События

22 февраля  в Сухуме перед студентами Абхазского государственного университета выступил известный российский политолог, ведущий научный сотрудник Центра евроатлантической безопасности и Института международных исследований, член Союза журналистов России, главный редактор журнала «Международная аналитика» Сергей Маркедонов. 

Встреча была организована Союзом журналистов Абхазии совместно с международным медиаклубом «Формат А3».
Тема лекции: "Абхазия и российско-абхазские отношения в контексте геополитической ситуации на Кавказе".

Анализ происходящего в ЛДНР событий Сергей Маркедонов рассмотрел через призму прошедшей 14 лет назад пятидневной войны с Грузией.

– Для меня связка 2022 и 2008 годов неслучайна. Когда началась пятидневная война в 2008 году, я был в Абхазии. Все ломали голову, какая позиция будет у руководства России. Москва долгое время проявляла осторожность в вопросе о признании, находясь в пределах беловежских рамок. Потом произошло признание. Оно застало меня в Краснодаре. Меня везут на встречу. И тут мне шепотом говорят о признании Россией независимости Абхазии и Южной Осетии. И я понимаю, что лекция должна быть полностью перестроена», – поделился воспоминаниями политолог.

Он отметил, что и в нынешний его приезд в Абхазию обстановка опять круто изменилась и в лекцию пришлось вносить коррективы.

Политолог заметил, что понимает психологический и эмоциональный энтузиазм, который был особенно заметен в Донецке и Луганске. Но, по словам Маркедонова, он как эксперт не может предаваться радостным эмоциям.
«У меня должна быть более холодная голова. Конечно, признание ДНР и ЛНР - не рядовое событие. Но это не конец истории, это одна из глав, которая закрывается, после чего начнется новая глава. В ней много неопределенностей. Ситуация с Минскими соглашениями выходит в обнуление. Возникает вопрос о границах. Донецкая и Луганская области не были автономиями, если сравнивать с Абхазией и Южной Осетией. Есть много проблем, начиная от границ и заканчивая реакцией Запада», – считает гость медиаклуба.

Поделился своим мнением Маркедонов относительно санкций и применения международного права. На его взгляд, «международное право является одним из важных элементов российского внешнеполитического позиционирования».

«К нему часто апеллируют. Российская внешнеполитическая риторика во многом либеральная. Мы ведь приходим не за нефтью. Мы говорим о защите населения. Это – абсолютно либеральный лозунг. Кто сказал, что только американцы могут говорить о правах человека? Они их приватизировали? Либеральный язык предполагает уважение к праву, к нормам, к договоренностям. Почему бы нам его не использовать? Можно и нужно это делать», – считает ученый. 

Политолог рассказал, что четыре года назад у него вышла статья, посвященная признанию паспортов ЛДНР Россией.
«Тогда тоже заверяли: Москва завтра признает эти республики. Я говорил, что если будет надежда до последнего на реализацию Минских соглашений, то этого не случится. Но как только эта надежда потеряется, то это будет. Западные партнеры часто нам говорят, что у нас непредсказуемая линия. О том, что возможно признание Абхазии и Южной Осетии, Москва заявила еще в марте 2008 года устами депутатов Госдумы. Были выделены критерии, по которым это возможно. Один из них – силовой слом статус-кво, который произошел в ночь с 7 на 8 августа. Само же признание произошло только 26 августа. Надо четко понимать триггеры», – подчеркнул Маркедонов.

На его взгляд, «если бы 10 февраля совещание высоких представителей в Берлине по Минским соглашениям к чему-то бы пришло, могло не случиться того, что произошло 21 февраля».

«Нынешняя ситуация возникла не случайно. Ее корни вполне определяемы. В декабре 2019-го западники давят на Президента Зеленского, заставляя принимать формулу Штайнмайера, и он нехотя это делает. А потом уходит в несознанку, видя новую толпу в Киеве и предполагая, что возможен новый майдан. Говорит: я не могу, если я это сделаю, меня убьют.

В случае с Порошенко это работало, потому что у него не было парламентского большинства. Но Зеленский его себе обеспечил. И с 2020 года пошли нарушения договоренностей, поэтому вдоль границ появились российские войска. Важно понимать причинно-следственные связи», – объясняет эксперт.

