События

Андраник Мигранян – о висящем ружье, англо-саксонской традиции и росте Китая

«Мудрость молдавских государственных руководителей должна состоять в адекватной оценке ситуации и принятии мер для того, чтобы не создавать проблем для государства и народа». Об этом заявил на встрече в Кишинёве известный российский политолог, историк, профессор кафедры сравнительной политологии МГИМО Андраник Мигранян.Гость приехал по приглашению общественной организации Dialogum и при содействии международного медиаклуба Format-A3.

– Андраник Мовсесович, похоже, что в нашем регионе образовалась особая конфигурация стран, включающая Румынию, Молдову, Приднестровье и Украину. И в чём здесь геополитический интерес России?

– Как и любое большое государство, Россия заинтересована в том, чтобы на границах были дружественные державы – в частности Украина и Молдова. И если бы украинцы не были «сумасшедшими» (а сегодня Киев – абсолютно сумасшедший дом), то сейчас и Крым находился бы в составе Украины, и сама страна была бы в отличном состоянии. Для этого всего-навсего нужно было соблюсти минимум требований России: статус Украины не в блоке НАТО, русский язык и государственное устройство типа федерализации. Или не такую жёсткую централизацию. С другой стороны, если бы речь шла не о России, то и сами американцы в любой другой части земного шара поддержали бы такие элементарные требования.

«Блестящая» изоляция

– А какая Россия «нужна» США?

– Конечно, США спят и видят её как зависимую страну, потерявшую собственную субъектность в международных отношениях. Американцы было привыкли к тому, что в 90-е годы внешнюю политику России определяли в Госдепартаменте США, а внутреннюю – в Международном валютном фонде. Они не могут принять тот факт, что у России есть свои интересы, что она озабочена обеспечением собственной безопасности. И просто так она уже не может смотреть на вальяжное, высокомерное поведение её «партнёров». Многие считают, что если бы не Крым, не Украина, не Донбасс и не Сирия, то у России с США отношения были бы прямо взасос. Но это не имеет никакого отношения к действительности. Линия поведения у США всегда была одна. И ещё в 70-е годы в своей знаменитой книге «Дипломатия» Генри Киссинджер писал, что на евразийском пространстве не должно быть единого сильного государства. Потому что оно – угроза американским интересам и доминированию в мире. При этом совершенно не важно, какова идеология этого государства. Кстати, такой же линии придерживалась в своё время Великобритания, это своего рода англо-саксонская традиция. Англичане в течение более 200 лет осуществляли политику «блестящей» изоляции. Они не посылали войска, а деньгами и дипломатией создавали балансы, которые способствовали английским интересам. И последовательно проводили такую политику: любая другая растущая держава в Европе должна была быть ослаблена и разгромлена.

Наши реалии – без неприязни!

– Если можно – несколько слов о наших реалиях. Как, по-вашему, на каких началах возможно воссоединение Молдовы и Приднестровья?

– В 2004 году вы были к этому очень близки. И федерализация могла бы стать основой для единого государства. Тем более что ваш конфликт не похож ни на какой другой (об этом я могу с уверенностью сказать как человек, знающий изнутри нагорно-карабахскую проблему). Во всех межнациональных конфликтах у народов была жуткая межэтническая неприязнь друг к другу: у азербайджанцев и армян, грузин и абхазов… А в Молдове и Приднестровье проживают одни и те же национальности: молдаване, украинцы, русские и т. д. И когда я приехал сюда лет 15 лет назад, был потрясён, что можно из аэропорта в Кишинёве спокойно проехать до Тирасполя – будто ничего не происходит. А на границе между Нагорным Карабахом и Азербайджаном вкопанны артиллерийские системы, сотни танков, орудия залпового огня… И просто немыслимо, чтобы кто-нибудь приехал в Баку, взял машину и поехал в Нагорный Карабах!

Если в 2004 году Европа находилась бы в таком состоянии, в каком сейчас (а проект единой Европы переживает глубочайший кризис), тогда никто, наверное, не смог бы надавить на ваши власти, и Молдова стала бы единой – конфедеративной или федеративной. И была бы равноправным партнёром как ЕС, так и России.

