События

Сколько поющих в моем околотке —
Даром и за гроши.
Столько стихов застревает в глотке!
Даром что хороши...

Это одно из огромного числа четверостиший, вошедших в книгу «Стихи для чтения в метро». Ее автор Лидия Григорьева приезжала в Ригу по приглашению клуба «Культурная линия». Она здесь встречалась с читателями, знакомила со своими литературными трудами, сценариями телепередач для BBC и российского канала «Культура». Показала свой фотофильм «Иерусалим сада моего». Ну, и, конечно, рассказывала о своей жизни, которая весьма богата на события. Как радостные, так и трагические. Адреса ее биографии — восток Украины, полярный Север, Татарстан, Чукотка, Москва и, наконец, Лондон.

— Мне довелось родиться в большом вишневом саду под августовскими звездами на хуторе Лысый под Луганском, — говорит Лидия Николаевна. — То есть именно там, где сейчас идет война… У меня там много родственников, могилы предков.

Но жила там Лида недолго. Маленькой девочкой она попала на море Лаптевых. Там ее отец, полярный летчик, вместе со своим авиаотрядом обслуживал геологические экспедиции. Там на Крайнем Севере они искали нефть. Нашли. Потом началась ее разработка.

— Мы под северным сиянием или в страшную пургу ждали отца, когда он прилетит с льдины. Однажды у него в воздухе загорелся самолет. Он пытался его посадить и не успел. Отец погиб, когда ему не было и тридцати лет. А мне тогда было семь…

Мама с дочкой вернулись в Луганск. Школу Лида закончила в Нальчике. Филологическое образование получила в Казани. Там же работала учителем в школе для умственно отсталых детей. Затем — журналистом на Чукотке, В 1973 году обосновалась в Москве. Через пять лет там вышла ее первая книга стихов. Публиковалась она в журналах «Новый мир», «Дружба народов», «Новая Юность», «День и ночь».

В 1990 году вместе с мужем, известным поэтом, прозаиком, драматургом, переводчиком Равилем Бухараевым переехала в Лондон. Там супруг работал журналистом в штате русской службы ВВС. В России остался сын, который служил офицером в армии. Он погиб.

— У меня была жуткая депрессия, — вспоминает Лидия Григорьева. — Муж уходил на работу. Я оставалась одна. Целый год плакала, сидя на лавочке в старинной английской деревне, где мы поначалу жили. На лавочке, которую монахи-францисканцы сложили еще в XVI веке. Впервые в жизни от меня вообще ничего не зависело. Даже стихи об этом сложились:

О том, что Отчизна развеяна в дым,
стенать довелось мне не слабо:
на ясной поляне, под дубом седым,
вблизи от английского паба…

В России у меня была своя литературная среда. А тут, образно говоря, сплошная «пятница». Боюсь, что я вообще бы не выжила или сбежала назад в Москву, если бы не неожиданное предложение от российского телевидения.

Так родились авторские программы и фильмы Лидии Григорьевой о русских в зарубежье: «Цветаева в Лондоне», «Гумилев в Лондоне», «Скрябин в Лондоне», «Сны Веры Павловны», «Станица Лондонская» и многие другие.

Потом она начала вести в «Литературной газете» рубрику «Наш человек в Европе». Потом в «Лондонском курьере» — колонку «Со своей колокольни». Впечатления о жизни в «туманном Альбионе» вылились в книгу эссе «Англия — страна Советов, или Европейское общежитие».

В Риге Григорьева представила еще одну свою книгу — «Русская жена английского джентльмена». Это драма в стихах о русских эмигрантах. Точнее, драма в рифмованных письмах. Сначала автор хотела называть ее «Небедные люди» по аналогии с первым российским эпистолярным романом — «Бедные люди» Достоевского. Но такой заголовок не приняло издательство.

Лидия Николаевна признается, что все персонажи — собирательные образы ее друзей и знакомых.

