События

По приглашению клуба «Культурная линия» в Риге побывал знаменитый российский режиссер, преподаватель ВГИКа, народный артист РФ Вадим Абдрашитов, который встретился со зрителями в Доме Москвы и представил свой фильм «Время танцора».

Вадима Абдрашитова смело можно назвать живым киноклассиком. А его фильмы - голосом совести в советском кино. Каждая из кинолент этого режиссера, созданных в тандеме со сценаристом Александром Миндадзе, становилась событием в жизни советского кинематографа. Режиссеру удавалось не просто говорить, а кричать с экрана о том, о чем было запрещено даже думать.

Не удивительно, что судьба многих фильмов мэтра складывалась печально. За «Охоту на лис» Абдрашитова отстранили от режиссуры. «Время танцора» и «Остановился поезд» долгие годы держали под сукном, а «Парад планет» выжил только благодаря заступничеству Юлия Райзмана.

- Вадим Юсупович, давно ли вы были в Риге?

- 12 лет назад. Прежде приезжал сюда часто. С удовольствием прошел по рижским улицам: все чисто, аккуратно, отреставрировано... Жаль только, что Рига недоснятый город, недооцененный кинематографом.

- Как это недооцененный?! На улицах Риги снимали всю Европу! Достаточно вспомнить «Шерлока Холмса» или «Семнадцать мгновений весны»...

- При таких экстерьерах не фокус снять и «Семнадцать мгновений», и «Восемнадцать мгновений». Я имею в виду другое: ваш город недоснят в роли... Риги. В Советском Союзе фактически только три города были отсняты полнокровно: Одесса, Тбилиси и Питер. Все остальные недосняты. Наверное, в Риге это должен сделать местный национальный кинематограф.

- По-вашему, национальный кинематограф может выжить в маленькой стране?

- Я не в курсе, сколько фильмов ежегодно снимается у вас в Латвии на государственные средства. Но недавно узнал, что в Грузии на госденьги производится всего две картины в год. Об этом мне на днях рассказал Эльдар Шенгелая, который привез в Москву свой новый фильм. Мне было очень обидно такое услышать.

Уход кинематографа из культуры - это серьезнейший момент в жизни страны. Правительство, которое не хочет вкладывать деньги в развитие кино, мягко говоря, совершает ошибку.

Во времена, когда в СССР работали республиканские студии, был бесконечный обмен информацией, опытом, картинами. Проходили всесоюзные кинофестивали. На одном из них (кстати, в Риге) я познакомился в свое время с Володей Гостюхиным, который приехал с фильмом Ларисы Шепитько «Восхождение»...

Фильмы-невидимки

- После распада СССР 25 миллионов русских оказались за рубежом. Как вы относитесь к тому, чтобы снять фильм об их судьбах, о связи в Россией?

- В этом должна проявить заинтересованность Россия. При этом я имею в виду не руководство кинематографа - берите выше. Соответствующие органы - Фонд кино, министерство культуры, администрация президента - должны объявить конкурс на лучший сценарий, который затем будет достойно профинансирован.

В противном случае не стоит даже начинать. Это должен быть художественно полноценный замысел и очень качественный фильм.

- Значит, все упирается в деньги?

- Такова жизнь. Сегодняшнее игровое кино - это деньги, деньги и еще раз деньги. В то же время в России создается прекрасное документальное кино, которое я назвал бы более ответственным и гражданским, нежели игровое.

Я давно работаю в составе жюри кинофестиваля «Сталкер». Много лет подряд я смотрел игровое кино. Смотрел, смотрел... И мне стало скучно. Потому что к реальной жизни эти фильмы не имеют никакого отношения. Тогда я перезаписался в жюри документального кино.

Теперь мне привозят на просмотр 35-40 документальных картин, и у меня начинается праздник. Я вижу правдивое кино, связанное с проблемами сегодняшней жизни, пусть не всегда оптимистичное. Уверяю вас, существуют поразительные документальные картины, которых никто не видит, не знает, и их никогда не покажут ни на экране, ни на телевидении, потому что они не для проката.

- Но в игровом кино тоже есть свои победы. Буквально пару недель назад в Ригу приезжал Андрей Звягинцев с фильмом «Нелюбовь», который собрал множество международных наград и выдвинут на премию «Оскар». Вам понравилась эта картина?

- Я с огромным уважением отношусь к Андрею и его творчеству. Но скажу честно: «Нелюбовь» мне понравилась меньше, чем фильм «Елена». Там была плазма реальной жизни, была драматургия. Мне показалось, что «Елена» для Звягинцева - это шаг вперед. А «Нелюбовь» - это возвращение к тому, что у него уже было. Но это мое субъективное мнение...

