События

Актёр Сергей Пускепалис снимается не много, однако без него трудно представить современное российское кино. Дебютная роль в ленте режиссёра Алексея Попогребского “Простые вещи” (2006) принесла ему призы важнейшего кинофестиваля России “Кинотавр” и Международного фестиваля в Карловых Варах за лучшую мужскую роль, национальную кинопремию “Ника” “открытие года”, награду кинокритиков “Белый слон” и множество других. Сыграв в другом фильме этого же режиссёра “Как я провёл этим летом “(2010) Пускепалис был награждён “Серебряным медведем” Берлинского кинофестиваля за лучшую мужскую роль ( вместе с актёром Григорием Добрыгиным). Актёр снимался в фильмах Веры Сторожевой, Сергея Урсуляка, Алексея Учителя и других выдающихся российских режиссёров среднего и молодого поколения. Он много работает в театре – ставит спектакли в Москве, Ярославле, Магнитогорске, Самаре, Уфе, на сценах других городов. В конце апреля по приглашению Международного медиа-клуба “ Формат-А3” Сергей Пускепалис посетил Вильнюс.

Вы выросли не в художественной среде – ни профессия родителей, ни место, где провели раннее детство ничего общего с искусством не имели. Что побудило выбрать актёрскую, режиссёрскую профессию?

Видимо, жажда лёгкой жизни ( смеётся). Видел, как пашут мои родители: отец всю жизнь проработал на Севере, даже строил Билибинскую атомную электростанцию на Чукотке, потом уехал в Казахстан, мама тоже много работала, даже выйдя на пенсию оба продолжали работать. Словом, родители были заняты, никакого телевизора по-близости не было и довелось много читать. Имели большую библиотеку и я полюбил читать, попадал в другой мир, несколько “нереальный”. А уже потом, как бывает, вмешалась сила случая. У каждого своя судьба. Моя чудесным образом сложилась так. Кстати, родители меня готовили стать пилотом. Но неожиданно вышло по-другому. Видимо, захотелось свободы, потому и уехал из дома. Десять лет учился в Саратовской театральной школе, потом десять лет играл в Саратовском театре. Позже учился в Российской академии театрального искусства, на курсе Петра Фоменко, кстати, вместе с режиссёром литовского происхождения Миндаугасом Карбаускисом.

Действительно, художественные профессии связаны с созданием того “нереального” мира. Очарование этим для молодого человека вполне понятно, но как его сохранить в течении лет? И чем этот “нереальный” мир притягивает зрелого человека?

Да, этот “нереальный” мир с годами становится всё реальнее. И тот энтузиазм проходит, а без него в нашей области нечего делать. Поэтому необходимо постоянно к нему стремится.

Как?

По-разному. Нужно чаще общаться с людьми. Это единственная вещь, которая питает и поддерживает очарование, удивление миром. Больше неоткуда. Возможно, есть отдельные случаи, как, скажем, у Николая Рериха, когда человек черпает вдохновение у природы, её контемпликации. Однако поддерживает это только встреча с хорошим человеком. С каким-нибудь необычным, удивительным человеком. Плохих людей нет, по моему мнению, разве только какая аномалия и патология. Люди бывают запутавшиеся, потерявшиеся. Ведь каждый человек – это космос. Если прекратишь интересоваться и удивляться этим, значит, всё, пора на пенсию.

Может потому Ваши роли так ярко запоминаются, что обладаете тем, чего сейчас так недостаёт и в жизни, и на экране, - внимательным и тонким отношением к людям, осознанием ценности каждого человека.

Благодарю за такую красивую оценку моей скромной деятельности. Но я просто работаю. Все приходит само собой и я либо свободно это отражаю, либо нет. Даже не могу сказать, с чем это связано. Видимо, интуиция, а может удача, или, правильнее, готовность к этой удаче. Всё вместе, видимо.

Вас можно представить как иногда снимающегося театрального режиссёра.

Теперь уже и снимающего.

Это новость, хотя можно было предвидеть, что когда-нибудь попробуете и сам создавать фильмы. Расскажите о своей новой работе.

