События

"Кино выживало и будет жить во все время, несмотря на то, что, в отличие от других видов искусств, зависит от огромного числа факторов, в том числе и от технических средств. Появились широкий формат, стереозвук, 3D, и каждый раз его хоронят. Но в результате оно переживает своих могильщиков и продолжает существовать", - уверен заслуженный художник РФ, кинодраматург, режиссер, актер, обладатель многих престижных международных наград, классик советского и российского кино Александр Адабашьян.

3 декабря по приглашению международного медиа-клуба «Формат А-3» он посетил Вильнюс, где принял участие в публичной встрече на тему: «Вечные ценности – в жизни и на экране». «Природа, юмор и любовь – это то, что помогало мне в жизни», - подчеркивает он.

В кино Адабашьян работает с 1973 года. Как сценарист, художник и актер он участвовал в создании фильмов «Свой среди чужих, чужой среди своих», «Раба любви», «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Пять вечеров», «Мастер и Маргарита» и многих других.

«В Вильнюсе я уже бывал. Первый раз я здесь был, когда еще был студентом Художественного института, мы здесь были у наших коллег. Ходили, смотрели, рисовали, это было очень давно. Потом я был здесь по киноделам, когда еще была жива Литовская киностудия и там снимался большой эпизод из картины «Транссибирский экспресс», где я был одним из авторов сценария и должен был присутствовать. Так что, в общем, это третье мое посещение Вильнюса», - рассказал собравшимся Адабашьян.

На вопрос зрителей о том, что он думает об ухудшении отношений Литвы и России Адабашьян сказал, что не берется рассуждать на эту тему, но отметил, что его отношение к художникам литовской, как и любой другой национальности, не изменилось.

Адабашьян поведал, что в последнее время аботал вместе режиссером Анной Чернаковой, проживающей ныне в Лондонес. Новый фильм создавался под рабочим названием «Проезд Серова», а в итоге получил название «Только для детей с собаками». Александр Адабашьян в нем выступил в трех ипостасях – автора сценария, художника, актера.

«Я в этом фильме сыграл и небольшую роль. Но, я так понимаю, что это было чисто экономическое предприятие, потому что так как я все равно был там, брать на эту роль артиста, да еще к тому же из Москвы – дело было хлопотное. Поэтому меня убедили, что только я с моим огромным талантом смогу это сыграть. И эти потоки мутной лести плюс экономические соображения меня на это дело и подвигли. Так что я в этой картине выступаю в трех ролях», - рассказал мэтр российского кино, который сравнил новый фильм с этажеркой. - Каждый может со своей полки, в зависимости от своего умственного и физического роста, доставать то, до чего он дотягивается».

3D кино не убьет

Отвечая на вопросы зрителей, Адабашьян рассуждал о природе и перспективах кино. По его мнению, кино выживало и будет жить во все время, несмотря на то, что, в отличие от других видов искусств, зависимо от огромного числа факторов, в том числе чисто технических средств.

«У кино есть своя дата рождения, что уже вызывает подозрения, - пошутил мэтр. - Во-вторых, оно неотделимо от технических средств. Если из кино вы уберете камеру и пленку, или электронный носитель, то кино перестает существовать… И вспомните, что сначала было немое черно-белое кино, потом появился звук, и умные люди говорили, что это катастрофа, что кино, которое сумело выработать свой собственный язык, умирает. Ничего, кино выжило. Потом появился цвет, тоже говорили, что это конец, потому что черно-белое кино – это некая условность, убирая которую из искусства, мы превращаем его в жалкое подобие. Ничего, и тут кино выжило. Появились широкий формат, стереозвук, 3D, и каждый раз его хоронят. Но в результате оно переживает своих могильщиков и продолжает существовать», - уверен Адабашьян.

По его мнению, современное кино продолжает традицию братьев Люмьер, во времена которых этот вид зарождающегося искусства выполнял развлекательную функцию.

«Братья Люмьер, которые придумали кино, полагали, что это аттракцион, развлечение для зрителя. Первые сеансы были в кафе, это знаменитое прибытие поезда, первая такая страшилка, если можно так сказать, и люди выбегали из кафе в ужасе. Потом была комедия «Политый поливальщик» и так далее. Но потом кино стало претендовать на что-то серьезное. Сейчас же, совершив этот круг, оно возвращается к тому, с чего ушло – кино теперь опять призвано зрителя развлекать и изумлять», - уверен Адабашьян.

Комфортнее всего работать с Михалковым

На вопрос о том, с кем из режиссеров ему работалось комфортнее всего, Адабашьян сказал, что, видимо, это Никита Михалков.

«Думаю, что наиболее комфортно мне было и есть с Михалковым. Но это вам, наверное, скажет любой актер, который с ним работал. И как художник могу сказать, что наше сотрудничество основывалось на полном доверии. Михалков понимает, что он в этой профессии не профессионал, и поэтому доверие было абсолютное и полное. Мы обговаривали с ним лишь то, какая у зрителя в результате должна быть эмоция… И это было комфортно, потому что было полное взаимопонимание, скажем так - на клеточном уровне», - рассказал художник.

Он также высказал уверенность, что Михалков из тех режиссеров, которым художник по фильму половину работы показывать не должен.

«Бывало, что он заходил в недостроенную декорацию и говорил:
– А что это ведро тут так и будет стоять?
– Здесь обои клеят, Никита Сергеевич, а там клей, когда обои наклеят, то ведро унесут.
Он:
– А что, это стена такой будет?
– Ее покрасят, Никита Сергеевич, принесут краску и покрасят, а вы идите отсюда, пожалуйста.