ВГИК 1970-х

- Как вы охарактеризовали бы то, что сегодня происходит в современном кинематографе?

- На экранах правит бал инфантильность. Потому что идеальным абитуриентом считается вчерашний школьник. 17-18-летний молодой человек, не обладающий ни малейшим жизненным опытом, поступает на режиссерский или сценарный факультет, идет в Литературный институт... А инфантилизм не такая уж безобидная вещь, она может иметь серьезные последствия.

Особенно в сочетании в необразованностью: уровень знаний у современных студентов чудовищно низкий. На вступительных экзаменах мы даже боимся задавать вопросы о писателях, художниках, режиссерах, фильмах, спектаклях - иначе вообще останемся без студентов.

- В ваше время было иначе?

- Я пришел в кино в 1970 году. Мне было 25 лет, когда я поступил во ВГИК, в мастерскую легендарного Михаила Ромма, из которой в свое время вышли Сергей Соловьев, Никита Михалков, Андрей Кончаловский, Василий Шукшин.

Все знаменитые тогда режиссеры приходили в кино с жизненным опытом. Элем Климов был авиаинженером, Глеб Панфилов - инженером-химиком. Андрей Кончаловский имел консерваторское образование.

За моими плечами до ВГИКа уже было образование физика, я отработал три года на Московском заводе электроламповых приборов, где был начальником цеха. И я не был самым старшим в группе! Тогда во ВГИК поступали достаточно взрослые, состоявшиеся люди: например, вместе со мной учились профессиональный актер, мастер спорта по боксу, летчик-испытатель реактивных самолетов.

На нашем курсе были только два вчерашних школьника: сын Марлена Хуциева и родственник Сергея Соловьева. Можете представить, что это было за сообщество! Во взаимной диффузии мы постоянно обогащали друг друга, нам было что сказать зрителю.

- Как сложился ваш тандем с Александром Миндадзе?

- Так получилось, что я окончил ВГИК на год раньше положенного. Защитился курсовой работой - единственной в своем творчестве комедией по рассказу Григория Горина. Картина получилась неплохой (фильм Абдрашитова «Остановите Потапова!» завоевал тогда главный приз на X фестивале ВГИКа. - Авт.), и меня пригласили на «Мосфильм». Но у меня на руках не было готового сценария. Я целый год безуспешно искал его, перечитал более 200 текстов, пока не нашел «Слово для защиты» Александра Миндадзе. И понял: это мое. На сегодняшний день у нас 11 совместных работ...

Поколение менеджеров

- Не было ли у вас желания снять исторический фильм?

- Я не обращаюсь к истории, не отвлекаюсь на нее. Мне вполне хватает современного материала и современных героев. К тому же исторические картины часто оставляют ощущение опереточной условности - в лицах, костюмах, реквизите. И потом, исторический фильм - это огромные деньги.

Я не говорю, что снимаю кино на века. Но проблемы, поставленные в фильмах, которые я снимал в 1980-е, 1990-е, актуальны по сей день.

Недавно по ТВ показывали «Остановился поезд». Честно признаюсь: быть зрителем своих фильмов очень сложно. Смотришь и думаешь: «Вот это нужно бы сделать так, а это - вот эдак». Но телевизор все-таки включил. Было любопытно узнать, как смотрится эта картина сегодня между рекламами и ток-шоу. Я был удивлен, что фильм по-прежнему современен, коллизии не закрыты, проблемы те же.

- А герои разве не меняются? Вот, к примеру, мог бы сегодня появиться Плюмбум - герой фильма «Плюмбум, или Опасная игра»?

- Нет, нынче его появление совершенно невозможно. Плюмбум - бессребреник, человек идеи. Страшной - но идеи. Современный Плюмбум потребовал бы за свои труды либо гонорар, либо депутатский мандат. Сегодня никто ничего не делает просто так.

- Сегодняшние киногерои - это менеджеры, коллекторы, юристы, экономисты. После Меньшова, создавшего в фильме «Москва слезам не верит» образ положительного рабочего Гоши, подобного не сделал ни один режиссер. Как вы думаете, почему?

- Это действительно проблема. О ней вспоминают даже на уровне Кремля. Год назад Медведев собрал совещание и на полном серьезе сказал: «Пора возвращать статус рабочему как таковому». Престиж человека созидающего опущен. Потому что у власти стоят люди, которые не производят материальных ценностей, а продают то, что лежит под ногами. Есть нефть - значит, надо продать...

Картина трудной судьбы

- В Ригу вы привезли картину «Время танцора». Чем она вам дорога?