— Когда-то герои этой пьесы работали в одном театре: драматург, режиссер, завлит, актриса, осветитель, — рассказывает она. — А сейчас они все живут в разных странах. Драматурга на родине не ставят, не издают, он обижен и живет в Канаде. Актриса вышла замуж за англиканского священника и живет в Англии... Все разбросаны по миру. При этом, как сказал Сенека, ты нигде себя не потеряешь, потому что себя везде возишь с собой. Но, как я заметила, русские экспаты не склонны сбиваться в общину. Меня часто спрашивают, где вы, русские, видитесь в Лондоне. Да нет у нас таких мест! Зачем мне идти в русский ресторан, если селедку под шубой я могу и дома приготовить. Все для русской кухни есть в Лондоне в польских и литовских магазинах. И ностальгировать теперь не по чему — купил билет на самолет и через три часа ты в Москве. По сути, это роман обо всех нас, живущих нынче по всему земному шару, который оказался не таким уж и большим. Многие узнают в его героях самих себя.

Кстати, книга «Русская жена английского джентльмена» была номинирована на Букеровскую премию как большой роман, в котором «есть воздух эпохи».

А стихи Григорьевой, которые вошли в сборники «Свет виноградный», «Пейзаж перед битвой», «Любовный голод», «Воспитание сада», «Небожитель», «Вечная тема», переведены на японский, французский, чешский, словацкий, китайский, арабский и другие языки.

Английские переводы ее поэзии — это была отдельная тема разговора на рижской встрече. Первые публикации переводов стихов совсем не удовлетворили автора. Взять, например, стишок:

Блуждаю в золотых потемках страсти,
Наутро выйду, заспанная, — «Здрасте!».
Невероятно и непостижимо —
Любовь — тюрьма нестрого режима.

В переводе на английский он выглядит так:

Утром я выхожу на кухню и говорю тебе «Хелло!».
Исчезает любовное напряжение.

— Ну, там же она явно выходит в распахнутом халате, что-то происходило или еще произойдет, какие-то мысли… А тут одно «Хелло!». Но все-таки нашелся переводчик, который переводил Пушкина. Он еще музыкант и композитор. Он влюбился в мои стихи и сказал, что хочет их перевести. И перевел их так, что когда читаешь их, звенит все! Мы, русские поэты, тоже стараемся читать так, чтобы каждое слово звенело. Там слышна музыка. Он даже сохранил ритмику и рифму, что несвойственно современной английской поэзии. И, представляете, мою книга на английском выдвинули сразу на четыре британские литературные премии! Не знаю, дадут или нет, но говорят, что номинация — это уже факт биографии. Как номинация на Оскар.

Впрочем, у Григорьевой уже немало полученных наград. За сборник «Сновидение в саду — стихи XXI века» она награждена премией имени Волошина. Ей присуждена премия имени Дельвига. Получила она и диплом финалиста на всероссийском конкурсе «Книга Года». В Черногории Лидия Николаевна стала лауреатом литературного фестиваля «Русские мифы».

Она член российского Союза писателей, Всемирной Академии Искусства и Культуры, Европейского Общества культуры, Международного Пен-клуба и еще ряда международных писательских и культурных организаций.

В Риге Григорьева показала свой фотопоэтический фильм «Иерусалим сада моего». Эта кинопоэма посвящена маку имени профессора Кембриджского университета Елизаветы Хилл. Она была известным русистом, даже «натаскивала» в русском самого Черчилля перед Ялтинской конференцией. Елизавета Хилл подарила для сада Григорьевой цветок мака. Когда он зацвел, Лидия Николаевна начала его фотографировать в разных стадиях и при разной погоде. Всего сделала 200 тысяч снимков. Из них для фильма выбрала 500. А техническую работу помогла сделать программист из Таллина Ольга Левистова. В фильме звучат мысли о жизни и стихи Лидии Григорьевой.

Чтоб выйти в сад не нужно и предлога,
особенно, когда он у порога
старательно и праведно возделан,
и потому возлюблен без предела.
Чтоб выйти в сад не нужно и стараться:
там множатся миры, цветы плодятся,
там гроздья звездные, огрузнув, вызревают,
и сам Господь с небес их призревает.
Чтоб выйти в сад, достаточно забыться:
отчаяться, очнуться, возродиться —
как дикая лоза в саду нетленном,
стать ласковым — коленопреклоненным.