События

Эпидемия ненависти — это страшно

Недавно состоялась очередная онлайн-беседа в рамках творческих встреч Международного медиаклуба «Формат А-3» с выдающимся советским и российским художником, артистом, сценаристом и режиссером, заслуженным деятелем искусств России, заслуженным художником ­РСФСР Александром Адабашьяном. Встреча, тема которой была заявлена как «Старые афиши против цифрового формата». Сценарист, актер и художник популярных картин «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Пять вечеров», «Родня», «Собака Баскервилей», «Несколько дней из жизни И. И. Обломова» и многих других рассказал о своем отношении к программе «Бесогон» Никиты Михалкова, к пандемии, выборам в США, современному российскому кино и интеллигенции в России.

О российских премьерах

— Из последних картин, которые мне понравились, — «Доктор Лиза» Оксаны Карас. Очень хорошо сделана. Она про врача Елизавету Глинку. Это история ее жизни: один день, из которого о жизни Глинки понятно больше, чем из какого-либо большого документального фильма. Человек без пафоса, истеричных выступлений, воплей и призывов делал свое замечательное доброе дело. «Холоп» тоже крепко сделан. «Движение вверх» стало кассовым фильмом. Хотя долгое время слово «кассовый» у нас было ругательным. В конце концов, кино делается для того, чтобы его смотрели. Но современное американское кино я практически не смотрю именно потому, что успешность фильма определяется американскими кинематографистами не талантом, а кассовыми сборами. На все есть только один ответ, один эквивалент успеха: все, что хорошо продается — хорошо, то, что продается хуже — плохо. Не могу с этим согласиться. В этом смысле мы с американской индустрией антагонисты.
О Никите Михалкове

— «Бесогоны» смотрю, с гражданской позицией Никиты Сергеевича Михалкова полностью согласен. Увиденное обсуждаю с ним персонально, звоню ему и высказываю свои соображения, по большей части — позитивные. Можно сказать, что «Бесогон» тоже кассовый проект: количество зрителей только растет, несмотря на то что российский канал предпочел отказаться в свое время от этой программы. С переходом в интернет зрительский интерес вырос, аудитория у программы Никиты Сергеевича сегодня просто колоссальная.

Сейчас идут репетиции спектакля «12», но репетировать крайне сложно. Сами видите, какая ситуация, а по сюжету на сцене постоянно должны находиться и плотно общаться между собой 12 актеров. Непонятно, когда его можно показывать. Потому что, если в зале будет находиться 25 процентов зрителей, это полупустой зал, а будущий спектакль — очень технологичный и сложный. Коронавирус диктует новые модели поведения, пока будущее проекта туманно…

После пандемии зрителей ждет премьера спектакля «12» по мотивам одноименного фильма Никиты Михалкова.

Прежней наша жизнь точно не станет, это понятно. Эпидемия цветет и пахнет для тех, у кого еще не пропало обоняние. Прерывается связь между людьми в разных сферах. Условно говоря, не может быть магазинов без покупателей, ресторанов без посетителей, театров и кинотеатров без зрителей. А сейчас мы существуем в этом состоянии. И эти сферы постепенно разоряются.

О выборах в США

— Трамп, Байден — я там большой разницы, честно говоря, не вижу. Думаю, что руководят всем совсем другие люди, какая разница, кто это озвучивает. Это то же самое как диктор, который читает новости: сегодня один, завтра — другой. А читают все то, что написано. Так же и они. Какая там партия во главе, кто руководит ею — какая разница, политика-то не меняется. И самое главное — отношения с Россией вряд ли улучшатся в ближайшее время. А значит, и все остальные события, которые происходят в мире, останутся в том же положении.
О новой цензуре

— Функции Главлита сегодня выполняет пресса, на 80 процентов — либеральная. Посмотрите, с каким трудом пробиваются произведения, не отвечающие их интересам, что поднимается на щит, а что топится. В советское время запрещали много картин, но режиссера долгое время уговаривали переделать что-то. Если он упирался — фильм клали на полку. Потом все эти картины с полки сняли. Сейчас эта процедура занимает 15 минут. Если режиссер упирается и не собирается чего-то делать, ему дают под зад коленом, он вылетает с проекта, и на его место берется другой, более сговорчивый. Все то же самое, но с другим знаком, по сути — произвол.
Об эмиграции

— Думать своей головой всегда сложно. Сегодняшней молодежи, мечтающей о Западе, я бы рекомендовал не торопиться, посоветовал не путать туризм с эмиграцией, я довольно долго поработал в 1980—1990-е годы во Франции и Италии. Четыре сценария реализовал в Италии, три — во Франции, в США был недолго… После этого резко бросил изучать английский язык, понял, что никаких дел с этой страной иметь не могу. Тысячу раз говорил эту фразу Диккенса, вычитанную у князя Волконского: «Миссия Америки — опошлить вселенную…» Это Диккенс в XIX веке еще понял. И миссия успешно сегодня выполнена.

О коллегах

— Не люблю либералов и никогда не скрывал этого. Очень заманчиво и просто на всякое «да» говорить «нет». Простая механика. Тут не требуется ни ума, ни анализа, ни ответственности. Милая позиция: «Вы — за, а я — всегда против». И ликовать по поводу любых неудач своей Родины тоже заманчиво и приятно. Вот мы такие уникальные, мы элита, светлолицые, ни на кого не похожие. Дань этому в свое время отдал по молодости.

Я никогда не ходил ни на какие демонстрации. Давно об этом писал и говорил: считаю, что все происходящее в мире сегодня — это эпидемия насилия. Третья мировая война, только в другой форме. Благодаря наличию атомного оружия она не может проходить в формате «все против всех», потому что с одного удара все закончится.

Коллеги мои некоторые стали жертвами этой эпидемии ненависти, к сожалению, и это не лечится. Считаю, что, если ты публичный человек, есть миллион других способов доказывать свою правоту. А драть глотку публично, да еще с такой страстью, воплями, матом, оскорблениями… Это все следствие эпидемии, поражающей симпатичных и уважаемых мной людей, с которыми очень сложно становится общаться после этого. Именно поэтому и не общаюсь. Единственная тема, которая их волнует и от которой зависит их отношение ко мне, — хожу ли я на демонстрации, выражаю ли я свою позицию буйно или небуйно или, боже упаси, стою на противоположной позиции.

Считаю, что ненависть передается на демонстрациях воздушно-капельным путем. Если вы ходите на митинги, то так или иначе этой ненавистью там заразитесь. Меня это совершенно не устраивает даже с точки зрения гигиенической. И потом, как показывает жизнь, никто из творцов не возражает против официоза, как только он сам поворачивает к ним голову…

Вообще не люблю этих разговоров в духе: «А вот при Ельцине в это время уже снег был, а сейчас — оттепель». Поэтому и со многими коллегами общаюсь минимально.