События

В Ригу приехал экономист Михаил Хазин. С его лекции «Глобальная экономика и будущее малых государств» в Латвии начал работу международный медиа-клуб «Формат А3». Его задача – объединить журналистов, писателей, творческих деятелей для того, чтобы люди в постсоветских государствах лучше понимали друг друга.

– Отчасти и по нашей, журналистской, вине нагромождены горы стереотипов, и пора нам начать их разгребать – путем откровенного диалога, – сказала ведущий обозреватель газеты «Комсомольская правда», лауреат множества профессиональных премий Галина Сапожникова.

С ее легкой руки аналогичный клуб под названием «Импрессум» уже почти три года работает в Таллине, и латвийские журналисты давно с завистью посматривали в ту сторону, и даже ездили на встречи с интересными людьми в соседнюю страну.

И вот клуб получил рижскую прописку. Координатором латвийского проекта стала главный редактор газеты «Суббота» Ольга Авдевич.

...Несмотря на солнечный и к тому же выходной день, зал отеля «Авалон» был полон, а регистрацию на мероприятие пришлось прекратить за несколько дней до начала – желающих оказалось намного больше, чем могли предположить организаторы.

Журналисты, предприниматели, экономисты, преподаватели и просто интересующиеся внимательно слушали и задавали вопросы. Было видно: люди соскучились по интеллектуальному общению и им очень хочется понять, что с нами происходит и чем все это кончится.

Михаил Хазин начал с истории...

Третий перелом

– На территории Европы события такого рода, как сейчас, за последние 2000 лет случались дважды – в IV- VI и XVI- XVII веках. Это были периоды смены общественного устройства.

Первый перелом был связан с распадом Римской империи, благополучие которой стояло на добываемом в рудниках серебре. При рабовладельческом строе рынка не было, и чтобы стимулировать производство, деньги просто раздавали. А потом серебро кончилось. И Рим ослабел...

Варвары шли на Рим с иной концепцией экономики – основанной на христианских ценностях, которые, в частности, запрещали давать ссуду под проценты.

В XVI- XVII веках резко понизилась температура на севере Европы, что вызвало череду неурожаев. Людям пришлось решать проблемы, удивительно похожие на те, которые приходится решать сегодня Латвии: где взять денег на еду и как сделать запас, чтобы выживать в будущем.

Деньги были в католических монастырях, и вскоре нашелся повод их отобрать. Так появился Мартин Лютер, началась Реформация. Запрет на использование ссудного процента был снят, и он стал инструментом ускорения научно-технического прогресса.

Разделяй и продавай

Со второй половины XVIII века ведущим процессом в экономике становится разделение труда. Выдающийся экономист Жан Батист Сей писал: «Если ты хочешь узнать, какой из двух городов богаче, спроси, каким количеством профессий владеют его жители». Чем больше профессий, тем больше богатство.

Позже Адам Смит отметил, что углубление разделения труда требует новых рынков сбыта. Потому что если ремесленник раньше делал телегу, а теперь перешел на производство колес, которые стоят в несколько раз дешевле готового продукта, то, чтобы прокормить семью, он должен сделать колес в несколько раз больше. Не говоря уже о тех, кто производит спицы...

Производитель колес для телег вполне мог не знать, что в соседнем городе уже начинают делать их, скажем, с резиновой шиной. Его изделия никто не покупал, и мастер разорялся. Тогда в игру вступили банки, которые начали финансировать производство, деля риски с производителем, и эта схема надолго стала ведущей в мировой экономике.

В XIX веке оформилось несколько крупных технологических центров – Великобритания, Германия, США, Япония. Они быстро развивались, и им стало тесно в своих границах, стала падать эффективность капитала. То есть деньги в производство товаров вкладывались, а продавать их было некуда. И в конце XIX – начале XX века разразился кризис, закончившийся Первой мировой войной, в результате которой произошло перераспределение рынков...

После Второй мировой войны на планете остались две ведущие технологические зоны – СССР и США. Сначала они быстро развивались за счет расширения рынков, но в 1971 году разразился новый кризис, и США объявили дефолт.

Вопрос с места:

– СССР распался потому, что проиграл научно-техническое соревнование?

– Нет. В 70-е годы СССР лидировал и вполне мог остаться единственной супердержавой мира. Этот вопрос всерьез обсуждало руководство страны. Были смоделированы последствия этой победы – придется взять на себя контроль территорий, которые контролировали США, а через 15- 20 лет оказаться один на один с Китаем. Готовы ли мы к этому? Нет, ответило политбюро.

А США такая перспектива не испугала. Чтобы выйти из кризиса, заполучив новые рынки сбыта, они разрушили СССР и стали гегемоном в мире. Сегодняшняя мировая экономика – это, по сути, экономика США. 40 процентов мирового спроса – это спрос американский.

Долги, которые не надо возвращать

Начиная с 70-х годов реальные доходы жителей США стояли на месте, а если учитывать инфляцию, то даже сокращались. При этом их спрос постоянно рос. Это стало возможно путем принципиального изменения модели кредитования.

