События

Председатель Союза писателей России по приглашению Международного медиа-клуба «Формат-А3» прилетел в Кишинев и дал интервью «Комсомольской правде» в Молдове.

- Вы собираетесь писать роман о подписании а 1991 году Беловежского соглашения, после которого развалился СССР, даже смогли найти старую пишущую машинку, на которой печатался текст этого соглашения...

- Да, работаю над такой книгой. Эта машинка у меня, я ее купил за 50 долларов. Через полгода в Белоруссии спохватились, приехали ко мне. Приехала журналистка, которая возглавляет брестское землячество в Москве и писала как раз о Беловежской пуще. Разговаривала с Евгений Андреевной Потейчук, которая работал машинисткой и печатала текст этого соглашения. Мне позвонили: «Вы ее спасли! Ведь, по сути, ее могли выбросить! Но верните машинку! А мы вас наградим белорусским орденом, спасибо скажем! Машинка должна быть на свое исторической Родине!» Но, дело в том, что у машинки Родина — Советский Союз. Это электрическая пишущая машинка «Оптима». Ее уже списали, завтра бы выкинули, а я спохватился. Сам ошалел от того, что она цела. Набрал денег и поехал за машинкой. Пришел в бухгалтерию, слукавил в том, что я коллекционер, собираю старые пишущие машинки и официально купил ее. Ее хотели вернуть в Белоруссию по суду. После того, как я отказался, от меня отстали.

- После этого у вас ее пытались выкупить какие-нибудь коллекционеры?

- Первыми японцы пытались. Но они только заикнулись, я тут же отказался и разговор тут же закончился. Японцы снимали фильм о распаде СССР, вышли на меня, хотели взять эту машинку, отвезти ее в Беловежье, посадить за нее Евгению Андреевну... Больше никто не предлагал ее выкупить, знают, что я не продам.

- Даже за миллион долларов?

- Об этом я даже не задумывался. Как дальше ею распорядиться и где она будет фигурировать, пока не знаю. Нет музея Советского Союза! Был бы такой музей, туда отдал бы. Это была бы последняя точка, больше ничего нет, занавес... А перед этим я сумел найти последнее знамя роты Почетного караула СССР. Оно тоже у меня. Начальником штаба роты Почетного караула был мой сосед. Он мне говорит: «Валяется, переезжаем, уже дырки появились, куда девать?»

- Собирая материал для будущего романа, наверняка ставите себе вопрос: «Возможно ли было сохранить Советский Союз?»

- Как раз эта машинка и подтверждает, что подписывать Беловежское соглашение не собирались. Но настоял Кравчук (президент Украины — прим.авт.) У Кравчука за спиной был референдум о независимости, за которую проголосовали 63% жителей республики. И когда все собрались, он казал: «Давайте что-то подписывать!» А что подписывать? Какое-то соглашение. Тогда Бурбулис и придумал эту иезуитскую формулировку - «СССР, как геополитическая реальность, прекращает свое существование». Ошалели все. Все посмотрели на Бориса Николаевича. А Ельцин был в это время после баньки было все равно, он то ли не вник, то ли что...

- Вы как-то сказали о том, что оригинал самого соглашения находится в частных руках...

- Я делал запросы и пытался найти, где хранится оригинал. Нигде нет, все разводят руками, у нас не хранится. Когда приехали японцы, достают и дают мне ксерокс этого соглашения. «Николай Федорович, соглашение хранится в частных руках. Если бы вы знали, сколько мы заплатили за эти два листочка! Мы не можем сказать, у кого мы их купили!»

- Вы считаете, что надо ввести борьбу за мир, так как без нее войн было бы в десять раз больше. Вот нас был приднестровский конфликт, который сейчас заморожен. Кстати, вы, объехавший почти все «горячие» точки СССР, не были в 92-м в Приднестровье?

- Да, был во всех, кроме Приднестровья. Почему? Сейчас пытаюсь вспомнить. Помню, даже большая группа Союза писателей России выезжала в то время в Приднестровье. Меня почему-то в этой команде не оказалось... Я еще тогда служил в армии, носил погоны.

- Как, по вашему мнению, можно разрешить приднестровскую проблему?

