События

По приглашению общественной организации Dialogum, при содействии Международного медиа-клуба «Формат А-3» в Кишинёве состоялась встреча с одной из первых ведущих программы «Доброе утро» на Первом канале РФ Ларисой Кривцовой. Известный журналист, режиссёр и продюсер обнадёжила: в ближайшие годы телевидение в Интернет не уйдёт.

– Для меня интернет – прежде всего способ быстро и качественно получить огромный объём информации. С его появлением изменились и сами журналисты: мыслят быстрее. С другой стороны, они не всегда справляются с большим потоком информации, потому появилась какая-то агрессивность. Мы-то, старшее поколение, книжечки читали, кино смотрели, и только потом пришёл интернет. Одно на другое просто наложилось, и мы не сходим с ума.
Да, основная функция телевидения, как сегодня, так и прежде, – предоставлять информацию. Во-вторых, аккуратно образовывать. Раньше это было более навязчиво, работали целые образовательные программы. А сегодня на первый план вышла функция качественно… развлекать. Но определение «качественное» – очень важно; а вот с ним не всегда всё в порядке. Качество – это профессионализм людей, создающих телепродукт.

Когда «клиент» не прав

– В советские времена и понятия «телевизионный продукт» в лексиконе не существовало!

– Да, и мы когда-то спорили: телевидение – это искусство или просто средство массмедиа? Но сейчас любая программа – в первую очередь продукт. Его создают практически по образу и подобию, скажем… молока. То есть одного продукта. Вот идёт поток ток-шоу – можно прикрепить разные бирочки-названия, но это будет один и тот же продукт. Все ток-шоу похожи друг на друга, как молоко похоже на молоко, волоколамское оно или можайское, или ваше, молдавское. А менеджеры продукт пытаются продать. Чем больше продашь, тем больше получишь рекламы.
Когда появился интернет, все заговорили, что он вскоре отберёт у нас всю аудиторию. Забрать-то он заберёт, но что именно? Люди утверждают, что не смотрят ТВ, только -интернет. Но ведь это неправда! Если изучить основной поток трафика в интернете, увидим, что идёт скачивание телевизионного и кинопродукта. По сути, всё равно смотрят их на мониторе или на голубом экране «ящика». Вот когда интернетчики научатся создавать свой собственный продукт, тогда, возможно, телевидение исчезнет и наступит эра интернета. Но пока этого нет. Сейчас создаются телевизоры со встроенным интернетом. Думаю, за этими техническими средствами будущее. Так что в ближайшие несколько лет вы по всем источникам ещё будете смотреть форматы, которые производят наши телевизионные ребята.

– Лариса Валентиновна, вы немало времени провели и на экране, и в закулисье ТВ. Насколько всё изменилось и в какую сторону?

– Стало меньше интеллигентности, вдумчивости. Ушёл зритель, который был раньше. Думаю, мы, журналисты, сами привели его к состоянию, в котором он пребывает сегодня. В советские времена почти все семьи жили в целом благополучно, смотрели позитивные новости. Вдруг начались неполадки в стране, в семьях пошли процессы, которых раньше не существовало. Супруги ругаются, ищут причины, почему события происходят так или иначе. И это поведение сделалось смыслом жизни. А телевидение всегда отражает то, что происходит в обществе.

И мы вдруг чётко осознали, что зрителю уже неинтересна информация о победах страны Советов, о том, что мы – лучшие, поскольку всё коренным образом изменилось. Пытались нащупать: что же человек хочет смотреть? И в этом поиске стали опускаться до интересов всё более приземлённых и даже низких по уровню развития потребителей, до разговоров, которые понятны массам. Им интересно, почему они сами ссорятся, что происходит в семье, из-за чего. В общем, начали это выносить на суд зрителя. И ему понравилось, смотрит!

