События

Общественная организация Dialogum при содействии международного медиаклуба «Формат А-3» пригласила в Кишинев литературоведа, писателя, кинодокументалиста, крупнейшего знатока Серебряного века - Вячеслава Недошивина. 

- Примерно год назад я был в командировке в молдавской глубинке. Остановились выпить кофе, а рядом, на обочине, женщина продавала какие-то фрукты и читала книгу. Это оказался Пантелеймон Романов! В сельской глубинке! Наверное, несмотря на все сложности жизни, люди все-таки интересуются большой литературой?

- Не то слово! Если говорить об истории литературы, с ней всегда приключаются страшно загадочные вещи. Кто-то из великих писателей, которых носят на руках, Бенедиктов, например, при Пушкине. Он ведь при жизни считался лучше Пушкина. Валерий Брюсов считался первым поэтом! Проходит какое-то время, где Брюсов, где Бенедиктов? Где Потапенко, у которого было 25 томов сочинений? Его никто и не помнит! Это, конечно, связано с востребованностью у читателя. Настоящий, талантливый писатель рано или поздно будет востребован читателем! История, в конце концов, дает оценку каждому. И Пантелеймон Романов не случайно, кстати, выплыл! При Советской власти было много поэтов и писателей, гремевших на весь свет. Проходит время, и их значение все больше и больше падает в глазах читателей. И вдруг появляются имена давно забытые! Интерес к литературе, конечно, есть сегодня. Я свою книгу «Прогулки по Серебряному веку» издал в 2008 году, сейчас это уже четвертое издание. До сих пор гонорары приходят... Интерес есть, особенно интерес к биографии поэзии, к географии литературы — где кто жил, где что происходило. Людей это чрезвычайно интересует. Нам всегда интересны люди необычной судьбы, люди фантастических поступков, люди, которые жили не так, как живет большинство. Вы меня удивили историей с Пантелеймоном Романовым...

- Барельеф Льва Толстого, который висит на доме в Кишиневе, в котором он жил, был грязным и неухоженным, лишь недавно его привели в божеский вид. Зато никакой мемориальной таблички в доме, в котором жил писатель Гаршин, человек трагической судьбы, нет. Почему так происходит?

- До тех пор, пока вы сами этим не займетесь, пока вы сами не будете об этом писать, говорить, до тех пор, возможно, никто не пошевелится. Если вам это будет интересно лично, значит, это будет интересно тем, кому вы об этом расскажете. Конечно, возникает более глубинный вопрос — об отношении власти к поэтам, городских служб к дому Льва Толстого...

- У нас в стране пытаются выдавливать все советское, российское, ставят вопрос с какой-то пугающей периодичностью о переименовании улицы Пушкина...

- Мне трудно сказать, как с этим бороться! Здесь много всего намешано — национального самосознания, чисто политических вещей. Единственный способ — это борьба. Помню прекрасно, как в Петербурге собрались сносить дом, где жил Дельвиг, единственный двухэтажный сохранившийся домик, где он издавал «Современник», где все бывали, Пушкин бывал... Школьники города Ленинграда, окрестных школ дежурили день и ночь, на крыше сидели. Сохраняя этот дом и не подпуская никого! Они это сделали сами, никто их не понукал!

- У нашего дома-музея Пушкина в нескольких метрах от него возвели многоэтажный дом. Сотрудницы музея рассказывали мне, что дом, где жил Пушкин, пошел трещинами...

- Значит, совершенно инертная публика! Идеальный вариант - ориентироваться на молодежь. Молодежь более искренняя и непосредственная. Если собрать молодежь, рассказать ей об этом, уверяю вас, вы точно получите отклик. Точно такая же история происходила с гостиницей «Англетер», в которой на втором этаже, в пятом номере, повесился Сергей Александрович Есенин. Тоже снести хотели, место — удобное, земля - дорогая. Поэтому даже один человек что-то значит, если бороться за правое дело!