События

БЕЛАРУСЬ КАК АРЕНА ГЕОПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОТИВОБОРСТВА

Эта тема сегодня уверенно лидирует в общественных дискуссиях на постсоветском пространстве и не только. О ней говорили на очередном заседании международного клуба «Формат А-3», почетным гостем которого был известный историк и политолог, доктор политических наук, член-корреспондент Российский Академии наук, директор Института Европы Российской Академии наук Алексей Громыко.

КТО ЗА ЧТО БОРЕТСЯ?

« Я ожидал, что вокруг прошедших выборов будут события. Во-первых, есть опыт того, что происходило во время предыдущих выборов. Во-вторых, на этот раз было ясно, что и внутри страны, и вне ее оппоненты власти будут выступать более резко. Условия пандемии тоже не способствовали смягчению каких-либо социальных вопросов или проблем. Но корни этого кризиса надо искать исключительно внутри страны, но с полным пониманием, что любая дестабилизация может быть в интересах как части внутренних сил, так и внешних. Мы в последние месяцы наблюдали во всей красе, как различные внешние игроки пытаются использовать эту ситуацию в своих интересах. Я ждал, что ситуация может разворачиваться по-разному, но не ждал такого масштаба внутреннего протеста и того, что ситуация может раскрутиться настолько сильно, что она уже как бы действует по собственной логике, причем эта логика расщепилась на логику нескольких интересов — и власти, и части оппозиции, в которой есть своя умеренная и своя радикальная часть. Когда большинство представителей радикальной оппозиции оказались за рубежом, здесь ситуация стала абсолютно бесконтрольной, и развернулась та самая геополитическая борьба, в которую Беларусь, а вместе с ней и Россия, оказались втянуты. К сожалению, я думаю, это состояние дел сохранится на достаточно длительное время».

ЧТО ГЛАВНОЕ?

«Самое важное для любой страны, общества, политического процесса — это оставаться в правовом поле. Потому что если правовой нигилизм берет верх, то всё — и для власти, и для оппозиции умеренной, и для радикальной — выходит из-под контроля и те, кто хотел бы в результате этого нигилизма выйти победителями, очень часто проигрывают абсолютно так же, как и власть.

О ТОМ, КАК МОЖНО СОВМЕСТИТЬ РАЗНЫЕ ВЗГЛЯДЫ

Ну, покажите мне страну, где не существуют какие-то противоречащие друг другу взгляды?.. Возьмите любые страны — Польшу, Францию, Германию, Великобританию, я уж не говорю о США, о Ближнем Востоке или Африке. В самом факте того, что есть очень жесткое противостояние между определенными частями в обществе, по большому счету, нет ничего страшного. Надо сделать так, чтобы страна была стрессоустойчива, чтобы ее общество и политическая система могли аккумулировать, амортизировать эти шоки, не загоняя проблему в тупик, а раскрывая путь для ее решения. Так что если в правовом поле эта проблема в Белоруссии будет разрешена (причем не по указке власти, а с привлечением самых широких сил и их представителей, как это, я вижу, стало происходить), — такой путь был бы самым лучшим из шансов на то, чтобы страна просто не споткнулась и не упала в лужу, а может быть, и в пропасть».

«В ЧЕМ ИНТЕРЕС РОССИИ?»

«И в России, и в Белоруссии не просто президентские, а на сегодняшний день суперпрезидентские республики. И, естественно, чем больше такая централизация, чем сильнее вертикаль власти, тем эта власть более персонифицирована. Это законы политической системы такого рода.