Это полнометражный фильм, который только вчера закончил, - сделал титры и отдал. Сценарий моего друга, драматурга Алексея Слаповского, с которым мы, рука об руку, занимаемся общим делом уже лет десять. Эту его пьесу ставил в театре. Фильм называется “Клинч”. Роли исполняют Алексей Серебряков, Агриппина Стеклова, наша восходящая кинозвезда Ася Домская, которая, думаю, будет настоящим открытием, Вячеслав Евлантьев, Максим Лагашкин. Это такая история городской зоны ( снимали в пригороде Москвы Мытищах), история самоиндефикации взрослого, зрелого человека. В центре её герой Алексея Серебрякова – школьный учитель литературы.
Как удаётся сработаться с таким требовательным, непростым актёром Алексеем Серебряковым?
Очень весело, приятно, удивительно. Мы с ним два года обсуждали эту историю. Алексей сейчас живёт в Канаде, поэтому немало труда составило всё согласовать. За это время сблизились и оба болеем за проект.

Когда ждать премьеры?

Скорее всего осенью. Сейчас – фестивали, а уже потом на экраны.

Какое различие между театральной и кинорежиссурой для Вас самое главное?

Кинорежиссура – это очень много работы. Кино – такое трудное дело, что не позволяет заниматься ничем другим. Этот замысел потребовал почти шесть лет, а от начала производства фильма до вчерашней сдачи прошло полтора года. Когда ставишь спектакль в театре, носишь в себе идею сколькопо требуется, пока не выносишь, а затем за три-четыре месяца выпускаешь на сцену. Вообще, лучше об этом не думать, иначе буду как та сороконожка, которая,как начала думать, с какой ноги шагнуть, так и не сдвинулась с места. Обычные дела, перефразируя название фильма Попогребского.

Ваше лицо стало знаком российского авторского кино, однако, в последнее время всё чаще снимаетесь в разножанровых фильмах, телевизионных сериалах.

Всё тоже самое, только копий больше и аудитория шире. Это продюсерская задумка. Есть интересное кино и не интересное. Если не интересный фильм назвать авторским, это не означает, что он хороший. Говорят, что авторское кино предназначается не для всех.

Именно. Что же может быть для всех?

Для всех – только тысяча долларов и солидный счёт в банке. В искусстве что-либо для всех быть не может. Посмотрите хороший современный американский сериал. Какое качественное, художественное, актуальное изложение историй, живая неформальная манера разговора, без различных голливудских эффектов. Не важно, детектив это или драма. Сейчас все, и я тоже, восхищаются хорошими американскими сериалами, они очень интересные. В России тоже стараются создавать хорошие художественные фильмы, этим сейчас занимаются режиссёры Попогребский, Олег Погодин, Борис Хлебников, Валерий Тодоровский, Сергей Урсуляк, Николай Хомерики,последний скоро в Мурманске начинает снимать фильм-катастрофу “Ледокол”. В нем буду играть капитана ледокола. Сериал – это как-то непривлекательно звучит, хотя некоторые из тех фильмов являются именно сериалами. Те, в которых играю я, отличает “крутой” сюжет, хорошая режиссура, качественный монтаж.

Что думаете о ситуации вокруг современного российского кино?

Оно живёт... Другое дело, что существует кино, существует его прокат и ещё есть окружение “рядом с кино”. В России очень много талантливых людей, которые горят желанием работать, творить. А к тем, которые сопровождают кино, имею множество вопросов. Особенно к тем, кто транслирует. Считаю, проиграли битву за национальный кинопрокат. Не знаю, какими усилиями сейчас возможно вернуть зрителей в кинотеатры смотреть российское кино. Недавно смотрел фильм Александра Мельника “Территория”. Мне очень понравилось. Это просто ошеломляющий фильм о геологах, работающих на Крайнем Севере. Фильм создавался два года. Два раза его смотрел –один раз по приглашению, зал был полон, реакция отличная. Во второй раз с женой пошли в обычный кинотеатр – в зале было пять человек. Вот здесь и проявляются отношения между художником и продавцами его творчества. Продюсер тыкает пальцем: этого никто не станет смотреть; два года работы, потрачена куча денег, а в зале пять человек! И что тут возразишь... Вот и возникают различные вопросы и сомнения. А, говоря о творческом потенциале российского кино, думаю, всё хорошо.

Тема Вашей встречи со зрителями в Вильнюсе – “Кино меняет мир. В какую сторону?” Как ответили бы на этот вопрос?

