События

Александр Котт в эфире радио Baltkom ответил на негативные отзывы на сериал «Седьмая симфония».

Премьерный показ картины недавно завершился на телеканале «Россия». Фильм посвящен уникальной и малоизвестной странице из жизни блокадного Ленинграда о том, как дирижер Карл Ильич Элиасберг собрал в осажденном городе оркестр для исторического исполнения великой «Седьмой симфонии» Дмитрия Шостаковича.

— Наше кино «Седьмая симфония» — это не о войне, а о войне и мире, — cказал Александр Котт. Это история не про бои, не про военный экшн, а про силу духа, про войну внутри человека. Потому что после блокадной зимы собрать оркестр в составе 80 человек и исполнить симфонию, очень сложную и непростую – это уже подвиг. И это кино про этих людей и про дирижера прежде всего – Карла Ильича Элиасберга, о котором я до этого вообще не знал практически ничего. Мы вообще о дирижерах практически ничего не знаем, потому что они стоят к нам спиной. А тут мне захотелось оказаться в оркестре и посмотреть ему в лицо. Оркестр – это же нечто общее, мы не можем выделить никого, кроме как по группам инструментов, а здесь задача была влезть в каждого человека, посмотреть на происходящее глазами музыкантов. Поэтому это кино не о войне.

Российский кинорежиссер, сценарист, лауреат множества международных кинофестивалей Александр Котт известен многомиллионной аудитории по фильмам и сериалам «Брестская крепость», «Обратная сторона Луны», «Печорин. Герой нашего времени», «Троцкий», новогодним «Ёлкам» и многим другим.

У меня один дедушка воевал с 1943 года и вернулся, второй погиб на Невском пятачке. Он как раз был лейтенантом НКВД. Cейчас много осуждают и обсуждают наш фильм — как мы могли одного из героев сделать нквдэшником! Потому что НКВД – это априори плохо. Вот у меня дедушка воевал, будучи лейтенантом НКВД и погиб в общем достаточно просто, без каких-то подвигов. На Невском пятачке, это известное место, адское просто, и там на плитах есть его имя. Так что у каждого человека родственники каким-то образом были на войне, не все герои, потому что принято гордиться дедами-героями, совершившими подвиг… А мне кажется, что подвиг совершали люди, о которых мы ничего не знаем практически. Это ежедневный труд, адский. И для меня Элиасберг – это такой тихий человек, который тоже совершил подвиг, о котором мало кто знает. Собрать оркестр и исполнить симфонию в осажденном городе – это был невероятный эффект. Известен факт, как немец, который был в окопах и слышал это исполнение, в 60-е годы приехал в СССР и встретился с Карлом Ильичом Элиасбергом в одной из школ, где был создан потом музей. И сказал, что именно тогда, cлушая «Седьмую симфонию», он понял, что Ленинград не взять…

Только война, к сожалению, рождает героев. К сожалению, только война, мне кажется, объединяет и заставляет так любить родину. Вот такой парадокс.

— Говорят, что живы родственники Карла Элиасберга. Встречались ли вы с ними перед работой над фильмом?

— Мы встречались с его прекрасной племянницей, которой 90 лет, она прекрасно говорит по-русски и очень много нам рассказывала. Она не очень хорошо видит, но рассказывала об Элиасберге очень много интересного, в основном о его характере, о взаимоотношениях с женой, о том, как они поженились, как жили после войны. О том, что именно это исполнение сделало его достаточно известным. И когда вернулись такие боги, как Мравинский, его уволили из оркестра и Радиокомитета — об этом мало, кто знает. И он спокойно дома на пенсии болел за «Зенит»… У нас была достаточно серьезная подготовка, встречались с родственниками музыкантов, которые были в оркестре. К сожалению, из музыкантов сейчас никого не осталось.

— Вы сказали, что до съемок никогда об этом человеке ничего не слышали.