ЕС меняет «кожу»?

– Знаете ли вы примеры сотрудничества в таких полярных направлениях?

– Сейчас Армения собирается подписать с ЕС договор о партнёрстве, который ЕС должен был подписать с Украиной и Грузией. Но уже на других условиях, чем предлагалось раньше. Однажды Армении поставили ультиматум: или ЕС, или Россия. И она, конечно, выбрала Россию. Но сейчас Евросоюз модифицировал свою позицию в отношении Армении и предлагает такую форму сотрудничества, которая не создаёт конфликта интересов. Вот пример мудрой политики. Притом что Армения – мононациональное государство.

– Произошли ли существенные изменения в экономике Армении после вхождения в Евразийский союз?

– Евразийский союз даёт армянскому сельскому хозяйству возможности для того, чтобы занять какую-то нишу своими овощами, фруктами, вином и т. д. Если бы Молдова заняла такую сбалансированную позицию, ваша сельскохозяйственная продукция давно была бы на российском рынке. Тем более что в результате ответных санкций России по поводу западных сельскохозяйственных производителей открылись большие ниши. Вам дали шанс, и им надо воспользоваться. Только сумасшедшие отказываются от огромного рынка!

– Румыния до сих пор не подписала базовое соглашение о границе с Молдовой. Можно ли считать это демаршем соседней страны, подразумевающим угрозу безопасности Молдовы?

– В начале перестройки в Молдове – одной из первых – проявились националистические элементы, которые говорили о том, что здесь должен быть румынский язык и страна должна объединиться с Румынией. В таком случае зачем Румынии заключать договор о границе, если она ожидает, что рано или поздно эти силы приведут Молдову в состав Румынии? Это висящее ружьё, которое когда-нибудь может выстрелить. А может, и нет. Всё зависит от многих факторов. К тому же Румыния – очень слабая страна, для того чтобы такую грандиозную проблему решить самостоятельно.

Стратегия Китая: «Один пояс – один путь»

– Какие новые тенденции отмечаете в современной геополитике?

– Гипердержава, как про США говорили ещё в 90-е годы, переживает медленный, но неуклонный процесс ослабления своей роли. Расклад сил меняется в пользу китайского мира. Грэхам Аллисон, известный американский политолог, ввёл в оборот термин «ловушка Фукидида» для описания политической ситуации, в которой поводом к войне служит страх существующей могущественной державы перед увеличивающейся мощью соперника. Аллисон исследовал на эту тему последние 500 лет мировой истории и выделил 16 примеров проявления соперничества доминирующей державы и растущей новой. Из 16 примеров 12 закончились войнами. И сегодня специалистами обсуждается вопрос: удастся ли, если Китай станет новой доминирующей державой, осуществить один из четырёх случаев безболезненного и мирного перехода?

– Но географическая замкнутость может и не позволить Китаю стать доминирующей державой! С одной стороны – горы и пустыни, с другой – Тихий океан, выход Китая к которому преграждается цепью разных островных государств…

– Китай как раз наращивает морской флот, подбирает острова, которые находятся у его побережья. Китайцы действуют по заветам Сунь-цзы: окружают, давят, работают в разных направлениях. И считают, что самая блестящая победа – это когда ты даже не вовлекаешься в боевые действия. Китайская мирная стратегия сегодня – этот Шёлковый путь, масштабное преобразование всей торгово-экономической модели Евразии, и в первую очередь – Центральной и Средней Азии. Китайцы называют эту концепцию – «один пояс – один путь». Она включает в себя множество инфраструктурных проектов, которые должны в итоге опоясать всю планету.

ДОСЬЕ

Андраник Мигранян родился 10 февраля 1949 года в Ереване. Окончил МГИМО по специальности «референт-международник» (1972). Кандидат исторических наук. Ведущий научный сотрудник Института международных экономических и политических исследований Российской академии наук. Член первого и второго состава Общественной палаты Российской Федерации.