Раньше кредиты выдавали в расчете на то, что их придется возвращать, и потому для банка были важны доходы предпринимателя. В начале 80-х, чтобы запустить новую волну спроса, была придумана ипотека, и люди, никогда и нигде не работавшие, стали покупать дома под залог.

Банковская логика была проста: дом никуда не денется, его стоимость будет расти и, значит, прибыль обеспечена. Эта схема построена на постоянном перефинансировании долга. Человек не думает, как отдать долг, а только его обслуживает: платит проценты.

Чтобы люди могли взять больше денег, банки снижали учетную ставку – с 20 процентов практически до нуля. Америка 30 лет прожила, стимулируя спрос за счет рефинансирования долга, и сейчас этот ресурс исчерпан. Люди, несмотря на низкие ставки, не могут платить проценты. Каждое домохозяйство США в среднем должно на 30 процентов больше, чем зарабатывает. То есть американская семья – это такая маленькая Греция.

Первые признаки кризиса появились в 2003 году, когда начались проблемы с уплатой процентов. В 2008 году Федеральная резервная система, чтобы спасти банки от разорения, запустила печатный станок.

Банки, чтобы не рисковать, направили деньги на закупку «вечных» ценностей, из-за чего стали дорожать нефть, недвижимость, что вызвало рост издержек реального сектора. Потребитель не в состоянии платить больше, и производителю приходится брать издержки на себя: экономить, сокращать людей.

С октября прошлого года начала расти инфляция, и это означает, что реальный сектор больше не может увеличивать свои расходы, не увеличивая доходы.

Вопрос с места:

– А если заставить банки кредитовать производство? Может, товары, произведенные на основе новых технологий, заставят людей вытащить деньги из кубышек?

– Так нет денег в кубышках! Когда кредит был образом жизни, накоплений никто не делал. Можно, конечно, дать производителям денег и выпустить невероятные «мерседесы». Но кто и на что их купит?

На днях ФРС должна объявить очередное решение об учетной ставке. Если ее увеличить при таком состоянии экономики, ни люди, ни компании не смогут вернуть кредит и рынок захлестнет волна банкротств. Это значит сокращение пенсий и социальный выплат.

Второй выход: сохранение низкой учетной ставки – означает продолжение эмиссии, выпуска денег, а значит, рост цен на нефть и пр. и удушение производителя.

Вопрос с места:

– С тех пор как Федеральная резервная система отказалась от привязки доллара к золоту, она, по сути, печатает фантики. Как это можно остановить?

– Центральные банки, созданные в конце XIX века для рефинансирования банков, бессильны. Потому речь идет о создании Главного центробанка, который остановит нарушителей правил.

И второй вариант: появятся Евробанк, Американский банк, Китайский банк, и расчеты между ними будут происходить в золоте.

Я не вижу выхода из создавшейся ситуации, которая продолжает углубляться. Это не внешний, а внутренний кризис.

Если истребитель взлетел вертикально вверх, то, чтобы спасти машину, летчик должен снизить высоту и попытаться сесть на остатках топлива. Снизить высоту означает – избавиться от долга и вернуть завышенный спрос на прежний уровень. Но!

Евросоюз живет на деньги, которые получает от продажи своих товаров в США. Если в США спрос опустится на реальный уровень, то есть сократится на 30 процентов, это обернется великой депрессией для всего мира и катастрофой для Америки и Европы, которой придется распрощаться с высоким уровнем жизни.

Бомбардировки откладываются

То, что происходит сейчас, доказывает, что нынешняя модель экономического развития исчерпана, но это, безусловно, не конец. Люди изобретательны и что-нибудь придумают. Мир должен измениться, и тот, кто первым поймет, каким будет новый мир, очень сильно выиграет.

Моя версия: научно-технический прогресс сменится прогрессом социальным. Все большую роль будет играть планирование. Если предыдущие годы были временем кредита, то сейчас наступает период инвестиций.

Вопрос с места:

– Не распадется ли Евросоюз?

– Да он уже распадается! О чем говорить, если Франция и Германия хотят восстановить таможенные барьеры для защиты внутреннего рынка.

В конце 30-х годов в очень похожих условиях от Балтийского моря до Черного прокатилась череда фашистских переворотов. Не исключаю, что этот сценарий повторится.

Националистическая идеология уже вылезает из всех щелей. В Финляндии на выборах много голосов получили те, кто сказал: ни цента помощи Греции, Португалии и другим. Эти настроения будут усиливаться, так что скоро от Евросоюза в его нынешнем формате мало что останется. Подчеркиваю: в нынешнем формате.

«Да нет у нас денег!»

Более всего выиграли от нынешней схемы экономики банки. Их доля в совокупном продукте постоянно росла и сейчас составляет 50 процентов. А ведь это был вспомогательный сектор экономики. Это то же самое, если бы сантехник за починку крана потребовал у вас половину зарплаты.