Помню, когда запустили проект «Большая стирка», нас поставили в самое нерейтинговое время – в пять вечера. И вдруг оно стало прайм-таймом. Потому что начали смотреть – в основном, домохозяйки, – полюбившие эти программы. Просили, требовали ещё и ещё. Рейтинг поднялся, появились деньги. Ну уж тут стали снимать «кальку» по всем каналам. Похоже на торговлю товаром: какое-то платье раскупили – все начали этот фасон продавать. Телевидение превратилось в супермаркет. Мы ищем «товары», которые будут востребованы. По сути, мы, журналисты, превратили телевидение в то, что оно сегодня собой представляет. Это с одной стороны. А с другой – сам зритель вынудил нас это сделать.

У Эрнста – своё измерение…

– Мне, как простому зрителю, интересно: как у вас считают рейтинги передач, раз это так важно?

– Происходит рейтинговая война между Константином Эрнстом и системой, принятой на телевидении. Она привела к тому, что Эрнст создал собственную службу измерений. У другой системы очень некорректные подсчёты: измерительные приборы стоят у ограниченного количества людей, и считают рейтинги только по ним. Служба подсчёта у Первого канала более корректна: её обслуживает огромное количество людей, которые просто обзванивают телезрителей, выяснют, какой канал у них включён, какая программа работает, и таким образом считают. Охват шире. Но, к сожалению, эти рейтинги нас… задушили. Если хотят снять программу с эфира, говорят, что у неё низкий рейтинг, несмотря на то что она замечательная. Или «замотай её по сетке» – и тогда она будет давать разные цифры. Это способ для того, чтобы её убрать из эфира. Такая телевизионная хитрушка…

– В переломный период в истории страны и телевидения (конец 1990-х – начало нулевых) на молдавском ТВ каждый редактор должен был искать деньги на свою передачу. А как в России?

– В тот период все мы искали деньги. Помните первый коммерческий канал «2х2»? Мы его запускали. В первый день постоянно пел Билли Джоэл: все смотрели, потому что западная музыка впервые в таком объёме появилась на телевидении. Дальше пошли неформатные новости, диалоги. И появились люди, которые захотели дать деньги на этот канал. Самые большие суммы приносили политики и бандиты. С одной стороны, это был ужасный период. С другой – золотой для коммерции и для тех, кто нашёл между ними золотую середину. Да, мы искали деньги, запускались спонсорские программы. Но в Москве ведь проще. А сейчас, если ты скажешь: «У меня есть деньги, и хочу сделать программу», – никто не разрешит. Хоть миллион принеси. Потому что на этом рынке всё поделено.

«Дамский совет»

– Вы провели массу интервью. Столько людей! И какие личности! А какая встреча запомнилась больше всего?

– Помню интервью с Галиной Вишневской, потому что оно было очень откровенным. Она рассказывала о вещах, о которых ни с кем не делилась, – о своих взаимоотношениях с мужем. И я была восхищена этой красивой женщиной, которая советовала: «Чтобы у тебя не было неприятностей с мужем, всегда предупреди его о своём приезде».

– Какими проектами вы увлечены в последнее время?

– Меня сегодня интересует научно-популярная журналистика. И поскольку сейчас год экологии, моя продюсерская компания сняла фильм про… бурзянскую пчелу. Это единственная пчела, которая дожила до нашего времени – не поверите! – со времён ледникового периода. Для того чтобы она сохранилась, в Башкирии организовали целый заповедник. Она дикая, очень морозостойкая, живёт в дуплах и хранит там свой мёд.

Мёд бурзянской пчелы не похож на тот, который вы пробовали и даже представляете. Он нигде не продаётся. Хотите – поезжайте в Башкирию, 400 км от Уфы по бездорожью. Посмотрите, как живут люди, которые сохранили этот промысел ещё со времён Ивана Грозного!

Есть ещё фильм, который мы делали пять лет, он пока не был в эфире. Начали с раскопок могилы Моны Лизы под Флоренцией, для того чтобы воссоздать её образ. Пока копали, нашли ещё один портрет Джоконды, по идее – подлинник, а след нас привёл обратно в Россию. Итальянцы провели экспертизу, и из 11 пунктов совпали 7. А для установления подлинности достаточно и пяти.