События

1 марта по приглашению Международного медиа-клуба «Формат-А3» в Симферополь ко всеобщей радости крымских репортеров приехал главный редактор и создатель журнала «Русский репортер» Виталий Лейбин. Пожалуй, эта встреча оказалась одной из самых долгожданных.

Тема встречи – «Репортаж — мир наизнанку».

Мечта медийного сообщества крымского полуострова - встретиться с создателем популярного журнала - исполнилась. Главный редактор журнала «Русский репортёр» Виталий Лейбин вошел в зал и с улыбкой произнес: «Готов говорить с вами на всякие профессиональные репортерские и политические темы».

Глаза фотографов горят профессиональным блеском. Глаза журналистов - тоже. Чего уж тут скрывать? Всем хочется работать в издании такого высокого уровня как «Русский репортёр».
А как сделать такое издание, в котором бы хотелось работать? Такое издание,

оторое бы хотелось читать? Очень просто. Это нужно делать с любовью. К своей стране. И ее народу.

«Мы просто почувствовали потребность в том, чтобы создать именно такой журнал, - говорит Лейбин. – Нам надоело, что наши лучшие фотографы публикуются где-то на Западе, а не у нас в стране. Почему? Да потому что нет ресурса, где бы это можно было сделать. И нам захотелось перестать снимать Родину как страну, в которой только нищета да чернуха».

Еще бы. Ведь зачастую заказчик – всегда западный, а это значит, что он хочет видеть Россию, в которой живут злые и дикие люди, такой, которой «надо бы помочь». Да так, как нужным считает Запад.

«Мы захотели сделать такое издание, - продолжает редактор, - которое было бы не хуже, чем «Шпигель» или «Штерн», но только специально для своей страны - чтобы и с любовью и с сопереживанием».

И с надрывом. Иначе какой репортаж? И не надо думать, что люди разучились читать, что стали ленивыми, что они интересуются только пошлыми картинками и новостями об интимной жизни звезд эстрады. Нет. Люди изголодались по хорошим публицистическим текстам, в которых был бы глубинный смысл, мораль.

«В любой культуре нужно иметь средство описания себя. Иначе тебя опишет кто-то другой. Причем, с множеством ляпов, неточностей, без особой любви и сопереживания, - поясняет Виталий Эдуардович. - Мы - на стороне собственной культуры».

Беседа продолжается. О том, что когда развалился Союз, начала появляться новая, свободная журналистика, которая хотела научиться западному мастерству, осваивала его, подражая западным образцам. И все же, забывая, что живут в другой стране, родной. И что получилось? Все вдруг разом поверили «в рынок и демократию», «а то, что было в культуре – стало всего лишь техническим инструментом». «На Западе был спрос на запечатление распада. И уже постсоветские журналисты этот спрос удовлетворяли. Но ведь взгляд должен быть своим, его нельзя заимствовать, а у либеральной прессы взгляд на родную действительность, будто взгляд из-за рубежа, не изнутри, не из своей Родины», - считает Лейбин.

«Да, мы знаем, как делает Запад, знаем стандарты европейской прессы, но понимаем, что смотреть нужно изнутри, - говорит Лейбин. - Невозможно понять страну, не сопереживая ей».

И лучше всего это сопереживание дает именно репортаж. С его эмоциональностью, эмпатией, деталями, которые, будто пазл, складываются в одно целое, в картину настоящего. Ведь смысл всегда в деталях.

«Пока не изучишь глубоко, дотошно, по-репортерски свою страну, пока не научишься ей по-репортерски сопереживать, ничего не выйдет, демократия не получится - улыбается гость.

И ему кивают, поддерживая.

А он рассказывает о своих фотографах. О Юре Козыреве, о Саше Гронском, об Андрее Паликанове. О Международном конкурсе World Press Photo Awards, в котором редко выигрывают «не чернушные фотографии». О том, как фотография связана с историей страны и историей профессии журналиста. И о том, что «фотографировать нужно именно с пониманием культуры своей страны».

«А какие традиции западной журналистики к нам не применимы?» - задают вопрос из зала.
«Когда мы начинали, то кроме нас на рынке уже был русский «Newsweek» и, как мне кажется, они допустили ошибку: применив жесткий, лаконичный формат, «списанный» с американского «Newsweek». Но то, что по-английски читается вкусно и красиво, по-русски теряет и красоту и вкус. Нельзя формат предлагать раньше содержания. Именно смысл, содержание должны быть первичными. Нельзя упаковать нас в жесткие рамки», - считает Лейбин.

И продолжает: «Нам просто хотелось найти язык, которым можно было бы описать современную реальность, - говорит Лейбин. - Да так описать, чтоб было всем близко и понятно. Нужно стремиться к тому, чтобы читатель даже в чужих героях узнавал своих. Была идея делать журнал про свою страну, в которой есть свои герои».
А что для этого нужно? Чтобы «журналист занял вовлеченную позицию сопереживания». Нужно «схватить социальную реальность».

«Мы хотим сами, в своем издании, глубоко обсуждать проблемы своей страны, а не наблюдать за тем, как западные издания лезут к нам и обсуждают наши проблемы по-своему», - делится Лейбин с крымскими журналистами.

О балансе субъективного и объективного в журналистике спрашивали студенты. И получили ответ, что объективная журналистика - это то, о чем говорят на первом курсе журфака. «Позиция у журналиста быть должна. И она должна быть видна в тексте. А если ты не знаешь, какую позицию тебе занять, значит, ты - плохой журналист», - отвечает Лейбин. Но репортер должен встретиться со всеми сторонами конфликта. Ну а репортаж – это всегда история. А истории - стары как мир и вечны.

Спрашивают редактора, какой репортаж (из последних) пробил его на слезу? Сталкивается ли «Русский репортер» с цензурой? И вообще, есть ли цензура в российском медиа-пространстве? Если да, как с нею борются? И не боится ли редактор, пожалуй, самого эмоционального издания России, что и эмоция тоже надоест аудитории? И были ли когда-то репортажи, которые на что-то повлияли, что-то изменили? И чем украинская журналистика отличается от российской? Есть ли вообще это различие? Культура-то одна…

Согласились с героем, что «печатной прессы, которая бы стояла на стороне своей страны, мало». Должно быть больше.

Ну а в конце встрече, самые активные участники беседы заполучили заветные номера «Русского репортера», чтоб не с монитора его почитать, а с бумажного носителя. В этом – особое удовольствие. Кто-то даже попросил главного редактора издания расписаться на обложке журнала. На память. О такой живой, эмоциональной и долгожданной встрече, подарившей творческий запал на много месяцев вперед. А это ведь так важно.

Поделиться: