События

Режиссёр Вера Сторожева в эфире радио Baltkom рассказала о чудеcах в кино и в истории.

27 января состоится премьера и выход в прокат фильма «Мария. Спасти Москву», созданного в честь 80-летнего юбилея героической битвы под Москвой. В основе ленты лежит легенда о тайной встрече Матроны Московской со Сталиным, когда старица посоветовала облететь Москву с чудотворной иконой Божьей Матери. Первый показ состоялся в конце минувшего года на кинофестивале «Сталкер». Вокруг трейлера картины разгорелись горячие споры.

— Как возникла идея этого фильма?

— Я в течение двух лет cнимала сериал «Шифр», у меня выдалась пауза и мне захотелось снять кино. Я позвонила сценаристу Елене Райской и она предложила мне сценарий, который написала уже довольно давно. Это история о девушке Марии… А легенда о встрече Сталина и Матроны Московской – это просто некие предлагаемые обстоятельства, некий фон. Главная героиня – девушка Мария, которую как раз и отправляют за чудотворной иконой в тыл врага. Все, что с ней происходит – я это называю road movie – стремительное, энергичное действо. Кто-то из критиков даже написал, что это история в стиле Тарантино. Не знаю, я так не думаю, мы так не делали…

Надо сказать, что у нас нет Матроны как таковой, а есть собирательный образ старицы. Это игровое художественное кино, и мы просто предполагаем, что наш верховный главнокомандующий был в таком состоянии, что мог обратиться за советом к старице. Потому что все были тогда в растерянности, бежала вся Москва. С 15 по 17 октября были дни паники. Когда прошел слух, что Москву сдают, люди бежали из города. Кто-то из руководителей нашего государства, по-моему, Подгорный или Косыгин, который работал в министерстве в войну, вспоминал, что на тот момент все из министерства бежали, он один там остался и бегал по кабинетам, отвечая на все телефонные звонки для того, чтобы думали, что министерство не сбежало. Я думаю, что это были самые трагические дни для нашей страны в ХХ веке.

— Считается, что битва под Москвой – это поворотный момент не только в истории войны, но в целом в мировой истории. Потому что если бы исход этой битвы был бы другой, история мира изменилась бы…

— Абсолютно согласна. И вот люди, не видевшие картину, судят только по трейлеру – одни говорят, что наша святая старица не могла встречаться с кровопивцем Сталиным, другие говорят, что нельзя показывать, что только икона защитила город, где же героизм людей… Разные есть мнения. Повторюсь, что такие выводы люди делают, не видя картину, а только по трейлеру. И действительно, мир был бы другим.

— В гитлеровской администрации уже были напечатаны пригласительные билеты на грандиозный фейерверк на Красной площади. Уже было поставлено время 19:00, но даты не было…

— Да, были даже сшиты формы для фашистских военнослужащих – участников парада на Красной площади… И был там такой момент, когда почти сутки был открыт проход на Москву, а немцы почему-то не вошли. Это все документально зафиксировано и абсолютно непонятно, почему они не вошли. То ли это чудо, то ли еще что-то… То ли у них разведка не донесла, то ли они тоже были в растерянности… Но факт остается фактом, что в эти дни Москва была открыта какое-то время и фашисты не вошли.

— А какие факты из истории битвы под Москвой для вас оказались новыми, лично потрясли в ходе изучения материала?

— Вот то, о чем я вам рассказала. Вообще там было очень много интересных моментов, совершенно захватывающих, героических, самоотверженных. Москвичи, которые никогда не держали в руках оружия, актеры, музыканты, все шли, чтобы хотя бы на час, на два, задержать врага, пока не подойдут войска.

Я много читала воспоминаний ополченцев. Один из ополченцев пишет, что осенью их записали в велосипедный полк. Была страшная неразбериха, уже выпал снег, а они на велосипедах… И, конечно, суета и этот ужас, когда по Москве жгли документы, гнали скот — есть хроника, когда стадо гонят мимо Большого театра. Мы смотрели много хроники, и такие были кадры. В Подмосковье и Москву сгоняли весь скот, чтобы он врагу не достался. Ехали «эмки», загруженные вещами. Жгли документы, бумаги, пепел летел по Москве. Было очень страшно.

— Война у каждого человека вашего поколения — это память семейная. Как тема войны переплетается с вашей семейной историей?

— Мои родители в силу возраста не воевали. Мою маму в 14 лет вместе с другими девочками мобилизовали из деревни из-под Казани, и она всю войну работала на авиазаводе в Казани. Я с 10 лет увлекалась историей войны. У нас в школе в городе Ставрополе был один из лучших в стране музеев боевой славы, мы много ездили и в Москву, и в Ленинград, и встречались с Маресьевым, со знаменитой испанкой Долорес Ибаррури. Все мое детство прошло в беседах с ветеранами, мы гонялись за их медалями, помещали их в музей. Но я никогда не делала фильмов о войне, у меня это первый фильм о войне. В «Шифре» есть ретро-вставки, но вот военный фильм – это моя первая военная история.