— Эта идея возникла не у меня. Алексей Гуськов давно с ней носился, он эту идею принес на канал «Россия», потом встретил меня, рассказал о ней и я оказался в плену — согласился до того, как стал погружаться в тему. Он и продюсер. Это практически его авторский проект.

— Интересно, что Алексей Гуськов уже играл в кино в картине «Концерт» и согласно сюжету тоже собирал оркестр для гастролей.

— Видимо, какой-то гельштат не закрыл (улыбается — прим.ред.) .

— А вы обсуждали с ним негативные реакции зрителей?

— Обсуждали. Но у меня достаточно серьезный иммунитет. Я был готов и к негативной реакции — в том числе потому, что это история должна была быть точной в музыкальной части как минимум — как держат смычки, как играют, что играют. У нас были очень серьезные консультанты, которые не допускали здесь проколов. Ясно, что наша история – это не документальный фильм, и вообще репетиция оркестра — это очень скучно. В принципе если 8 серий просто смотреть на репетицию оркестра, думаю, что зритель бы ушел минут через пятнадцать. Поэтому у нас была задача сделать некую историю. Что-то в ней является вымыслом, но факты — это историческая правда. Алексею Гуськову после премьеры звонили известные музыканты и дирижеры, которые посмотрели, одобрили и «взяли его в свой профсоюз», скажем так. Кроме того, у нас половина оркестра — это профессиональные музыканты, даже больше — мы и актеров искали, владеющих музыкальными инструментами — Лиза Боярская сама играла, Сергей Фролов, Игорь Липихин. У нас был такой симбиоз — мы музыкантов брали на роли, а актеров брали на музыкантов. Негативная реакция была в основном на тему того, что действие нашего фильма происходит не в реальном Радиокомитете, потому что там были леса и ремонт и снимать было невозможно, и мы нашли другое здание, чтобы был какой-то художественный образ. Повторяю, это не документальное кино. Это очень важный момент. Есть какая-то генетическая память и ощущение правды, что так и было. Мы получили прекрасные письма от известных дирижеров – в том чсиле от Семена Бычкова (родившийся в Ленинграде американский дирижёр – прим.ред.). А консультантом у нас был Никита Логинов, он вообще лучший специалист по блокадному Ленинграду — какие-то вещи он не допускал, а если допускал, значит, так возможно было.

— Как вам кажется, в чем секрет того, что ваша картина «Брестская крепость» до сих пор по версии многих сайтов входят в топ военных фильмов мирового кинематографа?

— Мне сложно оценивать. Во-первых, это здорово, что наш фильм попал в эти чаты или топы. Знаете, когда делаешь кино, ты не думаешь о попадании в топ или на фестиваль, ты занимаешься совершенно другими делами, ты как бы оказываешься внутри фильма, внутри тех событий. Может быть, потому что там снималась очень много брестчан, для которых тема Брестской крепости по-настоящему святая, потому что там все родственники. Брестская крепость — это вообще отдельный такой мир. Вы знаете, когда случились события в России в Казанской школе, когда молодой человек пришел расстреливать одноклассников, родители одноклассников моего сына тут же забеспокоились засуетились: а какая у нас охрана, а что происходит… И я предложил всему классу поехать в Брестскую крепость – это такое лекарство от всех этих мыслей суицидальных, мстительных, агрессивных. И мы с классом, где учится мой сын, поехали. Как раз у них был такой опасный подростковый возраст.

— И какая у них реакция была?

— Ну, они немножко притихли. В советское время на экскурсии возили поездами туда детей «на лечение». Вот надо «на лечение» туда возить, тогда все будет хорошо.

Сейчас режиссёр снимает новую военную драму «Голем». Это камерная история, которая произошла в Белоруссии в еврейском местечке. Это история еврейской семьи в момент, когда пришли немцы, их взаимоотношения с соседями. Cъёмки проходят в Белоруссии. В фильме снимается Ксения Раппопорт. Режиссёр признался, что считает её одной из самых экранно привлекательных актрис и ему очень нравится её глубокая красота.