События

Мальчишка из молдавского села преподавал в школе русскую литературу

Директор Института журналистики и массовых коммуникаций, профессор Петербургского университета Анатолий ПУЮ прилетел в Кишинёв по приглашению Международного медиа-клуба «Формат А-3» для традиционной встречи с общественностью. Газете «АиФ-М» он дал эксклюзивное интервью.

Спасибо ремню

- Анатолий Степанович, как получилось, что, будучи подростком, вы стали учителем?
- Родом я из села Синешты Унгенского района. Там закончил десятилетку на молдавском языке. Учился хорошо. Папа у меня был учителем, мама – библиотекарем (они, слава Богу, живы до сих пор). Потом поехал поступать в кишинёвский университет на иняз и получил три пятёрки – по истории, иностранному языку и русской литературе. А за сочинение – двойку. Решил устроиться на работу, для чего зашёл в райком комсомола. И мне предложили должность учителя русского языка и литературы в одной из сельских школ. Поскольку я никогда не хотел быть ни танкистом, ни космонавтом, а только учителем, то им и стал. Вот так и повзрослел в 17 лет, почувствовал ответственность! Это было волшебное время. Для нас, учеников национальных школ, невозможно было изучить русскую словесность в масштабе школьной программы. Меня удивляло, почему Пушкин написал тома, а в учебнике его наследия – всего на полторы страницы? Тогда я стал вместе с ребятишками расширять горизонты.
- «Танцы-обниманцы» и прочие прелести юности пролетели мимо?
- Да, проскочили мимо, я был в стороне от «глупостей». Ещё в третьем классе отец поймал меня, когда я курил. Зажал мою голову между ног и выпорол капитально. За что я ему благодарен. Это был мужской поступок. Первый и последний раз, когда он поднял на меня ремень. Вообще, я занимался спортом, летом работал со школьной бригадой в поле, саду. Потом отучился в МолдГУ, отслужил в армии, поступил в Ленинградский университет на философский факультет. Вот тогда понял: всё, что было «до», – семечки. Пришлось вгрызаться в науки. В школе-то учился на молдавском, в предыдущем вузе – тоже, поэтому в ЛГУ было очень сложно. Мне казалось, что философия даст мне некую свободу, возможность приподняться над бренным миром. Хотел найти себя в себе, а не просто быть учителем французского в сельской школе. Спасибо родителям, научившим меня любить труд. Это спасает сегодня: построил деревянную дачу под Питером, собственными руками отделал её изнутри, чему меня научил отец, отлично ладивший с деревом.

Благодарный вуз

- В 90-е, когда из науки многие «поубегали» кто куда – в бизнес, за границу, вы верно служили ей, писали и защищали диссертацию. А как материально выжили при тогдашней зарплате?
- Я слишком много сил потратил на успешную учёбу в университете, на поступление в аспирантуру, чтобы так вот взять и всё бросить. Университет – живой организм. Он так отечески тепло, словно сына, принял меня, распахнул передо мной все двери! Там сильный дух свободолюбия и ответственности. Да, можно было уйти в бизнес, но мне казалось, что если я уйду, то предам его. Я не мог, ведь университет – моё счастье, о котором я и не мечтал. И потом родители нравственный стержень в меня заложили. А чтобы выжить, подрабатывал грузчиком на сталепрокатном заводе. Отец с мамой помогали посылками с макаронами, орехами…
- И университет возблагодарил вас за преданность…
- Думаю, да. После защиты докторской меня пригласили заведовать кафедрой журналистики, потом я был деканом факультета. Сейчас – директор Института журналистики и массовых коммуникаций в Петербургском госуниверситете, где учатся больше 2000 студентов, работают более 350 преподавателей и сотрудников. На заседании учёного совета присутствовали представители 23 факультетов, и большая часть их проголосовали за мою кандидатуру в качестве директора. Самое интересное – за все 30 с лишним лет, что живу в России, никто и никогда не спрашивал меня, какой я национальности. В научной среде вопрос этнической принадлежности не возникает. Я стал русским по духу, потому что в Питере сегодня – моя семья, дети, работа, друзья. Жду понедельника, чтобы появиться на работе, – искренне говорю. Выполняю её с большой любовью и ответственностью.
- Какие черты молдаванина помогают вам в жизни?
- Терпеливость, деликатность, взвешенность действий. Мне помогает энергетика благословенной Молдовы. Каждый раз, когда самолёт садится на молдавскую землю, – не могу надышаться родным воздухом, который ассоциируется у меня с маслом. Густой, вкусный, золотистый, хоть бери и мажь его на хлеб. Вот только люди в радиусе 50 км от Кишинёва делаются всё грустнее и грустнее.
- Ваше отношение к ЕГЭ…
- Сначала я был против него, думал, это подвох. Но благодаря ЕГЭ появилась возможность на общих основаниях ребятам из регионов наравне с питерцами участвовать в конкурсе на бюджетную форму обучения. И на наш журфак сразу влилось 84% иногородних студентов. А раньше учились преимущественно петербуржцы. Прилила свежая кровь, и ЛГУ стал по-настоящему всероссийским вузом. Правда, не мешало бы вернуться к обсуждению качества школьных программ. И в провинции чаще завышают оценки.
- Хороший руководитель и диктат совместимы?
- Диктаторство, самодурство – это жлобство. Хороший руководитель ставит впереди себя своё дело, ради которого он сюда пришёл. Не я впереди, а люди, и я вместе с ними. Да, я с коллективом советуюсь, слушаю людей, потом принимаю решения и отвечаю за них.
- Много молдаван встречается на вашем пути?
- В красивейшем городе-музее по переписи – около 10 тысяч постоянно живущих молдаван. Трудовых мигрантов из РМ в области – 200 тысяч. Они бесправны, беспомощны. Сейчас мы создали «Молдавскую национальную автономию» (землячество, диаспору), которая пытается объединить любящих нашу республику людей и могут что-то полезное сделать для молдаван. В Петербурге появился представитель Парламента РМ в Межпарламентской Ассамблее СНГ Ион Липчиу, и с его помощью дело активизировалось.
- Молдова зажата между Западом и Востоком. Политики тянут в одну сторону, народ душой – в другую. Как не «разорваться»?
- Хорошая политика – та, которая ставит во главу угла человека, а не систему, не чьи-то амбиции.
Человек и география должны идти впереди политики. В Молдове демократия никогда не доживала до седин. Поэтому каждый раз она возрождается молодой.
- России многие предрекают вымирание.
- Это бред. Россия очень сильна именно своим многонациональным народом.