Ключевым поворотным пунктом 2008-го года на самом деле был 2004-й. В Южной Осетии, в которой была гораздо более урегулированная ситуация, чем в Абхазии, произошла разморозка конфликта. И дальше поезд приехал в ту точку, которая называется «26 августа 2008 года», – подчеркнул Маркедонов.
В то же время для Москвы характерна разница в подходах к разным конфликтам.

«Есть веер возможностей. Приднестровская республика признана лишь стороной конфликта. Нагорно-Карабахская республика не упомянута в финальных документах. Это армяно-азербайджанский конфликт, и только. Вопрос статуса ушел в сторону. А в случае с Абхазией и Южной Осетией, а теперь и с ЛНР и ДНР этот статус предопределен. Когда Крым стал частью России, в Южной Осетии тоже пошло движение: давайте мы станем частью России. Но этот вопрос не был мгновенно реализован. Так что всегда есть определенный веер возможностей».
Гость клуба поделился своим мнением относительно различий и схожести конфликтов в различных странах и рекомендовал конфликтологам, занимающимися постсоветскими конфликтами, «в обязательном порядке» изучать события в Югославии

«Абхазия и Южная Осетия – два непохожих случая. Южная Осетия – это ирредентийский кейс, какого не было в случае с Абхазией. В Абхазии нет «Северной Абхазии» в составе России. Черкесские народы близкие, но это не одно и то же. Есть разница в степени готовности одних войти в состав России и в степени готовности других, в географии, в экономических возможностях. У Абхазии есть возможности для рекреационных ресурсов, которых нет в Южной Осетии. Гораздо уже пространство для маневра. Абхазия и Южная Осетия очень разные. Разный уровень интеграции был у одной и другой в составе еще Грузинской ССР. Косово тоже не похоже на Абхазию и Южную Осетию. Но есть некие общие вещи: это этнически организованное государство, автономии в государстве-матрешке, какими были СССР и Югославия», – считает эксперт.

Сергей Маркедонов говорил и о разности интересов крупных государств при подходах в разрешении тех или иных конфликтов.

«Французы задают мне вопрос: что получит дядя Ваня от признания Донбасса? А я в ответ спрашиваю: а что дядя Франс получил от признания Косово? Дядя Мишель от того, что французы воюют в Мали, что получил?»
По его мнению, любое соседство всегда накладывает особый интерес.

«США не граничат с кавказскими странами, Россия – граничит. Любое соседство всегда диктует особые интересы. Разве Турция не рассматривает Сирию в качестве своего приоритета? Для Индии Пакистан – предмет явного интереса, гораздо больший, чем Эфиопия или Латинская Америка. То же самое касается Шри-Ланки и Мальдив. Можно посмотреть Китай, который демонстрирует интерес к индийскому пограничью – к Бутану, к Вьетнаму. Американцы говорят, что разговоры про сферы влияния – это XIX век. Но и ХХ век целиком построен на сферах влияния, например, на ялтинско-потсдамской системе», – отметил политолог.

Для России Кавказ – это важный, стратегический регион, – подчеркнул Маркедонов.
«Я согласен с Андреем Сушенцовым, у которого вышла статья о Кавказе как о важнейшем системообразующем элементе российской внешней политики. Не единственном, конечно. У России огромная карта. Россия - не только кавказская держава. Но и кавказская держава тоже!», – отметил он.

Политолог констатировал, что с августа 2008 года Абхазия получила твердые гарантии своей безопасности от России, и это является новым качеством российско-абхазских отношений.

«Чего не хватает? Военная фаза завершилась. Сейчас задача – от восстановительной темы, от преодоления последствий войны и конфликта перейти к развитию», – посоветовал он.

При этом политолог считает важным и качество власти, и способность обуздания криминала, и гарантии безопасности инвестиций, а также стабильность в политической сфере.

«Были непростые сюжеты, когда триста или пятьсот человек приходили к парламенту и сносили власть. Это не работает на имидж республики. Власть должна меняться цивилизованно. При выполнении определенных условий к Абхазии будет проявляться интерес - как он проявляется к Турецкой Республике Северного Кипра. Несмотря на то, что ее признала только Турция, там есть и азербайджанский бизнес, и пакистанский, и арабские страны поглядывают туда с интересом», – отметил Маркедонов.

Поделиться: