События

По приглашению международного медиа-клуба «Формат-А3” в Кишинев прилетел немецкий журналист, режиссер, продюсер, ведущий популярной рубрики на ТВ и основатель первого в Москве кулинарного театра «Teatro del Gusto»

«Приднестровье — ничейная земля»

- Вы уже были в Молдове в самое горячее время - в 1992 году. Приезжали во время приднестровского конфликта в качестве продюсера новостных программ...

- Я приехал немного позже генерала Лебедя (человека, остановившего конфликт — прим.авт.), военные действия немного утихли в это время. Но потенциал агрессии был еще достаточно высок. Мы со съемочной группой стояли у Триумфальной арки Кишинева, она была обшарпанной. Мы поставили камеру и я в тот момент понял ее провокационный элемент. Около нас собралось человек пятьсот. Потом пришел человек административный, потом еще один, который, как я понял, начал конфликтовать с первым. Начались разногласия, брань, попытки отнять наши документы... Я в то время был и в Тирасполе, помню, как сидели на рельсах бастующие, то ли поезда не пропускали, то ли еще чего-то, пели «Приднестровские вечера», наподобие «Подмосковных»... Видел раздербаненные заводы, которые производили продукцию тяжелой промышленности... Но почему-то все считали, что жить по раздельности будут лучше! И в Молдове плевались, что без чужаков начнут жить лучше, и в Приднестровье говорили, что без Молдовы будут лучше жить. Хуже не стало, но и лучше, наверное, тоже не шибко.

- Гнетущее впечатление, наверное, в то время наша страна оставляла...

- Это так. Была анекдотическая ситуация. Мы ехали к румынской границе, были у гагаузов, были у болгар и везде, где мы были можно было использовать всего одну фотографию — размытая речка, по ней ходят гуси, какают, травы нет, какие-то избеночки стоят и рассказ. Это гагаузская деревня, она без хозяина, там не умеют вести хозяйство. Гагаузы аналогичное говорили про болгар, а болгары говорили, что это у молдаван нет порядка. А вид был абсолютно один и тот же везде! Мы были в трех селах и вид везде был абсолютно идентичный. По рассказам и гонору было понятно, что люди по этносу близки друг к другу, но считали себя очень разными и уникальными и принципиально отличающимися друг от друга. Но нам это не показалось.

- По прошествии стольких лет после приднестровского конфликта, как вы думаете, Молдова и Приднестровье смогут стать одним государством?

- У меня создается впечатление, что Приднестровья — это такая странная ничейная земля, то, что в мире, на самом деле, не должно существовать, потому что везде должны быть четкие границы. С Украиной Приднестровье не хочет быть, с Россией не может быть... Конечно, административно было бы целесообразно если бы Приднестровье смогло бы войти на добровольных началах в состав Молдовы. Было бы проще, скажем так. Удобства — это великая сила! Просто нужно очень грамотно показать людям выгоду, которую можно извлечь из этого. Я считаю, что у Штефана чел Маре не должна упасть корона, если отдать некоторую формальную часть полномочий территории, дав ей при этом возможность присоединиться к Молдове. Ради общего благополучия. Надо создавать такую возможность, при которой Приднестровью будет выгоднее войти в состав Молдовы! Это к вопросу, как создавать союз, что предлагать, как открывать рынок. Это вопрос пяти-десяти лет и после этого он стоять не будет. Надо налаживать общий бизнес, надо определить все точки соприкосновения и прагматично наладить мосты. И эти территории можно будет соединить даже без какого-нибудь соглашения. Здесь надо быть гибче и хитрее.

«Чем Молдова хуже Швейцарии?!»

- Ваша цитата: «То, что говорят политики, отличается от того, что люди на самом деле думают». Получается. Политики порой действуют во вред народу?

- Политики популяризируют идеи. Поскольку в большом омуте идей плавают самые разные из них, выявляя и пропагандируя определенные из них, можно сдержать альтернативные идеи. Можно делать вид, что они не существуют и не придавать им особый вес. Если вы будете сдерживать эту дамбу, при том, что существует тяготение к чему-то другому, то дамба наполнится и вода перельется через край. Снесет или не снесет дамбу при этом — по-разному бывает. В Западной Европе искусственно созданные ландшафты пытались исключить правые явления политических течений любой тяжести, а также достаточно умеренных. Но поскольку эти ландшафты не соответствуют политическим движениям и событиям, то этот натиск за последние тридцать лет все увеличивался, а когда его искусственно сдерживают, то, конечно, последствия будут более тяжкими. Также как сейчас колбасятся политики Молдовы, не зная, куда качнуть маятник.

- Власти Молдовы провозглашают единственно верный, как они считают, курс — на Запад, в ЕС. При том, что большинство населения страны давно разочаровалось в курсе на евроинтеграцию...

Даже если бы в Европу хотело бы все население Молдовы, все равно сначала надо подумать и проанализировать. Я, допустим, хочу отдыхать в Монако,жить в гостиничном номере над казино и ходить туда каждый день играть. Давайте проанализируем, могу ли я себе это позволить, если ли перспективы выиграть у казино? Я понимаю, что в Монако, скорее всего, не поеду. Я поеду в Одессу, буду скромно загорать на пляже, на Фонтанке сниму комнату...

- … и выигрывать в карты у отпускников...

- Да, играть с ними в карты. Я думаю, что это отвязное желание — хочу в Европу — с этим связано не до конца сформулированные грезы и мечты, которые с Европой даже не связаны. Потому что существуют мифы, идиомы, которые были сотворены - «европейские ценности», «свобода», «евроремонт»... Евроремонта в Европе не существует! Там множество подходов к ремонту! Как к ремонту дома, так и к устройству жизни! Идеология европейскости — это как очень грубо вязанная сетка, работающая как операционная программа, чтобы люди сразу, не сказав друг другу «здравствуйте», начали тут же убивать. Если посмотреть на европейскую историю, она достаточно суровая. Все было неблагополучно, очень много песка было в коробке передач, очень сильно все буксовало, но договаривались, давайте не будем сразу гавкать друг на друга, не сразу убивать... Думаю, что в этом и сила Европы, что нам позволяют какие-то движения. Но нужно признать, что Европа немножко переела территорий, сейчас она с трудом переваривает их и, на самом деле, нужно призадуматься молдаванам и проанализировать — что мы хотим, что мы готовы делать, что мы хотим получить на выходе и какими средствами это возможно получить. Потому что очень многие ключи находятся в самой Республике Молдова! Но надо хотеть их отыскать, возможно, придется поработать и пахать для этого.

- А, в принципе, нужен нам такой выбор — или Запад, или Восток?

- Не убежден, что нужно прямо так выбирать. Понятно, что большие силы хотят, чтобы вы определились, а я думаю, что вам не очень будет выгодно определяться. Почему Швейцария до сих пор не определилась и страна прекрасно живет? А чем Молдова хуже Швейцарии?

- Тоже ваши слова: в XX веке все было четко — капитализм, коммунизм, за свободу, против свободы, а сейчас наступил вакуум идей, вакуум идеологий». Как вы думаете, какая идеология в Европе сможет победить в ближайшие 10-20 лет?

- Думаю, что победит идеология собственных интересов каждого клана. Все движется в сторону большей коррупции, к эгоизму, мы отходим от индивидуализма к такому строю, который был в XIX веке. Потому что идеи «измов» обанкротились и, думаю, что тот, кто жестче рвется к власти, на какое-то время одержит верх. К сожалению... Это могут быть какие-то олигархические клубы, достаточно большие. У нашего постмодернистского мира не готовых решений, которые обусловлены одной как-то идеологией.

- То есть, можно забыть и о социализме, и о капитализме «с человеческим лицом»?

- Может, нам будущее и докажет, что что-то большее возможно. Хотя пока это и не очень-то видно...

СПРАВКА «КП»

Феликс Шультесс родился 1 июня 1968 года в Вормсе (ФРГ). В 1980 году вместе с семьёй переехал в СССР. В 1990 году поступил во ВГИК на режиссёрский факультет (мастерская Сергея Соловьёва и Валерия Рубинчика). С 1990 по 1996 год сотрудничал с немецкими телекомпаниями (ARD и ZDF) в качестве продюсера новостных программ, организовывал экспедиции съёмочных групп, а также делал самостоятельные репортажи, в основном из «горячих точек» (Грузия, Карабах, Босния и Герцеговина, Приднестровье, Чечня). Начиная с 1992 года осуществлял театральные постановки, снимал фильмы. Участвовал в экранизации романа Фёдора Достоевского — телевизионном сериале «Бесы» (режиссёры постановщики Валерий Ахадов и Геннадий Карюк), — в котором заняты популярные российские актёры, в том числе Ирина Купченко, Леонид Мозговой, Инга Стрелкова-Оболдина, Владимир Вдовиченков и Евгений Стычкин.