События

Гостем «Литературных встреч» в рамках латвийского проекта наших коллег «Культурная линия» стал российский писатель и литературный критик Роман Сенчин, лауреат нескольких конкурсов, номинант шорт–листов нескольких крупных литературных премий и обладатель третьей премии «Большая книга», полученной в прошлом году за свой роман «Зона затопления».

Темой беседы стала «Русская литература XXI века: актуальные темы и вечные вопросы».

Думающий человек, хороший писатель Захар Прилепин признал Сенчина «одним из самых ярких, умных людей в современной литературе» и отозвался о нем в том смысле, что автор пишет о том, что знает, и не пытается умничать.

Книги «про жизнь»?

Прочитав о нем и кое–что из его книг, честно говоря, составила себе достаточно мрачноватый образ автора, мазохистки упивающегося безобразием окружающей действительности и выставляющего современников разочарованными неумехами, придурками, потерявшими всякую надежду, перспективу и смысл жить, или мрачными злодеями поневоле — от жизни такой.

«Афинские ночи», «День без числа», «Лед под ногами», «Ёлтышевы», «Чего вы хотите?» изображают современную российскую действительность в весьма мрачных и безнадежных тонах.

Но на поверку 45–летний Роман Сенчин оказался совсем не таким. На встрече в конференц–зале гостиницы «Авалон» он как будто постоянно опровергал то, что сам же и написал. Мне он показался, что называется, оптимистичным реалистом. Отвечал на вопросы откровенно, выказывал надежду и видел перспективу. Что ж книги–то у него столь мрачные?

У него даже на встрече спросили: что, в нынешней литературе на первый план выходит скука? Ведь в его «Ёлтышевых», и не только, скука все пронизывает…

— Не скука, скорее тоска, — уточнил гость. — Благополучная семья, оказавшись в трудных обстоятельствах, гибнет. Ёлтышевы — городские жители, вынужденные переехать в деревню. В 90–х многие горожане, потерявшие работу, жилье, семью, надежду, вынуждены был перебраться в деревню. Критики писали после выхода книги, что «Сенчин не любит деревню», а когда вышел мой роман «Зона затопления» — ой, Сенчин любит деревню! На самом деле все это во многом автобиографично — ведь мои родители, служащие, тоже вынуждены были перебраться в 93–м из столицы Тувы Кызыла, где я родился, в село на юге Красноярского края.

Собеседник не уточняет, что его родители остались нормальными людьми, наладили хозяйство, а не стали, как Елтышевы, крушить все и всех налево–направо, в том числе и свои жизни…

Прийти к Шойгу

О родной Туве собеседник отзывается как об очень своеобразном регионе России. До войны Тувинская народная республика была самостоятельным государством и только в 1944 году вошла в состав РСФСР. Но войну Гитлеру объявила 22 июня и воевала на стороне СССР:

— Не только мужчины Тувы сражались на войне, но республика поставляла фронту то, что было так необходимо: боевых коней, скот, шерсть, полушубки, валенки, мясо, мед, плодоовощные консервы, лекарственные травы. После войны Тува подарила Украине стадо в 30 000 голов племенного скота, что положило начало возрождению там послевоенного животноводства.

Прежде столица Тувы, расположенной на самой границе с Монголией, была очень своеобразным, интересным городом, являющим сплав культур Европы и Азии. Ныне, мне кажется, Кызыл стал больше азиатским городом, отчего во многом растерял свое обаяние… Хорошо, что из Тувы родом нынешний министр обороны Сергей Шойгу — землякам можно прийти к нему и попросить помочь в том или ином. Он человек отзывчивый.

— Не считаете ли свое поколение выпавшим из истории? — прозвучал закономерный вопрос читателей его произведений, которые об этом повествуют. Как оказалось, нет:

— В 90–х люди казались растерянными, это да. Когда я в 93–м, вернувшись из армии, прошелся по Ленинграду, город показался мне каким–то серым. Но сейчас все совершенно изменилось. Заметно, что в городах много детей, значит, народ нашел в себе силы подняться. В литературе, кино, режиссуре много новых имен молодых — это тоже радует. Кажется, поколение 80–х обогнало по творческим успехам нас, родившихся в 70–х. Но и мои ровесники не промах.

