События

Каждый из фильмов этого режиссера, созданных в творческом тандеме со сценаристом Александром Миндадзе, становился событием в жизни российского кинематографа. «Слово для защиты», «Поворот», «Охота на лис», «Плюмбум или опасная игра» – несмотря на то, что со дня выхода этих картин на экраны прошли целые десятилетия и кардинально изменился контекст времени, они не утратили ни своей остроты, ни своей актуальности. Став гостем международного медиа-клуба «Формат-А3», Вадим Абдрашитов посетовал на утраченное единое кинематографическое пространство, которое некогда объединяло молдавских и российских режиссеров, а также «киношников» из других братских республик.

«Я принадлежу к тому поколению, которое имело счастье жить без границ, – говорит Вадим Абдрашитов. – Мы варились в общем кинематографическом супе, при этом сложились довольно самобытные национальные киношколы: поэтический молдавский кинематограф, отдельная грузинская школа кино, новая волна в Казахстане, ни на что не похожая киргизская документалистика, прибалтийское кино и т.д. Я бывал в Кишиневе со своими фильмами, был в курсе того, что снимают здесь, активно общался со своими молдавскими коллегами, тем более что со многими из них меня объединял еще ВГИК. Была такая взаимная диффузия, такое взаимопроникновение и взаимообогащение этих кинематографических школ, что сегодня можно только пожалеть о том, что все это богатство утрачено».

Вадиму Абдрашитову удалось поработать с целым созвездием талантливых артистов, но были среди них и те, кого он называет истинными гениями.

«Не секрет, что чем талантливей актер, оператор, художник по костюмам, тем с ним легче и интересней работать, – поделился с кишиневской публикой Абдрашитов. – Мне посчастливилось снимать актеров, которые не уставали удивлять своей искрой божьей. Это и Олег Янковский, и Марина Неелова, и Анатолий Солоницын, и Ирина Купченко. Но настоящим гением был Олег Борисов – это отдельное явление в киноискусстве. Ему очень непросто жилось, потому что был сверхяркой звездой, излучение которой мешало другим. И даже такой театральный гений, как Товстоногов, не смог понять Борисова, и тому пришлось уйти из театра».