События

Кинорежиссер Александр Велединский, создатель только что вышедшего на экраны сериала “Обитель” – о Соловецком лагере и очень горьких страницах истории. А также он автор картин “Географ глобус пропил” и “Живой”, сценарист культовых сериалов “Бригада” и “Дальнобойщики”:

– Были у нас удивительные истории во время съемок. Дело в том, что в самом Соловецком монастыре снимать было невозможно, потому что он действующий: постоянные службы, постоянные туристы. Это дико сложно и путь не близкий, чтобы возить туда-обратно артистов и группу. Тем не менее наша вторая группа, возглавляемая моим сыном, снимала на Соловках. Под графику, просто какие-то кадры. А для съемок мы выбрали старейший русский монастырь в Вологодской области – Кирилло-Белозерский. Недалеко от него, примерно в часе ходьбы, стоит Ферапонтов монастырь, с музеем фресок Дионисия.

Мы начали там снимать где-то в августе, в конце октября отсняли натуру, которую планировали, были съемки в павильонах и много чего еще. И в самом конце подходит к нам парень из массовки, дарит книгу о Кирилло-Белозерском монастыре и говорит: “Удивительно, но вы начали снимать фильм в день поминовения святых Соловецких новомучеников и исповедников, расстрелянных в эти годы. А сегодня – день поминовения Кирилло-Белозерских и Ферапонтовских новомучеников”. Кто знает производство фильмов, понимает, что такое невозможно подстроить. Вот если я захочу, то и не смогу так подстроить. Потому что есть графики у артистов, у техников… Это невозможное переплетение, чтобы так попасть. Женя Ткачук, исполнитель главной роли, он просто заплакал, когда узнал это. Это невероятное что-то…

…Знаете, я, наверное, уже в таком возрасте, что мне очень трудно меняться. Вот правда. Скорее я изменился 10 лет назад, когда в первый раз съездил на Соловки, хотя возраст тоже уже был “за 50”. Но тем не менее тогда я почувствовал, что приблизился к чему-то, мощному и большому. Соловки всегда меня манили и не только потому, что это такое особое место в российской истории и даже культуре, сколько еще влиял фактор, что у меня отец учился в Соловецкой школе юнгов (надо говорить именно юнгов, а не юнг, потому что тогда она именно так и называлась). Это был первый набор 1942 года. Учился он, кстати, вместе с Валентином Пикулем, вашим земляком. Они были знакомы.

Но все-таки такие истории, как с этим парнем из массовки, пробивают. А когда мы снимали сцену, где герой представляет себя начальником лагеря и расстреливает своих врагов вместе со своей визави Галиной, чекисткой… я придумал так: играет оркестр, стоит расстрельная команда, такой сюрреализм, и вдруг я понимаю, что они должны… станцевать! И когда они стали танцевать, стало действительно страшно. Ребята меня поддержали, конечно, стали вальсировать под этот оркестр. И получилась страшная история про человека, который в общем готов стать таким же, как его враги. И в фильме это происходит в какой-то момент, и герой становится таким…

На вопрос “Что важнее в переломные моменты истории – справедливость или милосердие?” я для себя давно ответил. Конечно, милосердие. Абсолютно! Я это понял, снимая в 2002 году сериал “Закон”, когда погрузился в эту тему. Герой прямым текстом в этой картине говорит так: “Если бы Бог был справедлив, если бы всем воздавалось по грехам, то давно бы не было жизни на Земле. Грешны все. А Бог милосерден. Он любит и терпит”. Поэтому, конечно, я за милосердие. А справедливости никогда не было и не будет глобально. Но это не значит, что за нее не надо бороться. Понимаете? Я тоже жажду справедливости, я тоже ее хочу, я пытаюсь ее где-то восстановить. Но не любой ценой, конечно.

Возможно ли сегодня достучаться друг до друга? В конкретных случаях – да. До меня же достучались Достоевский, Тарковский, Шукшин, Высоцкий. Может быть, и наши фильмы, и книги, которые сейчас пишутся и снимаются, до кого-то достучатся.

Но современная система образования, она ужасна. Понимая и зная это, мы, начиная со 2-й серии все время показываем в титрах путь от Москвы на Соловки, чтобы хотя бы знали, где они находятся. И мы в каждой серии в титрах под замечательную музыку Алексея Зубарева, композитора из группы “Аквариум”, показываем маршрут, как туда добираются люди, замешивая это с хроникой. Поэтому в фильме есть легенда Соловков, которой не было в романе. В начале первых серий у нас идет черно-белое кино, как будто это снято до революции, до переворота Октябрьского. Это называется просвещение. Для меня это было обязательно.

Способно ли кино исправить ситуацию? Как вид искусства – наверное, да. Как кирпичик в культуру. Знаете, Юрий Борисович Норштейн (знаменитый режиссер мультипликационного кино – прим. ред) недавно в какой-то передаче сказал, как можно все исправить – через медленное просвещение. Медленное! Пока самого Пушкина внесли в школьную программу, сколько лет прошло? 150! Поэтому надеяться, что твой фильм или книга мгновенно все исправит и все будет прекрасно – это наивно. Но эти кирпичики нужны. Можно вспомнить автора “Фауста” Гете. “Зачем вы пишете? Для смягчения нравов!”