Идеала нет

Какого будущего он хочет для России, Роман и сам точно не представляет:

— Мне прежде казалось, что вот, мол, Швейцария — идеальная страна. Но когда туда приехал, за четыре дня мне нарассказали столько, о таких «недостатках» поведали, что все оказалось очень далеким от идеала. Как надо жить? У нас, скорее, публицисты, экономисты и политики это хорошо знают. Как выходить из кризиса? Многие страны сегодня переживают кризис. К примеру, прежде цветущая Сирия, над которой сейчас нависла угроза исчезновения — уму непостижимо! Лично знаю нескольких сирийцев — культурные, интеллигентные, бодрые люди. И мне дико представить, что эта страна была на волосок от исчезновения с карты, и ныне эта угроза еще не пропала.

В какой мере творения Сенчина автобиографичны, поинтересовалась я. Особенно, где он пишет о скуке, рутине и беспросветности, оковах семейной жизни. Ведь у писателя крепкая семья, две дочери, старшей уже 18 лет, жена Елизавета — известная поэтесса. Она, кстати, приехала в Ригу вместе с мужем, читала свои стихи.

— Если не брать Ветхий Завет, то в Новом о семье по–разному говорится: где–то как о благе и спасении, где–то как о цепях, сковывающих человека… Вот мой рассказ «Суббота» тоже по–разному оценивают. Там о том, как семья проводит выходной: скучновато, напряженно, без любви и приязни, домочадцы тяготятся друг другом. Хотя вместе обедают, смотрят телевизор. Разведенные мужчины оценивают это как счастье: вот, мол, вместе за столом, у телека. А другие говорят, что я показал правдивый срез семейной жизни.

Цензура (не)возможна?..

Насчет того, допустима ли цензура, просеивающая современную литературу, писатель выражается в том смысле, что «наверное, должен быть создан какой–то орган, отсеивающий совсем уж плохие произведения… Но не думаю, что это возможно. Просто должно сформироваться общественное мнение, которое само выбирает для чтения достойное. Посмотрите, какие фильмы снимались в 60–80–х! Тогда общество было требовательнее».

На вопрос, что он читает сам и что предлагает прочесть дочерям, Сенчин отвечает так:

— Чехова очень люблю. Он на самом деле суровый и безжалостный к людям и действительности. Но когда прочту 3–4 страницы из него и еще немного из любимого мною «Тихого Дона», сразу в голове все проясняется, настраивается на нужный лад и появляются какие–то мысли.

Дочерям тоже рекомендую это читать. А из современных писателей — Дениса Гуцко, Захара Прилепина, Сергея Самсонова, Анну Андронову. Интересно пишет Михаил Тарковский, племянник Андрея Тарковского, который уехал жить в Сибирь.

Не верю, что бумажная книга когда–нибудь отомрет. Но сегодня массу литературы можно найти в интернете, и это большое удобство. И писатели туда охотно все помещают. Но не все.

О православной литературе наш гость высказался в том смысле, что «согласен с Алексеем Варламовым, который в интервью журналу «Фома» высказал мечту: написать такое православное сочинение, в котором было бы поменьше или совсем не было слов «крест», «церковь», «Иисус». Чтобы в самой сути рассказа было заложено христианское отношение к жизни и людям:

— Мне поэтому нравится книга «Несвятые святые», повести Ивана Шмелева очень люблю — в этом жанре он вне конкуренции.

О тенденциях современной литературы Сенчин отзывается в том смысле, что в ней преобладает неореализм:

— Он, пожалуй, поглощает многие другие жанры, разрастаясь и вбирая их в себя. Думаю, детективы народу уже надоели, их бум прошел. Но реалистическая литература будет становиться все качественнее.

О том, что радует и что огорчает:

— Скажу, как герой фильма «Москва слезам не верит»: «Стабильности нет». Это огорчает. Но вместе с тем почитаешь древние летописи — такое случалось на свете! Покоя не было никогда. Поэтому радуют какие–то частные события: дочка пятерку принесет из школы, дома все здоровы… Вообще уверен, что наша цивилизация еще долго будет существовать.