- В любом случае — переговоры! Надо садиться за стол и разговаривать. Все равно есть какие-то точки соприкосновения, никто на Луну не улетит и сосед останется соседом. У меня в деревне жили два соседа. Один был ярым коммунистом, второй — ярым демократом. Грозили друг друга спалить. А потом поняли, что дома стоят настолько плотно, что, если загорится один, загорится и второй. И им хватило благоразумия не спалить друг друга. Надо начинать с мелкого, построить общий мост, например. А потом время поможет. Вот у нас с Чечней получилось, чеченизация конфликта, как я считаю, произошла. Как только ставили руководителем русского, все в Чечне объединялись против него. А потом, когда Путин выбрал из пяти самых влиятельных кланов, Кадыровых, им дали власть, деньги и, в принципе, на Востоке надо так действовать. Мы, в России, не получаем гробы из Чечни уже лет семь.

- А как же России действовать в Приднестровье и как строить отношения с Молдовой?

- В этой ситуации Россия стоит настолько враскоряку, настолько с вывернутой шеей, этот «кубик Рубика» собрать! В какой-то степени замороженные конфликты снимают остроту. Придет другое время, придут новые политики, придут поколения, которые не стреляли друг в друга...

- Уже выросли такие поколения, двадцать пять лет прошло!

- Выросли, да. Но движения нет. Для истории 25 лет — это такой мизер. Меня в чеченском плену больше всего били дети. Потому что их с Россией ничего не связывало. У ребят взрослых по-другому было: с кем-то в одном круге я служил, с кем-то где-то рядом воевал в Афганистане, у кого девчонка была в Москве... Поговорим, поговорим с моим охранником и он мне: «Слушай, мне убивать тебя жалко будет...» Он убьет, но говорит мне: «Мне теперь тебя будет жалко убивать». Чтобы жалко было убивать вам друг друга, надо найти такие точки соприкосновения.

- Сейчас во всем мире легко издать книгу, были бы деньги. Политику чтения, как вы говорите, определяет издатель, «который вкладывает деньги в раскрутку того или иного автора, делая его модным и популярным за счет многомиллионных тиражей». Почему ему невыгодно вкладывать деньги в хорошую литературу, развивать у читателя художественный вкус?

- Потому что в период формирования издательств во времена «дикого» капитализма никто не заботился о качестве. Нам дубленки продавали, кто-то заботился о качестве? Или продавцы заботились о качестве продуктов? Купили что-то там, а что там нашпиговано, им все равно было. Точно так же и издатели. Они быстро осознали, что быстрее всего продается. Запустили серию и гонят туда, им безразлично качество материала. Ушла практика, когда с автором работает редактор. Самой продаваемой книгой в позапрошлом год в России стала «Очищение желудка». Читатель ушел в себя. Ему стало безразлично, что вокруг него творится, ему важно, как очистить свой желудок и позаботиться о своем здоровье. Это вышло на первый план, к сожалению.

- Вы по всей России ищете литературные точки притяжения. У нас, в Молдове, разве нет таких точек? У нас и Пушкин бывал, и Толстой, и Гаршин...

- Потому, в принципе, я и здесь. Давайте оглянемся, посмотрим вокруг себя, пересчитаемся. Утрачена связь со странами СНГ, с писателями там живущими. Сегодня встречаюсь с вашими писателями, посмотрим, сколько из них являются членами Союза писателей России. Мы хотим, чтобы вы знали: «Ребята, мы не пропали, мы не потеряли вас!» Я предложу на Пленуме СП и мы сделаем вашу Олесю Рудягину секретарем Союза писателей России... Отдаем ей должное, что здесь работа идет и в развитии это поможет.

СПРАВКА «КП»

Иванов Николай Федорович родился в селе Страчево Брянской области в 1956 году.

Закончил Московское суворовское и факультет журналистики Львовского высшего военно-политического училища. Службу начал в Воздушно-десантных войсках. В 1981 году направлен в Афганистан. Награжден орденом «За службу Родине в ВС СССР» III ст., медалью «За отвагу», знаком ЦК ВЛКСМ «Воинская доблесть». В 1985 году назначен корреспондентом журнала «Советский воин», через семь лет стал его главным редактором. В октябре 1993 года, отказавшись публиковать материалы в поддержку обстрела Белого дома, снят с должности «за низкие моральные качества» и уволен из Вооруженных Сил. Продолжил службу в органах налоговой полиции России. Во время командировки в Чечню в июне 1996 года был захвачен в плен боевиками, освобожден через 4 месяца в результате спецоперации. Полковник налоговой полиции. Секретарь правления Союза писателей России. Автор 20 книг прозы и драматургии. В Уссурийске и Брянске идут театральные спектакли. Лауреат литературных премий им. Н.Островского, М.Булгакова, «Сталинград».