И он покорно уходил, потом вообще перестал заходить с какого-то момента до тех пор, пока это не было достроено», - поведал Адабашьян.

Он уверен, что «режиссура – это понятие 24-часовое», и рассказал о своем актерском опыте в фильме Михалкова «Пять вечеров», где играл инженера Тимофеева. Речь идет о об одной из финальных сцен, которую он играл с Людмилой Гурченко.

«Первый дубль, и я чувствую, что мимо, но Никита Серьегеевич кричит, что все прекрасно. Но оператор говорит, что не прекрасно, фокуса нет. Начинается крик – ну как этот так, поворачивается ко мне и говорит: Ну, извини старичок, придется еще дубль сделать. Я говорю: Раз надо, давай.

Причем я, проработавший много лет по ту сторону камеры, прекрасно знаю все эти игры. Сколько раз так было, что Никита толкал нас в бок, что, мол, нужен еще один дубль, кидается целовать артиста, поворачивается к нам, а мы: Никита Сергеевич, не пойдет, картинку надо перевесить и так далее. И вот на «Пяти вечерах» таких дублей было 12. То звук шуршал, то пуговица была расстегнута... Было 12 дублей, каждый из которых я якобы играл гениально. И я, понимая все эти игры, все равно обманываться был рад. Вот это и есть и режиссура, она состоит именно из таких вещей», - поведал Адабашьян.

Он уверен, что профессия режиссера не ремесло, так как художника или оператора можно попросить показать свои работы, а режиссер «является режиссером, пока не доказал обратного». Он также рассказал, что сейчас с Михалковым работает над экранизацией произведений Ивана Бунина, фильм будет базироваться на сюжете рассказа «Солнечный удар» и дневниковой прозе «Окаянные дни».

В кино и литературе - дизайн

Рассуждая современной системе проката в России, Адабашьян с сожалением отметил, что продюсеры не заинтересованы в качестве собственной продукции, так как деньги получают еще до начала съемок.

«Кино у нас стало продюсерским. Решения принимают люди, которые распоряжаются деньгами, так называемые продюсеры. Проката в стране практически нет, то есть он есть, но почти полностью принадлежит американцам, которые купили его еще в те годы, когда мы считали, что рынок все как-то сам организует. И так как на кино вы заработать не можете, то если вы продюсер, вы зарабатываете на берегу. Это значит, что то, что вы хотели бы заработать, вы забираете из бюджета до начала съемок, а на остаток снимаете кино. Поэтому результат интересен только тем, кто им непосредственно занимается, результат творческий, а результат экономический для продюсера уже состоялся. В этом странном положении находится наш кинематограф», - вынес вердикт Адабашьян, который добавил, что кино, тем не менее, снимается, но хорошее в пропорции один к пятидесяти.

Адабашьяна также спрашивали, близко ли ему творчество Кирилла Серебрянникова. «То, что он делает, меня лично никогда не интересовало. Это то, что у нас в большой степени происходит и в литературе. И то, что я называю дизайном. Это не жизнь человеческого духа, чем занималась великая литература во все времена, а некая опять же попытка удивить и изумить», - считает Адабашьян. Тем не менее, он высоко оценил работы других современных режиссеров – Андрея Звягинцева, Оксану Бычкову, Бориса Хлебникова.

Художник также поведал, что с удовольствием сотрудничал с режиссером Владимиром Бортко в экранизации «Мастера и Маргариты» и с не меньшим удовольствием сыграл плохо кончившего литературного критика Берлиоза, так как и сам недолюбливает критиков: «Критику, по моему мнению, можно сравнить с рассуждениями евнухов о любви», - уверен Адабашьян.

«Гениальность – это непонятно, как сделано»

Адабашьян подчеркнул, что в живописи его кумирами являются Валентин Серов и Диего Веласкес, а современное искусство он не приемлет. Рассуждая о природе гениальности, Адабашьян подчеркнул, что это то, что невозможно разложить на составляющие: «Гениальность – это непонятно, как сделано», - уверен Адабашьян, и в качестве примера привел работу актера Евгения Миронова, который «на голову выше всех».

Адабашьян рассказал, что счастлив в семейной жизни. «Мне с женой повезло, не знаю, как ей со мной», - пошутил он. На вопрос в контексте «Мастера и Маргариты» о том, в каких он отношениях «с богом и дьяволом, ответил, что «с дьяволом у меня никаких отношений нет», но сказал, что ощущает помощь ангела–хранителя. «Тут меня спрашивают, что бы я сказал богу. Да, пожалуй, ничего, бога я бы послушал», - снова пошутил мэтр российского кино.

«При советской власти были упразднены понятия стыда и греха, но потом Сталиным был введен бог – Маркс, его же наместником на земле был Ленин, после смерти которого это место занял Сталин, который распределял, что есть грех и каково за это наказание. А сегодня уже нет никакого представления о стыде и грехе, поэтому можно все», - уверен он.

Под занавес встречи Адабашьян подчеркнул, что к себе относится с известной долей юмора. «Природа, юмор и любовь – это то, что помогало мне в жизни», - отметил он.

«Как говорил Окуджава: «Творчество – это у Алены Апиной, а у меня работа». Да, именно так, самое главное – не надо к себе всерьез относиться. Когда тебе кажется, что ты что-то такое сочинил, что представляет ценность, то возьми с полки Пушкина, Гоголя, Чехова и сразу успокоишься. Или нарисовал чего-нибудь со словами, «Ай да Пушкин, ай да сукин сын», то сходишь в Третьяковку, пройдешь два зала и успокоишься, отлегло. Есть еще впереди какие-то вершины, которые надо взять, не все еще сделано», - заключил мэтр.