Думаю, кино действительно меняет мир. Только необходимо понять, в какую сторону. Оправдывает ли то, что происходит, или призывает это обдумать, понять. Любое художественное произведение обслуживает сложившуюся ситуацию. И здесь уже нужно объясняться – позиция ли это художника, или, в первую очередь, человека.

Как выбираете роли? Какие основные Ваши критерии? Думаю, предложений получаете много.

Я ведь хитрый, так и выбираю ( смеётся). Никогда не отказываюсь, только оправдываюсь, что не имею времени. Очень удобно. Почему должен что-либо неприятное говорить о сценарии или что ещё... Однажды произошла такая история с режиссёром Станиславом Говорухиным. Начал ему рассказывать, как жить. Он и не пробовал что-то переделать, исправить, а я всё объяснял, он слушал, курил.... Выйдя, от стыда покраснел как рак – кто я такой, что бы его учить... Человек этим занимается, имеет свои планы, как я мог так разглагольствовать?! Даже не хочу говорить о проектах, предназначенных бессовестно обогатиться за счёт труда других людей. Мне не понятна формулировка: “сценарий плохой, зато платят хорошо”. Или “денег нет, но сценарий очень хороший”. Не могу понять, как плохой сценарий связан с большими деньгами и наоборот

В чём эта непонятная логика?

По правде говоря, выбираю не роль, а кампанию, коллектив. Нужно понимать, что жизнь – конечна и соотносить возможности с этим фактом. В молодости мог браться за всё, соглашаться на все предложения. Сейчас осознаю, сколько времени мне осталось... Только так оцениваю все предложения, принимаю их или отказываюсь. Ведь это дни моей жизни, и очень важно, с кем их проводить. Если бы, к примеру, Алексей Герман пригласил бы сниматься в “Трудно быть богом”, хоть застрелите – не согласился бы, хоть являюсь большим почитателем и защитником этого фильма. Все, кто там работал – герои, ведь что они выдержали, воплощая визии гениального, иногда, видимо, и страшного человека, невозможно представить. Даже не буду пытаться идти на такие проекты. Спокойно и трезво оцениваю свои возможности. Помогает ощущение общего дела. Не хочу разочаровывать. Никого и никогда.

Как удаётся ещё одна область Вашей деятельности – ресторанный бизнес?

Уже всё. Пару лет назад закрыли ресторан, кстати, последний на той улице. Была неплохая закусочная, в центре Москвы, с удовольствием там собирались. В неподходящее время, увы, его открыли. Но ничего, это очень интересный опыт. Ресторанный бизнес – трудное, но занимательное и творческое дело. Будет реванш (смеётся).
Ваш сын Глеб выбрал актёрский путь, ещё в подростковом возрасте ярко дебютировав в фильме Попогребского и Хлебникова “Коктебель” (2003). Со спокойным сердцем его туда отпустили?

Нет, конечно, очень беспокоился, но только потому, что бы не шёл туда по инерции, чувствовал бы настоящее призвание. Смотрю его работы, отношения с другими, вижу, что всё делает правильно.

Известная фамилия помогает или мешает?

Без сомнения, мешает. На его курсе в Академии театра было два студента с известными фамилиями: Иван Янковский ( внук актёра Олега Янковского) и Глеб. С самого поступления к ним все приглядывались, мол, чего от них хотеть. Им приходилось усерднее работать, доказывать, что они на своём месте. Глеб поступил на курс моего бывшего педагога Сергея Женавача, а он на такие вещи смотрит особенно требовательно. Сейчас они отлично договариваются, даже шучу, что не мне давать советы сыну, есть кому и профессионально посоветовать, и поучить.
Не могу не спросить о Ваших литовских корнях. Что они для Вас значат?

Несколько недель назад в Гиркальнисе с размахом, вместе со всей семьёй, отмечали юбилей моей сестры. Сейчас наши отношения с родственниками из Литвы сблизились. Почти двадцать лет только созванивались, довольно сложно было приезжать друг к другу. В Литве, в Гиркальнисе, проводил каждое лето моего детства, когда родители c Чукотки привозили меня к бабушке Монике. Остались очень светлые воспоминания.

Огромные расстояния умещаются в воспоминания Вашего детства – от Чукотки до Литвы. Мир, оказывается, очень маленький.

Да, очень маленький.