Для России самое важное, чтобы в Белоруссии силой самих белорусов было сохранено это правовое поле. И чтобы какие бы дальше ни последовали реформы, изменения, поправки в Конституции, — чтобы все это находилось в правовом поле и не приводило к угрозе столкновения внутри страны и, не дай бог, к гражданскому конфликту. И дело в данном случае не в персонах. К примеру, Россию все последние годы на Западе очень жестко критиковали в связи с ситуацией в Сирии за то, что она якобы сыграла очень большую роль в изменении расклада сил между террористами, оппозиционерами и властью в Сирии, потому что чуть ли не делала ставку на одного человека. Но это было абсолютно не так, задачи и цели были другие. И в Белоруссии в этом положение дел схоже. Дело не в конкретных личностях, а в том, чтобы сохранить в целом спокойствие в стране, чтобы не пострадали наши стратегические отношения, чтобы любая трансформация, которая происходит с властью, происходила эволюционным путем, а не путем захвата власти и революций.

…Когда какая-то страна заявляет о многовекторности в своей политике — это правильно, каждая страна смотрит и на юг, и на запад, и на север, и на восток. Но приоритеты стратегии в этих условиях должны быть. И мне кажется, что в этом плане в Белоруссии в последние годы появился изъян, основанный на том, что Россия чуть ли не стала представляться как один из многих стратегических партнеров Минска. Что вот есть Евросоюз, США, и Майк Помпео уже приезжает в Минск, и хлопает по плечу, и его хлопают, и с Зеленским прекрасные отношения… ну а Россия, так сказать, один из игроков в этом процессе. Но последние события показали, что в действительности у Белоруссии не так много друзей, по крайней мере, намного меньше, чем принято было в Минске долгое время думать. Эта ситуация многовекторности по сути была всегда попыткой сидеть на двух стульях или на заборе. Но в чем-то здесь есть и светлая сторона. Потому что отрезвление произошло очень сильное. И я очень рад, что Москва так стоически выдержанно прошла этот отрезок пути и показала, что она готова вести себя, как взрослый и серьезный человек.

Когда стало ясно, что в ряде других стран сделали ставку на то, чтобы использовать эту ситуацию и раскрутить ее в своих целях, и Москва, и Минск, оставив позади многие недопонимания и обиды, стали действовать в унисон, но не для того, чтобы законсервировать эту ситуацию и вогнать ее в прежнее русло, а для того, чтобы предложить свою помощь или совет, — как сделать так, чтобы начался такой процесс в Белоруссии, который привел бы не к превращению такой замечательной страны в несостоявшееся государство, не в то, чтобы отодвинуть ее на вторые или третьи роли в тени той же Польши или Литвы, а к тому, чтобы Белоруссия осталась сама собой и чтобы мнение не только большинства населения, но и значительного ее меньшинства было учтено».

ЧТО СКАЗАЛ БЫ ОБ ЭТОМ АНДРЕЙ АНДРЕЕВИЧ ГРОМЫКО?

«Когда дед не был «в рабочем режиме, в кабинетах и на трибунах», в семейном кругу он использовал время от времени такое слово, как «тартарары». Вот мне кажется, что он мог бы и сейчас сказать, что у него ощущение, что мир летит в тартарары, что здравый смысл давно уже не стал модным, что манипуляция массовым сознанием и дезориентация миллионов людей — и ценностная, и смысловая — зашкаливают. Но вспомню о том, что в том мире, в котором жил Андрей Андреевич Громыко, этот мир был не менее, а во многом более жестким и опасным, чем наш. Он работал послом СССР в годы второй мировой войны в Вашингтоне, и была война на уничтожение, глобальная битва. Но, слава богу, пока мы не дошли до чего-то похожего. А потом он прошел через очень многие кризисы периода холодной войны, включая Карибский 1962 года, когда действительно еще бы чуть-чуть — и обмен ядерными ракетами или торпедами мог бы иметь место. Так что, я думаю, он бы точно не сложил руки и не посчитал, что пессимизм — это самое лучшее настроение, в котором надо пребывать. Наоборот: чем жестче вызов, тем более решительно действует специалист, настоящий профессионал, будь то ученый, дипломат или политик, чтобы предотвратить развитие событий по наихудшему пути».