— Сегодня разных фильмов о войне снимается немало. С какими чувствами и мыслями именно вы подходили к этой теме, что вкладывали в свою картину?

— Прежде всего мы понимали, что не хотим делать глянцевую историю, потому что не секрет, что многие фильмы о войне похожи уже на комиксы. Мы все-таки делали кино о настоящих чувствах, о настоящих страшных переживаниях. Это пацифистский фильм. Я бы сказала – антивоенный. Он довольно жестокий и нелицеприятный. И нет там никаких восхвалений Сталина и НКВД. Есть абсолютно жесткая история и мы ее рассказываем по-настоящему.

— В фильмах о войне в последнее время не только не показывают, но даже не упоминают о Сталине, хотя солдаты шли в бой с его именем. Как вы решились на фильм, где Сталин — действующее лицо? Как это восприняли первые зрители?

— Знаете, зрители восприняли это нормально. Я не говорю о зрителях трейлера, которых уже сотни тысяч. А зрители фильма, их было немного на первом показе в силу 50% рассадки в зале, восприняли отлично. Потому что это история не о Сталине, а о девушке, которая однажды предав родителей, проходит все круги ада – с потерями, с обретением и так далее. И знаете, получается странно – если в фильме есть Сталин, то мы сталинисты. Ничего подобного! Тем более, что моя семья пострадала в свое время от Сталина. Мои дедушка, прадедушка, прабабушка были уральскими казаками и их депортировали в Казахстан… Моя прабабушка погибла. Мой папа уже родился в Казахстане. Потом они вернулись на Урал, и я родилась на Урале. Поэтому никакие восхваления и оды мы не поем. Но это историческое лицо, это человек, который руководил государством, человек, которого можно считать талантливым полководцем или не талантливым, но при нем состоялась великая победа. И это факт истории.

— Святая блаженная старица Матрона Московская стала прототипом героини вашего фильма. Есть ли у Вас личная история, связанная с этой святой?

— У меня личная история в том, что когда мощи Матроны Московской еще были не обретены, она покоилась на кладбище, то я со своей маленькой дочерью и подругами ходила туда, и нам рассказывали там о ней. Было такое народное поклонение старице еще до ее канонизации и прославления в лике святых. И совершалось много чудес. И сейчас, когда ее мощи покоятся в Покровском монастыре, конечно, мы обращались к ней внутренне… Но это интимные такие моменты.

— Обращались ли Вы перед съемками фильма за консультациями к кому-либо из священнослужителей? И как лично Вы думаете – был или не был факт облета Москвы с чудотворной иконой Божьей Матери накануне битвы под Москвой?

— Я склоняюсь к тому, что такой факт был. Но действительно этот факт очень спорный и историки разделяются, и факт встречи Сталина с Матроной Московской вымаран из ее жития. Но как режиссер, я считаю, что это могло быть. И у меня есть свидетель и по одну, и по другую сторону. Мне написал один священник, который встречался с келейницей Матроны Московской, хозяйкой ее последней квартиры, которая написала первое житие блаженной старицы. Он сказал, что келейница настаивала на том, что такой факт был. Но дело не в этом. Понимаете, здесь вопрос духа народа. И дух народа побеждает на самом деле. Сплоченность народа, его самоотверженность. И какими бы прекрасными ни были войска у фашистов, они захватили почти всю цивилизованную Европу, но победил дух нашего народа. И он был подкреплен всегда религиозным, православным духом, несмотря на то, что были уже десятилетия безбожия. Но все говорят , и это абсолютный факт, что перед атаками многие солдаты молились. Это было. А была ли встреча Сталина с Матроной, был ли облет Москвы с иконой… Был дух нашего народа в купе с совершенно беспрецедентным героизмом, который не укладывается в голове у западных цивилизованных стран — были совершенно потрясающие героические поступки отдельных людей… Это все складывается и народ становится непобедимым. Я считаю, что это главное.

— В продолжение темы о русском духе. Вы лично считаете, что умом Россию не понять?

— Кто как, наверное. Я не такая, кто думает, что «лучше нету того света», но, наверное, умом Россию не понять. Потому что много абсурда, много немотивированного, много нерационального, поэтому, наверное, умом не понять.

— Как повлияла пандемия на кинопроизводство и будет ли продолжение сериала «Шифр»?

— Пандемия очень плохо повлияла, у нас сдвинулись все сроки. Полтора года назад мы все очень тяжело заболели всей группой, остановили съемки, я лежала в реанимации даже, Сережа Пускепалис тяжело болел… Потом постепенно актеры вернулись, а за меня уже доснимала Ольга Гнедич, она автор сценария и сняла три последние серии. Потому что я уже не в силах была, очень тяжело перенесла этот ужас весь.

В итоге мы отсняли третий сезон, поскольку он супер популярный и все его ждут. И хотя в мои планы это никак не входило, но мы уже пишем четвертый сезон, и чтобы фильм в будущем не перешел в другие руки, мы попросили, чтобы четвертый сезон был завершающим. И дали слово, что все герои будут живы.