- Эта лента снята 20 лет назад. Но она по-прежнему современна. К сожалению, современна. Все началось с того, что мы с моим другом Александром Миндадзе увидели фото с мест военных действий в Абхазии. Домик, утопающий в зелени, забор, калитка... И объявление, написанное от руки: «Дом занят казаками».

Нам стало интересно: что это за казаки? Наверняка ряженые. В то время в Москве ни с того ни с сего стали расхаживать казачьи патрули, которые вскоре исчезли так же неожиданно, как и появились. Мы стали разговаривать с Миндадзе на эту тему. Количество наших разговоров перешло в качество - в результате появился сценарий.

- У этого фильма, как и у многих других ваших фильмов, непростая судьба...

- Да, сначала в прессе появились рецензии, что это антирусский фильм. А на премьеру в киноцентре на Красной Пресне пришли казаки. Ряженые, разумеется. И демонстративно сели на первом ряду, нога на ногу. Было ясно: что-то назревает. Я сказал: «После фильма приглашаю вас на фуршет, поговорим». После просмотра пришел только один из них и извинился. Однако критики продолжали бушевать, приписывая картине черносотенные оттенки.

Вступился за фильм писатель Виктор Астафьев, который был в это время проездом в Москве. Он вышел из зала под сильным впечатлением. А потом написал статьи в «Известия» и «Искусство кино». Наверное, его рецензии и спасли ленту. Но на широкий экран она так и не вышла. Правда, однажды ее показали по телевидению.

- В фильме «Время танцора» дебютировала юная Чулпан Хаматова. Как вы выбрали на роль никому не известную тогда актрису?

- Я искал свежие, незатертые лица. Затертость - страшное дело. Актер пропадает, расфокусируется. Это сегодня свойственно многим артистам, кочующим из сериала в сериал.

В фильме «Время танцора» состоялись сразу четыре актерских дебюта: Чулпан Хаматовой, Веры Воронковой, Андрея Егорова и Юрия Степанова. Юра погиб, и я рад, что успел его снять. Получилась картина о любви и войне. Впрочем, войны в кадре нет, а любви - море!

Дочка работает в Латвии

- Вадим Юсупович, судя по вашим отчеству и фамилии, у вас восточные корни. Что вы знаете о них и считаете ли себя восточным мужчиной?

- Мой отец татарин родом из Семипалатинска. Советский офицер, прошедший всю войну. Мама русская. А поскольку все в семье определяла она, то я считаю себя русским: вырос на русских истории, культуре, литературе.

Татарских обычаев и языка не знаю. Какой же из меня восточный мужчина? Правда, жена у меня грузинка, но дети интернациональные. (Улыбается.)

- Ваша дочка, как и вы, связала жизнь с искусством...

- Да, она художник по костюмам. Работала по специальности в спектаклях Рижского театра русской драмы. А недавно участвовала в создании спектакля «Горе от ума» в Даугавпилсском театре. К слову, один из спектаклей, где моя дочь была художником по костюмам, был выдвинут на Государственную премию.

Я ей сказал тогда: «Быстро меняй фамилию! Нельзя же получать в Латвии госпремию с фамилией Абдрашитова». (Смеется.)

Вкусовщина и цензура

- Сегодняшняя цензура более опасна, потому что непонятно, на что она заточена, - говорит Вадим Абдрашитов. - В запретах стало гораздо больше вкусовщины, чем в советские времена: в главной роли будет вот эта актриса, финал надо исправить и т. д.

В советской системе были архисложные проблемы с пробиванием сценария: цензоры смотрели буквально в лупу, в микроскоп, существовала целая технология того, как обойти цензурные рогатки. Но с момента когда подписывался приказ о запуске фильма, никто в этот процесс особенно не вмешивался, разве что просили отсмотреть материал. Нынче цензура охватывает весь процесс - от замысла до выхода на экран...

Как запрещали фильмы

На фильмы Вадима Абдрашитова, выходившие в советское время, частенько навешивали ярлык «Режиссер не любит родину». Вадиму Юсуповичу не раз говорили в лоб: «Ты снял антисоветский фильм». Причем не только говорили, но и писали в официальных документах.

* После «Охоты на лис» Абдрашитова уволили с «Мосфильма» - правда, всего на три дня. Но для режиссера это была настоящая драма!

* В течение девяти месяцев Вадим Юсупович сдавал фильм «Парад планет». Начальство применило тогда испытанную систему: давить картину не руками чиновников, а товарищей по цеху. Собрали огромный худсовет с участием уважаемых режиссеров. Они размазали фильм, топтали его с чудовищной агрессией.

* Фильм «Слуга» категорически не понравился Михаилу Горбачеву. А потому тоже до поры до времени лег на полку.

* В очернительстве Абдрашитова обвиняли и в новые времена, в том числе ельцинские...