По идее банки и должны отвечать за последствия кризиса. Сейчас идет сильное давление на Обаму, чтобы он призвал их к ответу. Но они, конечно, сопротивляются.

Не исключено, что либо Греция, либо Португалия, либо Испания объявят дефолт, за ними потянутся остальные. Россия так поступила в 1998 году.

С точки зрения здравого смысла, дефолт не такая уж и беда. Долги все равно придется обнулить, и это непременно произойдет через 5- 8 лет. Но надо понимать, что долги – это чьи-то доходы. И эти «кто-то» готовы защищать свои интересы.

Эту проблему может решить социальный взрыв, ведь любой народ устроен одинаково. Если сегодня он живет лучше, чем вчера, а завтра лучше, чем сегодня, то он готов мириться с любыми фокусами властей. Но если жизнь ухудшается, то какой бы ни была власть, нападки на нее усиливаются. Чтобы сохранить свое положение, властные элиты буду стараться предотвратить взрыв, раздавая пособия, назначая льготы.

Вопрос с места:

– Не грозит ли миру новая война? Ведь кризисы всегда заканчивались войнами...

– Нет, нынешняя ситуация принципиально отличается от той, которая была накануне Первой и Второй мировой войн. Тогда существовало несколько экономических зон и было понятно, как много выиграет победитель, захватив рынки побежденного.

Сегодня же главная беда – падение спроса, а технологическая зона одна – не с кем воевать.

Из нынешнего кризиса путем большой войны выйти нельзя. Война возможна, когда (уже после кризиса) глобальный рынок распадется на локальные и каждый начнет устраивает свои дела. Но до этого еще жить и жить.

Личные вопросы

– Во что вы сами вкладываете деньги?

– А у меня нет денег. Я не бизнесмен в классическом смысле этого слова.

– А кредиты у вас есть?

– Нет. Я же не сумасшедший.

Рецепт для Латвии: ищите нишу!

Особенность нынешнего кризиса в том, что он больнее всего бьет по малым странам. При таком количестве населения, как в Латвии, можно обеспечить людям уровень жизни батрака в деревне. Если вы хотите жить лучше, нужен выход на внешние рынки.

До 90-х годов Латвия входила в советскую систему разделения труда. Она производила приемники, «рафики», электрички и продавала их на союзном рынке. На вырученные деньги, которые формально проходили через бюджет, она покупала все необходимое.

Если бы тогда, когда Латвия выходила из СССР, у нее был сильный лидер, то он бы приехал в Брюссель и сказал: мы продаем СССР товаров на энную сумму. Готовы ли вы у нас их покупать? Нет? Тогда мы продолжим торговать с Россией, потому что нам нужно на что-то жить.

Но вам сказали: закрывайте отношения с Россией, а мы за это будем вас любить, и вы согласились. Ну они и любят: пока были деньги это было приятно, сейчас менее приятно.

Финляндия ухитрилась заполучить довольно большой кусок телекоммуникационного рынка. За счет Noкia и частично деревообрабатывающей промышленности эта страна вполне безбедно прожила 20 лет. Проблемы там начинаются только сейчас...

– Как Латвии улучшить инвестиционный климат?

– Если можно получить прибыль, то инвестиции идут. Посмотрите, как «Бритиш петролеум» бьется за то, чтобы войти в альянс с Роснефтью. А если прибылью не пахнет, начинаются разговоры об инвестиционном климате.

– Что же нам делать?

– Нужно понять, что вы будете производить и кто будет это покупать. А дальше надо заниматься грязным шантажом – ехать в Брюссель и говорить: вот заявление о выходе из ЕС, НАТО, и если нам не будут гарантированы рынки сбыта, мы поставим эти вопросы на голосование в Сейме. А в Москве нам уже обещали помощь. А потом нужно поехать в Москву и сказать там то же самое...

– А с кого в Евросоюзе Латвия может взять пример?

– Наибольших успехов достигли Чехия и Польша. Но Чехия при этом, по сути, утратила суверенитет, став частью Германии. А вот в Польше у власти много лет находятся правительства, ориентированные на защиту национальных интересов. Она первая пришла к Западу и заявила: мы готовы ругаться с Россией, дайте денег! И получила...

Но и в составе ЕС эта страна ведет себя самостоятельно – девальвировала злотый, что стимулировало экономику, отказалась вводить евро в условиях кризиса. И в итоге Польша – единственная, у которой экономика не шла вниз.

– Латвия повысила учетную ставку, сокращает расходы, стремясь вернуть долг. Значит, она все делает правильно?

– А зачем возвращать кредит? Ведь когда вы его брали, о возврате речи не было – такие вам предложили правила игры. Отказавшись от рефинансирования кредита, ваши западные кредиторы не выполнили своих обязательств. Не вы не выполнили, а они!

Надо твердо сказать им: мы можем платить столько-то и ни латом больше. Вас не устраивает? Ну тогда мы объявляем дефолт.