, которую могут похитить". Смотрите, после смерти душа Акакия Акакиевича стала возвращаться сюда. Зачем? Срывать шинели. Почему? Потому что Евангелие далее гласит: "Ибо где богатство ваше, там и сердце ваше". То есть богатство Акакия Акакиевича осталось здесь. Он не материально бедный человек. Он титулярный советник. Это IX класс в табели о рангах. Это капитан, если переводить на военные звания. То есть мы можем представить себе командиром батальона капитана Акакия Акакиевича? Нет, конечно. Следующее звание выдавало уже дворянский титул. Можем себе представить Акакия Акакиевича? Нет. А почему? Да потому что у этого человека проявляется духовная нищета. Он духовно абсолютно не развит. Помните, когда он приходит к Петровичу, он говорит: "Это право совершенно того…". И тут же замолкал. И Гоголь замечает, что дело все в том, что Акакий Акакиевич говорил такими словами, междометиями, приставками, частицами, которые ровным словом ничего не выражают. Понимаете? Значит, эта тварь бессловесная. Вот, что самое главное".

По мнению профессора Ужанкова, Гоголь - это не сатирик, как его оценивает Белинский, а абсолютно православный писатель. Ничего глубже, чем его "Размышления о Божественной Литургии", в русской литературе нет. А "Выбранные места из переписки с друзьями" - это же великопостное чтение, восхождение по духовной лестнице от начала Великого поста и до Пасхи.

Короткая справка

Александр Ужанков – доктор филологических наук, крупнейший специалист в области древнерусской литературы, исторической поэтики древнерусской словесности, историографии и текстологии древнерусских памятников письменности и русского летописания. Его исследования тесно связаны с религиозными поисками русской общественной мысли.

Он - действительный член (академик) Академии Российской словесности, заместитель директора по научной работе Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия имени Д. Лихачева, руководитель Центра фундаментальных исследований русской средневековой культуры, профессор Научно-исследовательского ядерного университета МИФИ, Сретенской Духовной семинарии и Высших богословских курсов при Московской Духовной Академии.